Я посмотрел на Алика, друг поджал губы и пожал плечами, мол, «что я могу поделать, женщины».

Янка со мной не разговаривает больше недели. Демонстративно заглядывает в палату, пробегается по мне презрительным взглядом, и, убедившись, что дебил-брат не сдох ещё, уходит. О Лизе я узнаю от Лёхи, но там немного информации, только то, что дом в Испании почти переоформили, трудностей нет. Как сама малышка, друг не знает, Янка держит оборону даже от мужа. Оберегает её. Лучше б ты, систер, её так оберегала, когда просила о помощи. На кой я вообще притащил её к себе в дом. Задним умом мы все хороши, особенно когда не сумел удержать член в штанах. Но как вспомню, как мне было зае*ись, в её узеньких дырочках, су*а. Лучше об этом не думать. Я, конечно, уже встаю, и до туалета дохожу, но вот дро*ить там пока не приходилось.

- Серёга, выпусти меня отсюда, по-братски прошу? – это я ною. Потому что уже угрожал, и он натравил на меня Алика, а тот Янку. Тогда она мне сказала, одну только фразу, «Не успокоишься, и я позвоню твоей матери», и я успокоился и лежу положенные две недели. Потому что своей матери рядом я не переживу, тогда мне из больницы не выйти месяц.

- Ладно, хрен с тобой. Вы же с Аликом твердолобые. – понимаю, Серый от нас прилично подустал. – Твоё ранение не вызывает никаких опасений, на перевязку будешь сам ездить?

- Нет, уж лучше вы к нам.

- Вот и хорошо, потому что тебе прописан полный покой. Бандаж носить будешь месяц. И не кривись так, будешь, как миленький.

- Док, я на всё согласен, только выпусти отсюда.

На следующий день, Алик забрал меня и повёз к себе. В доме вовсю шёл ремонт, и мне не рекомендовалось там находиться. Зато Янка, источала ядовитую радость, мозолить мне глаза своим презрением. Только племяш был искренне рад моему скорому приезду. Захожу в семейное гнёздышко Алтуевых, да какой там захожу, ковыляю. Даже глаза прикрываю у порога, чтобы сразу не встретиться с пренебрежительным взглядом сестры.

- Янка приготовила тебе комнату на первом, - выдаёт Алик, подталкивая меня вперёд. – заботится о брате.

- А где сама, мелкая фурия? Я думал, она не упустит возможность поприветствовать меня в своём доме.

- Не переживай, успеет. Янка в аэропорту, провожает Лизу. – Лёха произносит это как ни в чём не бывало, а у меня дыханье спирает. Уехала, значит, решилась.

- Куда она? – спрашиваю, чуть прокашлявшись.

- В Эль-Фаро.

- Она… просто посмотреть или… - сглатываю. Почему так разволновался, сам же хотел, чтоб уехала, сейчас-то что.

- Не знаю, честно. Янка не говорит о Лизе, боится, что буду всё тебе передавать. – Алик явно знает больше, чем говорит.

- Но?

- Но… - сдаётся друг. – Я слышал, что если ей там понравиться, то она останется. Навсегда.

Всё. Вот теперь это точно конец. Теперь не просто я отпустил её, она отпустила меня. Не выхожу из выделенной мне комнаты несколько суток. Ем только для того, чтобы запить горсть прописанных мне таблеток, как когда-то учила мама. Тупо пялюсь в потолок. Алик запускает поставки оружия, мотается по складам, я не хочу больше этим заниматься, я больше ничего не хочу. К жизни меня возвращает только очередной приход «Японцев», так удачно совпавший со снятием с меня врачебных доспехов. Я гонял как сумасшедший, и даже забрал с аукциона эксклюзивную «Нинку»*, а для Горыныча на вторичке, нашли почти новенький мини-мот. Впервые мы с другом так разделились, я жил салоном, он складами. Встречаюсь по-прежнему у него дома.

- Завтра я переезжаю к себе. – Янка, что до сих пор со мной молчала, вдруг заговорила.

- Зачем? Там ведь ещё не всё сделали?

- В доме работы закончены, осталось так, по мелочи. Я вернусь к себе.

- Ты мне будешь нужен на этой неделе. – заговорил и Алик. – Придёт новая партия, нужна помощь в отстреле.

Так друг ненавязчиво втянул меня обратно. Стрелять, почти так же, как гонять, ты нажимаешь на спусковой крючок, и вместе с пулей вылетает твой гнев, злость, тупая боль.

