Нарушение работы пути mTOR: рапамицин (утверждён как иммуносупрессор в 1999 году)

В списке уже стоял первый кандидат – рапамицин, третья позиция. Если бы игра шла по порядку, джекпот сорвался бы на третьем выстреле.

Похоже, он остановился именно там. Дальше Дэвид не пошёл – рулетку он явно не докрутил. Видимо, был уверен, что разгадал загадку, нашёл то самое решение.

Но разве мог знать то, что известно человеку из будущего? Есть пациенты, которым не помогает даже второй курс лечения. Пациенты вроде него.

Нужен третий. Тот, о котором никто ещё не говорил.

"Может, оно здесь…?" – взгляд упал на список.

Пункты с четвёртого по пятнадцатый. Те самые спусковые крючки, которые Дэвид так и не дёрнул в своей прошлой жизни. Возможно, разгадка скрыта именно среди них. Но никто не даст гарантии. Есть и другой вариант – весь список окажется тупиком.

В таком случае придётся искать новые крючки, новые точки, способные сработать. Или выйти на другого исследователя.

"Надо проверить как можно скорее…" – другого пути нет.

Придётся тянуть спуск самому.

Пациенты уже выстроились в очередь. Осталось лишь раздобыть деньги, чтобы начать немедленно….

"Денег нет."

Один выстрел стоит четыре миллиона долларов. Все вместе – шестьдесят. До тех пор, пока не появится крупный фонд, придётся вытаскивать всё из собственного кармана.

В декабре должны поступить средства от биткоинов – около миллиона. Чтобы превратить эту сумму в шестьдесят, придётся увеличить её в шестьдесят раз. Сколько времени на это уйдёт?

Тук. Тук. Тук.

Пальцы барабанят по столу, пока мысли носятся, словно мошкара в жарком августовском воздухе. Даже с багажом будущих знаний и каплей удачи задача выглядит не по зубам.

"Опционы – не вариант…" – правила Goldman душат по рукам и ногам.

Опционы запрещены, шортить нельзя, а купленные акции обязаны пролежать не меньше тридцати дней. Нарушишь – сразу отчёт в SEC.

Вряд ли Комиссия по ценным бумагам станет придираться к мелкому аналитику… если только он вдруг не сделает х60 за пару месяцев. Тогда расследование обеспечено. А там – блокировка торгов, полный паралич.

Нет, с этим не поиграешь. Придётся действовать честно – без опционов, только ростовые акции. И при этом уложиться в двухлетний срок с шестидесятикратным приростом. И ещё, как назло, придётся снимать по четыре миллиона за раз… С таким раскладом три года минимум.

А хочется закрыть рулетку и выйти на клинические испытания уже через два. Как ни крути, как ни переворачивай – не сходится. С теми деньгами, что есть, нереально. По крайней мере, если соблюдать правила Goldman.

Остаётся один выход.

"Нужно увеличить стартовый капитал."

Если миллион превратить в шестьдесят – нужен рост в шестьдесят раз. А если раздобыть пять миллионов? Достаточно х12. Вот это уже похоже на цель, а не на безумие.

Но…

– Чёрт…, – губы срывают вздох.

Денег нет. Все вложения заморожены в крипте, кредиты выжаты до последней капли. Тот миллион, что удастся наскрести, и так окажется чудом.

В кабинете стояла тягучая тишина, прерываемая лишь приглушённым гулом кондиционера и редким щелчком клавиш. Бумаги на столе казались лишними – лишь ширма для беспокойных мыслей. Ручка царапала блокнот бессмысленными линиями, в мониторе Bloomberg мерцали графики, будто издеваясь холодным светом над тем, кто потерял нить. Вздох вырвался глубоко, с глухим эхом, будто от дна колодца: "Ха-а…".

Вроде бы пора кому-то подойти, спросить, что стряслось. Но никто не двигается. Кажется, цена за быстрый взлёт по карьерной лестнице всё ещё взимается сполна – отгороженность стеной молчаливой вражды. Ассистенты M\A, те самые, что не прощают чужих побед, держатся подальше.

Но есть один, кто не может остаться в стороне.

– Проблемы? – голос прозвучал буднично, но в нём прятался интерес.

Добби. В каждом проекте он как тень – прикован одним звеном. Судьба спутала пути так, что его заботы теперь переплетаются с чужими.

