— Разумеется.

— Что произошло в баре?

— Пришел фотограф. Вернее, журналист с камерой. Знаешь, из тех, кто сам снимает и сам же потом статейки клепает, — пустился в объяснения Даня. Я кивнул. — А этот еще и высокого класса, прямо спец по скандалам в высшем… кхмм… — Он осекся под моим испытующим взглядом. — Да. Так вот. Журналист не успел. Ножа у не-Славы уже не было, магию он применять не рискнул, а просто кулаками помахать ему не дали мы. Так что полаялись немного и мы с Мишей его уволокли под предлогом, что он выпил лишнего.

— В дороге он начал орать на нас, — подхватил рассказ Меньшиков. — Что мы зря его остановили и хамов надо учить. И много чего еще. Он не унимался до дома, спасибо Дане. И этим дал повод Катерине с ним поссориться. Вышло некрасиво, но теперь они официально в ссоре.

— И мне можно к нему не прикасаться официально, — с грустью закончила Катя.

— Так чего же ты грустишь? — удивился я. — Ты избавлена от необходимости изображать чувства к чужаку.

— Знаю, но все равно как-то гадко на душе, — поморщилась она.

— Кать, ты когда так раскисла? — озадаченно спросил я.

— Знаешь, когда все идет настолько хорошо, словно попал в сказку, а потом в один миг рушиться… — вскипела Катерина.

— Все-все, понял. Прости. Но это не повод опускать руки. Мы обязательно вернем Славу, а для этого нужны мы все. И ты в большей степени. Ты лучше всех знаешь, что тут происходит.

Катя вздохнула, приложила ладони к щекам и кивнула.

— Я постараюсь, — пообещала она с вымученной улыбкой.

— Итак, катастрофы не случилось. Миша выясняет, что в голове Подменыша, а утром наводим справки о том доме.

— Посмотреть бы на него, — предложила Ольга.

— Там все камерами утыкано. Если попадемся в объектив, а Слава с графом там, хорошо не будет, — покачал я головой

— Тогда как? — нахмурился Миша.

— Здесь нельзя спешить, — ответил вместо меня Даня. — Узнаем о доме все, что сможем, а потом уже будем решать. Иначе можем навредить.

— Тогда мне нужна вещь этого типа, чтобы зайти в его сон, — напомнил Михаил.

— Держи. — Катя протянула ему пуговицу. — Сорвала во время ссоры.

Ничего себе, удивился я. Вроде сидит в полной прострации, а когда надо и соображает, и действует. Потрясающие существа женщины.

— Тогда расходимся отдыхать, — зевнул Даня.

И тут я ощутил под ладонью, что упиралась в покрывало кровати рядом с рукой Ольги, что-то прохладное. Я тут же сжал пальцы. Ключ. Все понятно, довольно улыбнулся я про себя.

Мои друзья один за другим попрощались и ушли в свои комнаты. Ольга увела Катю. Видимо, они еще пообщаются, значит, у меня есть время.

Я закрыл дверь за Даней и осмотрел опустевшую комнату. Кроме сбитой постели, ничего не говорило о тайном собрании. Я поправил покрывало и отправился в душ, а оттуда прямиком в комнату Ольги.

Как и ожидалось, она все еще разговаривала с Катериной. Кто их знает, то ли успокаивала то ли… да понятия не имею, о чем могут в такой ситуации говорить девчонки. Мужики бы просто выпили, сказали «держись, старик» и разошлись. Оставалось надеяться, что они не проговорят до утра. Я разделся, лег в постель и стал ждать свою царевну.

Оказалось, что я все же задремал и проснулся от прикосновения прохладной руки Ольги. Она не стала ничего говорить и сразу перешла к делу. Я не возражал — пообщаться можно потом. Ночь слишком коротка, чтобы терять драгоценные минуты. К тому же надо еще хоть немного поспать.

С пуговицей в руке Михаил зашел в свою комнату и сразу упал на кровать, только ботинки и носки снял. Пуговица — это не платок и даже не ручка. Она лишь часть одежды и хранит меньше энергии владельца. Потому надо поспешить, чтобы след не испарился. Миша закатал рукав и начертил морозные руны на запястье. И тут же провалился в навеянный сон.