Возвращение домой не было особо приятным, я вышел из машины Алика, и долго смотрел на дверь. В последние недели, Лиза всегда выбегала мне навстречу, кидалась на шею, обвивая руками и ногами, как маленькая обезьянка, и всегда шептала, что скучала. Она скучает, сейчас, по мне. Ведь я же скучаю. Через пару недель, у Янки случился очередной приступ ненависти ко мне. Тогда от Алика я узнал, что Лиза приняла решение остаться в Испании, навсегда.

*«Нинка» - мотоцикл марки Kawasaki Ninja

Год и три месяца спустя.

- Я опять наблюдала, как эта прошм*довка, уезжала от тебя. – сестра, как всегда в своём репертуаре, не успела переступить порог моего, между прочим, дома, как высказывает очередные претензии.

- Ника, моя… - запинаюсь, не зная, как назвать наши отношения. Ну не девушка же.

- Она твоя бл*ть, это и так понятно. – Янка снимает с себя пальто, стряхивая мокрый снег, который неожиданно накрыл Москву в середине октября. – Быр-р-р, у вас тут так противно, там, конечно, тоже шёл дождь, но плюс двадцатник стабильно. Даже в морюшке покупались.

- Угу. – не хочу смотреть на довольную физиономию сестры.

- Блин, это так классно, жить там, где даже в декабре тепло. Может, мы тоже переедем туда, где солнышко и морюшко?

- Ага, сейчас, покуй чемоданы. – Алик был патриотом до мозга костей. Он даже не поехал, с Янкой, хотя я много раз говорил, что не против. Уже не против. Я, кажется, окончательно отпустил, малышку, из своей жизни, и из своей головы.

- Я привезла тебе подарок. – Янка достает из пакета, несколько бутылок вина. Я вообще-то не фанат такого напитка. – Вот, коллекционное.

- Спасибо. – разглядываю темное стекло, и этикетку на испанском. Интересно, она держала эти бутылки в руках? Вот, только что соврал сам себе, меня не совсем отпустило, накатывает иногда. – Как там Лиза?

- Отлично, живёт тихо, спокойно, я бы даже сказала, размеренно. По расписанию.

- Чем занимается? – Янка с взглядом «надоел ты мне», отвечает.

- Хочет пойти учиться на юридический, но для этого надо хорошенько подтянуть испанский, занимается. Хорошо ей домработница помогает, и Лусио, её поверенный.

- Значит, только занимается? – глупый вопрос, Алик качает головой и вмешивается.

- Да, спроси ты уже напрямую. – взрывается смехом друг. – Янка, твоя подруга уже нашла себе испанского хахаля? Или твой туповатый братец может ещё помечтать?

- Моему туповатому братцу, не должно быть никакого дела до личной жизни Лизы. – в глазах Янки буквально взрывается «флешка»*. Но мгновение спустя, там всё утихает, выдавая хитрый интерес. – Хотя знаешь, есть там один, Матео. Проходу ей не даёт. Ни днём, ни ночью. Просто спасенья от него нет. И помочь некому. Я, пока там была, хоть маленько отвлекала.

- А что полиции, это ж Европа, я думал, с этим строго. – давление подскочило, и глаза налились кровью. Я уже во всех красках представлял, как испанский мачо, подкатывает свои яйца к моей малышке.

- Ничего противозаконного он не делает. Там не полиция нужна, а твёрдая мужская рука, помощь, поддержка.

Янка сворачивает разговор, а у меня из головы не выходит этот Матео. Это что за смертник такой, замучил своим назойливым вниманием мою Лизу. Я, перевариваю в своём котелке эти мысли несколько дней. Я провожу очередной отстрел, и в деталях представляю, как пуля пронзает башку, и довольная ухмылка гаснет, на загорелой испанской физиономии. Гоняю, эти мысли по кругу, и загоняюсь ближе к ночи. Вот здесь мои фантазии подбрасывают самое страшное, мне чудится, что Лиза сдаётся и принимает ухаживания, и чужие смуглые руки, ласкают нежную кожу моей малышки, а она сладко стонет, как когда-то со мной, и ей, бля*тво, это нравится.

- Ты кормишь меня этим уже четыре дня, я столько не фотографировался даже в детстве. – стараюсь не кричать, но не повышать голос не получается. Понимаю, что парень ни в чём не виноват и старается, как может, но мне надо ещё быстрей. – Две недели, мы обговаривали такой срок, и я за него плачу нехилые бабки, и накину сверху, за каждый день сокращения этого срока.