Марко неожиданно шагнул вперёд, оказавшись между мной и Эриком. В этом простом движении чувствовалась гибкая сила и грация хищника. Его широкие плечи, обтянутые тёмно-синей рубашкой, на мгновение заслонили от меня насмешливое лицо начальника.

— Я могу проводить вас домой, — предложил он, и его медовые глаза поймали свет из окна, вспыхнув золотистыми искрами. — Объяснить подробнее процедуру эксперимента.

От этих слов по моей коже пробежала странная дрожь. Его близость была одновременно пугающей и... притягательной? Я поймала себя на том, что рассматриваю изгиб его губ, четко очерченную линию подбородка. Неправильно. Непрофессионально. Нечеловечески опасно.

— Нет, спасибо, — я отступила на шаг. — Я справлюсь сама.

— Не волнуйтесь, все будет хорошо, — его бархатный голос словно обволакивал. — Просто захватите с собой что-нибудь удобное для сна. Пеньюар или ночнушку... то, в чем обычно спите.

— Голая, — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

Повисла пауза. Эрик за спиной Марко издал странный звук — что-то среднее между кашлем и смешком. А серебристая змея Марко с явным любопытством вынырнула из воротника его темной рубашки, блеснув чешуёй в свете ламп, словно живое украшение.

— Я пошутила, — поспешно добавила я, чувствуя, как горят щеки. — Разумеется, я... я что-нибудь надену.

— Разумеется, — эхом отозвался Марко, и мне показалось, что уголки его губ дрогнули в полуулыбке

День тянулся бесконечно. Я бродила по парку, пыталась читать, даже заставила себя поесть, хотя аппетита не было. Мысли постоянно возвращались к предстоящему эксперименту, к двум нагам с их змеями-компаньонами, к тому, как по-разному они действовали на меня.

Эрик — властный, самоуверенный, внушающий беспокойство. И Марко — сдержанный, задумчивый, заставляющий мое сердце биться чаще вопреки всем рациональным доводам.

Когда стемнело, на пороге моей квартиры появился Марко. В чёрном костюме, с расстегнутым воротником белоснежной рубашки он выглядел ещё более опасно привлекательным. Волосы, обычно небрежно падающие на глаза, сегодня были зачёсаны назад, открывая высокий лоб и выразительные скулы.

— Готовы? — спросил он с той же загадочной полуулыбкой.

Всю дорогу я молчала, крепко сжимая сумку с ночными вещами. Марко не настаивал на разговоре, но я ловила на себе его взгляды — изучающие, внимательные. Его руки на руле двигались с завораживающей плавностью. Длинные пальцы, сильные запястья... я заставила себя отвернуться к окну.

— Чем тебе помочь? — неожиданно спросил он, когда машина остановилась у лаборатории.

— Скажи, что там будет, — я повернулась к нему, встречаясь с этими невероятными медовыми глазами.

— Не могу сказать, — он покачал головой. — Не имею права. Но обещаю, что не позволю причинить тебе вред.

От этого простого "тебе" вместо официального "вам" между нами словно проскочила искра. Было в этой интонации что-то личное, выходящее за рамки рабочих отношений.

Лаборатория встретила нас приглушенным светом и тихим гудением приборов. В центральном помещении, развалившись в кресле, сидел Эрик — нога на ногу, расслабленный и хищный одновременно. Его иссиня-черные волосы свободно спадали на плечи, а полурасстегнутая рубашка обнажала часть загорелой груди, где поблескивала золотая цепочка. Медная змея лениво обвивала его предплечье, словно живой браслет.

— А вот и наша испытуемая, — протянул он, окидывая меня оценивающим взглядом. — Можете переодеться. За той дверью подготовительная комната.

— Прямо тут, при вас? — я невольно прижала сумку к груди.

— Если очень хотите, — рассмеялся Эрик, обнажая идеально белые зубы. В его глазах плясали насмешливые огоньки.

Я почувствовала, как вспыхнуло лицо. Рядом неуловимо напрягся Марко.

— Лина шутит, — его голос звучал спокойно, но с едва уловимыми стальными нотками. — Мы подождем здесь, пока она переоденется в комнате.

Подготовительная оказалась небольшим помещением с кушеткой, шкафчиком и зеркалом. Я достала свою пижаму — голубую, с забавными мультяшными совами. Выбирая её, я надеялась немного разрядить обстановку, сделать всё менее... интимным. Глядя на своё отражение, я понимала, насколько нелепо буду выглядеть, но это казалось лучше, чем появиться перед двумя невозможно привлекательными нагами в чем-то соблазнительном.

Глубоко вздохнув, я вышла к ним, пытаясь держаться с достоинством, несмотря на мультяшных сов на груди и бедрах.

Эрик медленно поднялся с кресла, его движения напоминали текучую грацию большой кошки. Заметив мою пижаму, он приподнял бровь и бросил насмешливый взгляд на Марко.

— Совы? Серьезно? — но в его голосе слышалось не столько осуждение, сколько какое-то странное восхищение. — Как... неожиданно.

Я поймала себя на том, что нервно одергиваю край пижамной рубашки. Странно было стоять перед двумя мужчинами в таком виде — слишком уязвимо, слишком интимно.

— Объясните, наконец, что будет происходить, — потребовала я, пытаясь вернуть хоть немного профессионального контроля над ситуацией.

— Сегодня мы изучаем воздействие сонной магии, — Марко подошел ближе, указывая на кушетку в центре лаборатории, оснащенную множеством датчиков. — Я погружу вас в определенное состояние между сном и бодрствованием, позволяющее воспринимать магические потоки.

— А я буду наблюдать за вашими реакциями, — добавил Эрик, активируя несколько мониторов. Его медная змея скользнула ниже по руке, почти касаясь панели управления. — Мы фиксируем все физиологические изменения.

От слова "все" мои щеки снова вспыхнули. Я попыталась сохранить научный настрой — в конце концов, это исследование. Но было что-то невыносимо личное в том, как Эрик окинул меня взглядом — изучающим, почти голодным.

— Ложитесь, — Марко указал на кушетку, и его голос звучал мягче, спокойнее. — Постарайтесь расслабиться.

Поверхность оказалась неожиданно теплой и удобной. Марко аккуратно прикрепил к моим вискам, запястьям и шее крошечные датчики, и каждое прикосновение его пальцев отзывалось странным теплом.

— Закройте глаза, — произнес он, и его голос словно окутал меня бархатом. — Вдохните глубже.

Я подчинилась, ощущая, как напряжение постепенно покидает тело. Сквозь опущенные веки я видела, как меняется освещение — стало темнее, только голубоватое свечение приборов создавало таинственные тени.

— Слушайте мой голос, — продолжал Марко. — Только мой голос...

Его слова начали сливаться в монотонный, убаюкивающий поток. Где-то на периферии сознания я отметила странные звуки — шелест чешуи? шепот? — но они казались все более далекими, несущественными.