Он правильно сделал, что поспешил — след от пуговицы истончался с каждой минутой. Хорошо, что расстояние до цели совсем маленькое.

Первым делом Михаил ощутил злость Подменыша, когда погрузился в его сознание. Злость из-за неудачи. Но вместе с ней и облегчение от того, что не пришлось никого убивать.

Миша быстро просмотрел сумбурный сон с погоней от гигантского таракана и поспешил заняться основным делом. Историю о том, как он стал Святославом, Меньшиков уже знал, потому пропустил и отправился глубже в память Подменыша.

Звали его Лучано Монелли. Когда-то его род процветал и владел обширными виноградниками в Тоскане. Но отец связался с какой-то аферисткой после смерти матери и прогорел. Лучано успел получить хорошее образование, даже поработал дознавателем в миланской полиции положенные четыре года. Как поработал, отбыл магическую повинность. А после просто не хотел работать и жил на остатки тех денег, которые не успел спустить Монелли-старший. Вернее, больше пропивал.

Вот в одном из баров Милана его и нашел Сергей Татищев. Нашел и предложил роль Подменыша. Лучано владел теми же магическими специализациями и той же школой, что и Святослав, но внешне совершенно не походил на цесаревича, да и был на пять лет старше. Но в ритуале подмены все это не имело значения, главное магия и пол.

Сначала Лучано отказывался, но как только Сергей назвал сумму гонорара, тут же согласился. Этих денег ему хватит на безбедную жизнь до самой старости. Да и в роли тратить он будет не свои деньги. Так что миланец согласился и отправился учить русский язык, чтобы ритуал прошел проще.

После озвученной суммы Лучано почти не слушал Сергея и пропустил мимо ушей слова о том, что возможно ему придется кого-то убить. Зато великолепно запомнил слова про светские рауты и соблазнение придворных красоток Мадрида. Сегодня он боялся, но все равно убил бы ради обещанной суммы. И испытал облегчение, когда Даниил отобрал у него нож.

Нет, понял Меньшиков, переманить Лучано можно только еще большей горой золота. Или создать условия, при которых он не получит обещанного от Сергея. То есть, если ни одна из затей не сработает.

Михаил презрительно скривился и покинул его сознание. Этот тип даже не подумал поставить защиту на себя, хотя Слава никогда не пренебрегал ею. Все верно, оставаясь в одиночестве, Лучано переставал обращаться к подменной личности и становился собой — лентяем и разгильдяем. Хотя если бы остался в роли, додумался бы защитится псионикой от вторжения в свое сознание во сне. Но днем, пока играл роль Славы, оставался начеку.

— Надо будет предупредить Катю, — пробормотал Миша на пути в душ.

— Что не так⁈ — почти обиженно воскликнул Даня при виде меня.

Я как раз изображал скепсис от его наряда.

Юсупов все же решил лично осмотреть особняк, куда уехал вчера после клуба Диего. Он понимал опасность, вот и решил замаскироваться. Только выбрал откровенно не тот наряд.

— Княже, ты чем слушал, когда я называл адрес? — с иронией спросил я.

— Да мы тут всего третий день, я еще не ориентируюсь, — смутился он.

— И слово «особняк» тебе ни о чем не сказало? — усмехнулся я. — Это район, где живут очень обеспеченные люди, считай, Невский. Там даже слуги одеваются приличнее тебя сейчас.

— Да, что-то я перестарался, — смутился Даня и со вздохом отправился переодеваться.

— В академии канцелярии ты уже получил бы двойку! — весело крикнул я ему.

Его ответ через дверь я не расслышал, но больше всего походило на ругательство. Мы с Катей переглянулись и рассмеялись.

Второй раз Даня вышел в элегантном светло-сером костюме-тройке и туфлях с острыми носами. Из нагрудного кармашка торчал треугольник накрахмаленного белоснежного платка.

— Вот, другое дело, — одобрительно кивнул я.

— Возьму манакар с тонированными окнами, — произнес Даня, все еще недовольный собой. — В аренду.

— Прихвати шляпу и солнцезащитные очки на случай, если захочешь выйти и прогуляться вдоль забора, — посоветовал я.

— А вы в библиотеку? — уточнил он.