- Ну как дела? – Алик даже не скрывает своей победоносной улыбки.

- Хре*во. Впервые я чувствую себя таким беспомощным. Этот чёртов Евросоюз, этот грёбаный Шенген.

- А ты хотел, чтобы один твой щелчок пальцами, и всё сделано. – Лёха явно глумился, и был невероятно доволен. – Это плата, Дёмыч, заметь, небольшая плата за просереный год. У тебя хоть маломальский план есть, как ты появишься, что скажешь. Упадёшь как снег на голову. Девочка только начала жить, а тут снова медведь, пришёл потоптаться.

- Лёх, не мороси, лады. – быстро тру, пальцами лоб. – Я и так на взводе.

Конечно, я думал, обо всём этом. И как появлюсь, и что скажу. Только ничего путного не выходило. Я даже самонадеянно не стал бронировать гостиницу. Просто ввалюсь к малышке в надежде, что не выгонит старого друга, брата, лучшей подруги, на другой свой статус и не надеюсь. Загоню ей что-нибудь про работу. Останусь на неделю, другую. Понаблюдаю. Разведаю обстановку.

- Ты зачем туда летишь, Демьян? – Алик редко называл меня полным именем. Мы с ним со школы, не разлей вода. Последний раз, когда он назвал меня Демьяном, Лёха признался, что любит мою сестру и хочет на ней жениться.

- У меня нет ответа на твой вопрос. – признаюсь честно. – Просто я так задолбался обо всём этом думать. О ней, об этом испанском мачо.

- Ты давай-ка, на берегу всё для себя решай. А то разбередишь старые раны, воскресишь забытые чувства, а потом тебе опять что взбредёт, как там… - Алик щёлкал пальцами. – баб Настя говорила…

- Жёлтая вода в голову ударила. – напомнил и заулыбался, Лиза непременно понравилась бы бабушке.

- Вот-вот. Она самая. Ты уедешь, она останется. Я так понимаю, у тебя ещё неделя. Думай, брат, думай.

Я честно думал, взвешивал все за и против. Против было гораздо больше, но мысль, что Лиза принадлежит другому… Ну на х*й такие мысли. А вот на счёт воскрешать старые чувства, так если есть что воскрешать. Как-то я подслушал разговор сестры с Лизой, «Теперь ты понимаешь, что это самая большая любовь в твоей жизни», вот что это было, Лиза сдалась, Матео получил её. Теперь она его любит. Она любит. Его.

Мне просто нужен ответ на единственный вопрос, счастлива ли она. Я сделал правильно, что отпустил её, или совершил самую большую ошибку. Пусть скажет «Да, люблю другого», и я уеду, и больше никогда не побеспокою её, даже в мыслях. Просто посмотрю на неё в последний раз, на счастливую малышку, себе скажу, в последний раз, и улечу.

- Ты Янке точно не сболтнул? – уточняю на всякий случай. До вылета два часа, мне ещё до хрена времени здесь болтаться.

- Без паники, она не знает. – меня действительно малёха трехала, но это скорей от моей нелюбви к самолётам. – Я сказал, что ты до Самары сгоняешь. Это все твои вещи. – он кивает на небольшую сумку у меня в руках.

- Да, только ручная кладь.

- Документы? Билеты? Есть что декларировать?

- Да, мамочка, я всё приготовил. – ехидно улыбаюсь другу. – И что мне декларировать, наличку я не везу. Не 90-е. Так, по мелочи.

- Подарок. – Алик закатил глаза. – Ты не видел девушку больше года. Да и вообще, напрашиваться на постой и без подарка.

- Думаешь, надо было что-то купить? – твою мать. Я не секу в этом. От слова совсем.

- Конечно, воровать чужую ювелирку у тебя получается лучше.

- Я её тебе возместил. Что опять плачешь-то.

- Давай, брат. Регистрация уже заканчивается. – Алик похлопал меня по плечу, подталкивая к стойке. – Знаешь, Дёмыч, любить женщину не так уж сложно, если ты уверен, что это твоя женщина. Как по накатанной, как будто так было всегда. – я несколько раз кивнул другу, и повёл плечами, сбрасывая триммер. – Верни Лизу на родину, чтобы мне не пришлось туда лететь.

- Патриот хр*ов.

Несколько часов неподвижного сидения, и я прибываю в солнечную Испанию. Да, с*ка, так далеко я ещё не забирался. Лиза, малышка, это только ради тебя. На улице двадцать три градуса, довольно тепло для меня и привычного мне начала ноября.