– Да так… мысли запутались, – прозвучал ответ, оброненный небрежно.

– Из-за следующего тизера?

Результаты второго, отправленного Пирсу, уже на подходе. Семь попаданий из десяти – почти безупречная статистика. Ещё одно попадание – и 80% успеха станет фактом. Пора бы выковать третий чудесный тизер, способный взорвать рынок. Но вместо этого руки бездействуют, а мысли тонут в вязком сомнении.

С его стороны беспокойство понятно.

– Что не так?

– Сложно всё… Акции точно пойдут вверх, но пользы для клиентов почти нет. Ни к слияниям, ни к поглощениям это не приведёт, а докупить дополнительные пакеты практически невозможно… Компания взлетает в небеса, а для M\A от неё ноль толку.

После этих слов взгляд скользнул по лицу собеседника. Когда-то пришлось учиться этому у бывшего агента ЦРУ, нанятого хедж-фондом для тренингов. В этой сфере это не роскошь, а оружие. На переговорах с СЕО способность выцепить ложь из мимолётной тени на лице – бесценна.

И вот сейчас на лице Сергея вспыхнуло чувство, знакомое как запах жжёного сахара – жадность. Разве единорог отдаст взмывающий в небеса актив просто так? Конечно, нет.

– Тогда… почему бы просто не купить акции напрямую? – Добби сделал ход.

Сработало.

– Есть такая мысль.

– Серьёзно?

Его глаза жадно метнулись к экрану, но документ уже был закрыт. На лице отразилось разочарование, словно у ребёнка, которому не дали конфету. Хотел выпросить бесплатный сигнал – наглец.

– Что за компания?

– Секрет.

– Не хочешь поделиться?

Конечно, хочет. Это ведь чудесная находка единорога, такая добыча манит сильнее, чем звон монет.

– Ну… – Сергей протянул слова, словно на вкус пробуя ситуацию.

Офис застыл. Ни один взгляд прямо не смотрит, но пальцы старших коллег замерли над клавиатурами. Воздух натянулся, как струна: слушают. Каждое слово впитывается жадно, словно капли воды в пустыне.

– А если попрошу рассказать – поделишься?

– Не знаю. Рассказать могу… но что с этого выйдет для меня?

Губы Добби тронула обида, словно у школьника, которому отказали в игре.

– Чего тогда спрашивать было? Словно собирался поделиться.

– Ну… если будет что-то взамен, можно подумать.

– А какой интерес?..

Пауза легла тяжёлой тенью, расползаясь по комнате. В воздухе висело напряжение, будто в кабинете вот-вот грянет гроза. Самое время открыть карты и показать единственный путь к заветной добыче.

– Информация есть, но с капиталом туго. Подкинешь денег – подумаю. Двадцать процентов от прибыли. Как вариант?

Тишина взорвалась взглядом, в котором читался немой возглас. По сути, это предложение доверить деньги. Вложить их, а взамен получить прибыль. Нечто вроде подпольного хедж-фонда. В "Голдмане" прекрасно знают, насколько надёжен расчёт. Достаточно вспомнить прежние сделки – каждая на глазах коллег. Стоило собрать их деньги и запустить механизм – и вот он, план.

Вопрос только один: клюнут ли?

Даже Добби словно застыл, не решаясь.

– То есть предлагаешь поверить на слово и отдать деньги?

Сомнений в навыках нет – совсем недавно пытался выведать мою наводку. Но вот убеждённость… другое дело. Что, если возьму деньги и исчезну? Или просто откажусь от слов? Подобные сомнения не прячут – их режут правдой.

– Слушай, ну а мы кто друг другу? Прям так и вручишь деньги? А если завтра уйду?

– Собираешься сорваться с деньгами?

– Не то чтобы, но представь: увольняюсь, и первым делом у тебя появятся подозрения. И честно? Тебе тоже не спешу слепо доверять.

– Это ещё почему? Я ж деньги даю.

– Даже если вырастим капитал и верну прибыль, кто помешает сказать, что не получил своё?

– Да я бы не стал…

– Инвестиции – дело терпеливое. Иногда ждать выхода приходится долго. А ты взбесишься: "Сбежал с моими деньгами!" Даже если оба будем правы, кого назовут мошенником? Меня.