С этими словами он дал клятву поддерживать дочь во всём. Но внутри зрел иной план: "Придётся самому разорвать их связь. Убрать Сергея Платонова из фонда и из Голдмана. Исключить любой контакт с Рейчел".

Утешением служила мысль, что для Платонова фонд "Каслмана" – лишь источник средств. Получит начальное финансирование, а дальше интерес угаснет. В конце концов, куда больше его должен был привлечь сам Раймонд – человек, обладающий властью и капиталом.

"Стоит только поднять этот вопрос…" – мысль, вспыхнувшая неожиданно, даже заставила его привстать. Но портить редкие часы семейного покоя ради деловой стратегии – ошибка, уже совершавшаяся прежде.

***

Вернувшись в свою комнату поздно вечером, около десяти, Раймонд не снял даже пальто – сразу открыл ноутбук. На экране замелькали документы по ключевым клиентам, вложившим значительные суммы в перспективный стартап. Холодный свет монитора ложился на его лицо, отражался в стёклах очков. Он откинулся в кресле, скрестил руки на груди.

– Уф… – сорвалось с губ.

Theranos, обещавший перевернуть рынок, тревожил его последние месяцы. Интуиция подсказывала: что-то не так. Но доказательств – ни крупицы. Прямое давление могло разрушить доверие клиентов – риск, на который идти нельзя.

В тот момент и появился Платонов. Мысль, крутящаяся теперь настойчиво: "Что если использовать его?"

Представить его как талантливого специалиста, подтолкнуть к проверке, дать возможность вскрыть истину. Да, шаг рискованный. Но даже если клиенты разгневаются – уволить Сергея всегда можно. Ведь изначально целью было именно это – избавиться от него в подходящий момент.

"Редкая карта в игре…" – промелькнуло в голове. Сергей Платонов был и вправду необычным козырем – талантливым, но лишним, законченным одиночкой. Почему бы не сыграть им?

После долгих раздумий решение оформилось чётко. Раймонд набрал письмо клиенту, быстро пробежался глазами по строкам и, не дав себе времени на сомнения, нажал кнопку отправки.

Ветер долгих приготовлений наконец-то донёс весть о том, что настал решающий час. Всё, к чему так упорно шла работа, начало складываться в цельный узор.

Дружба с Рейчел, бережно выстроенная с первых дней пребывания в этом мире влиятельных фамилий, открыла двери туда, куда чужаку путь заказан. Сквозь неё появился доступ к информации о "Теранос" – загадочной компании, о которой ходили громкие слухи и которую многие ставили на пьедестал будущей медицины.

Спустя три дня после встречи в "Метрополитен Клубе" звонок Раймонду расставил всё по местам. Решение принято – предложение принято: временно присоединиться к семейному офису в качестве консультанта.

– Всё хорошо, но как быть с "Голдманом"? Там совместительство под запретом…, – прозвучала осторожная реплика.

– Об этом можешь не беспокоиться, – в голосе Раймонда через телефонные щели слышалась непоколебимая уверенность.

И действительно, всё уладилось. Пути были не самые обычные, но гладкие.

Так появился "Heritage Partners Group". Формально – отдельный клиент, запросивший у "Голдмана" экспертное сопровождение. Для этого внутри банка создали рабочую группу, куда и встроили нового человека. Две недели бумаг, согласований, штампов – и двери распахнулись. Теперь можно было с гордостью перелистывать портфель "Heritage Partners", среди которого выделялось главное сокровище – досье на "Теранос".

Щелчок мыши, папка открылась – и горло предательски пересохло. Внутри вспыхнул азарт: если удастся разоблачить эту махину, то десять миллиардов долларов могут буквально обрушиться мне в руки.

Сложности не пугали. Устройство "Ньютон", их флагманский продукт, обещало невозможное: сотни диагнозов – всего из одной капли крови. Чудо-машина, о которой трубили все СМИ. Но всё нутро кричало: "Это обман". Подобных технологий в реальности не существовало. Значит, где-то должна быть щель, мелкая трещина в глянцевой оболочке. Оставалось найти её.