Такси остановилось у небольшого дома с белым заборчиком, окружённого множеством кустарников. Дорожка, уходящая вниз, вела к пляжу, который прекрасно просматривался из больших окон дома. Я стоял у калитки в нерешительности и смотрел на этот белоснежный дом с цветущими кустарниками, не решаясь позвонить, или попробовать хотя бы войти. Чертыхнувшись, толкнул резную дверку, которая не была заперта. В Испании не принято закрываться, или как? В голове стрельнули базовые установки безопасности. Замигали красной лампочкой, Лиза безрассудна и самонадеянна. Как видимо, уютный домик, не имел заднего двора, рядом с небольшой подъездной дорожкой, и каменной тропинкой, располагался небольшой бассейн и терраска со столиком и на вид довольно удобными креслами. Возле бассейна валялись разноцветные надувные изделья, я даже не могу представить, для чего эта пое*ень-трава. А на качелях, лежал плед и множество подушек.

Вот она, обитель малышки Лизы. Я живо представил, как она вечером, после ужина, сидит на этих качелях, укутавшись в свой плед, смотрит на кусочек пляжа и прибрежные волны. Она мечтает, Лиза мечтательна и светла. Девушка строит планы на будущее, на свое лучшее будущее, а тут я.

- lo que quiera, Señor. – меня возвращает из раздумий, женский голос. На ступеньках стоит пожилая женщина, которая совершенно не удивлена, что я зашёл на чужую территорию, а главное, не напугана при виде меня.

- Простите, я вас не понимаю. – чёрт, как объясниться. – Я друг, Лизы. Friend. Из России. – говорила мне маман, надо было учить хотя бы английский.

- Руски друг, Луиза. – хвала небесам, дамочка понимает.

- Да, я брат Яны. Она гостила здесь,.. месяц назад. - ну давай пойми меня.

- О, Ана. Вы брат, Ана. Очень рада. Но Луиза не говорила, о вашем гости.

- Я и не собирался прилетать, пришлось, по работе. – чего это я вообще распинаюсь перед левой бабой, пусть просто позовёт Лизу. – А где Лиза?

- Луиза пошла, гулять с Матео. Вы можете подождать, здесь. – охотно, сидеть и представлять, как этот мачо целует мою малышку.

- Нет, я, пожалуй, тоже прогуляюсь. В какую сторону они пошли?

- На пляж, вниз по тропинке. Идите, идите. Они далеко не ходят.

Поблагодарив сеньору, быстрым шагом спускался на пляж. Уже в красках представляя, как они держатся за руки или того хуже, он обнимает её, крепко прижав к себе. Вот если они там целуются, я набью ему морду. Перед самым песком притормозил. Надо бы чуток успокоиться, я хотел узнать, счастлива ли она, и только. Если счастлива, я обещал отступить. Иду спокойнее, но дышать всё равно тяжело, в груди от чего-то давит, и неправильно трепещет. Забытые чувства, школьные воспоминания, я такого уже лет двести не испытывал.

Я узнаю её безошибочно. Я бы узнал её из миллиона. Образ малышки выбит у меня на подкорки, как многочисленные татухи на коже. И, су*а, она держит за руку мальчишку, но в раза два младше меня, да и её тоже. Она отпускает его руку, и сосунок убегает. Пока не вижу её лица, Лиза стоит спиной, уверен, она улыбается.

Что я там говорил, хочу знать, счастлива ли она, отступлю, если да. Так вот, х*й я её кому отдам.

Ускоряю шаг, почти бегу. Ветер трепещет полы её сарафана. И длинные волосы, собранные в хвост. Подхожу ближе, не понимая, с чем там возится Лиза.

– Спокойно, мой медвежонок. Без нервов. – доносится до меня мелодичный голос, который ещё долго преследовал больную голову, после расставания.

Я замедляю шаг, пытаясь понять долетевшие до меня слова. Пока очередной порыв ветра не вырывает что-то из её рук, подхватываю голубую тряпочку, находясь буквально в трех шагах от малышки.

- Ну, во-от! – восклицает она и поворачивается.

*«флешка» - свето-шумовая граната

Замираю. Перестаю дышать. В какой-то непонятной хр*ни, у неё в руках, сидит ребёнок. Маленький ребёнок. Он болтает пухлыми ножками, и слюнявит свой кулак. Его маленькая голова абсолютно лысая, а личико хмурится, недовольно чмокая крохотную ручку. Это нокдаун. Трудно дышать. Сейчас мне со всего маху зарядили под дых. Шумно сглатываю. Что это? Он её? Когда успела?