Ночи слились в одно бесконечное бдение: один день, второй, третий…. Страницы файлов шуршали под пальцами, словно листы старой библиотеки; глаза горели от усталости, но охотничий азарт подталкивал вперёд.

А затем – разочарование. Экран сиял сухими цифрами, а внутри холодело. Вся "техническая база" оказалась построена на двух столпах.

Первый – партнёрства. "Семь лет мы сотрудничаем с десятью из пятнадцати крупнейших фармацевтических корпораций", – утверждали документы. И это была правда. С 2006 года "Теранос" действительно вёл совместные проекты: их устройство выдавалось участникам клинических испытаний.

Пациент дома прокалывал палец, капля падала в прозрачный контейнер "Ньютона". Мгновение – и результаты уже у врача. Тот сверял показатели, вовремя корректировал дозы, предотвращал побочные эффекты, которые в иных условиях могли бы стать смертельными.

Идея выглядела безупречно. Почти как музыка будущего медицины. Только вот сама мелодия никогда не могла прозвучать в реальности. Потому что технологии, на которой всё это должно держаться, попросту не существовало.

Документы, представленные "Теранос" в качестве доказательств сотрудничества с фармацевтическими гигантами, выглядели внушительно лишь на первый взгляд. Бумаги сухо фиксировали лишь сам факт начала работы, словно парадные фотографии на свадьбе без единого кадра из семейной жизни после. Ни слова о результатах, ни строки о том, чем всё завершилось.

Сквозь строки проступала очевидная догадка: партнёры наверняка быстро поняли, с чем имеют дело, и один за другим отступили, прикрыв проект молчанием. Но догадки – не аргумент. Чтобы доказать обман, нужны были факты, а факты упорно прятались в недоступных архивах.

Один из собеседников на прямой вопрос лишь развёл руками:

– Данные по сотрудничеству с "Теранос" у нас не подтверждены.

– Значит, его вовсе не существовало? – прозвучало уточнение.

– Не совсем так. Вы говорите о документах 2006 года? Если проект тогда свернули, то через три года материалы ушли в холодное хранилище. Возможно, они там. Холодное хранилище – цифровое кладбище, где миллионы забытых файлов ждут, пока их окончательно не поглотит тьма серверов.

– Иными словами, проект провалился?

– Да, но провал не всегда говорит о несостоятельности технологии. Причины бывают разные.

Получить доступ к архиву оказалось невозможно: в документах речь шла о закрытых наработках, подпадающих под охрану корпоративной тайны. Даже инвесторы "Теранос" не имели права заглянуть туда напрямую. Дверь оказалась наглухо заперта.

Пришлось искать новый след.

Вторым "доказательством" компании оказалась ссылка на исследование, проведённое в альма-матер – медицинской школе при Университете Джонса Хопкинса. В отчёте значилось: "В 2010 году компания предоставила собственные данные для оценки перспективности технологии". Ниже шли фамилии пяти профессоров.

Попытки дозвониться до них ни к чему не привели. Секретари вежливо обещали передать контакт, но трубки так и оставались немыми. Оставалась единственная возможность – личная встреча. Но вырваться в Балтимор в рабочие часы "Голдмана" было невозможно.

На помощь пришли старшие коллеги по университету, ещё работавшие в госпитале Хопкинса. Один из них, человек любопытный и не лишённый упрямства, сумел найти профессора токсикологии и уговорил его поговорить.

Встреча оказалась плодотворной. Учёный прекрасно помнил визит "Теранос":

– Подход был интересный. Данные выглядели многообещающе.

– И всё же… технология могла быть реализуема?

– Сложно сказать. Мне показали только материалы, составленные самой компанией. Для реальной оценки нужны независимые эксперименты. Я просил прислать устройство для сравнительных испытаний, но они всё откладывали, а потом связь оборвалась.