Перевожу взгляд на малышку. Она обескуражена и немного напугана. Дышит ртом, беспрестанно облизывая пересыхающие губы. И уже не остаётся сомнений, что мать она, когда Лиза, в защитном жесте, крепче прижимает к себе карапуза. Мы буравим друг друга глазами, в Лизиных всё больше решимости, какой-то невероятной силы. Она готова защищаться, но от кого? От меня? Да, меня только что кувалдой по башке огрели, не иначе. Я уже не угроза даже для твоего мачо Матео.

- Отдай, пожалуйста. – девушка протягивает руку, а я смотрю на свою, с голубой тряпочкой. Не понимаю, что это, но, похоже, принадлежит малышу.

Лиза расправляет вещь, натягивая на малюсенькую лысую головку. Шапочка.

- Нет, нет, нет. Нельзя так делать. – чуть строже говорит малышка, вытаскивая изо рта карапуза его кулачок, и разжимает зажатую в некрепких тисках вещицу. Малыш куксится, готовый разреветься в любую секунду. – Спокойно, медвежонок. – успокаивает ребёнка мать, а я бросаю взгляд туда, что так упорно пытается схватить пухленькая ручка.

Удар. Нокаут. Точно. Я потерял сознание. Можно даже не считать, я проиграл этот бой. Мой браслет, кожаный ремешок, несколько раз, обматывавший моё запястье и золотой медведь. Так удачно весит на маленькой шейке её ребёнка. Или нашего. Ноги всё же подкашивает, подаю на колени.

- Дём! – восклицает малышка, кидаясь ко мне. – Ты что? Плохо, да? – да, плохо, малышка, очень плохо. Ты меня убить решила?

Подходит ближе, касаясь моей щеки и лба. Зарывается пальцами в волосы. Со всей свойственной мне осторожностью, беру в руки крошечную ножку. Она теплая и мягкая, настоящая. Ребёнок по-прежнему куксится, сучит руками и ногами. Перехватывая ручку, вкладывая в малюсенькую ладошку свой огромный палец. Он тут же тянет его в рот, сжимая со всей присущей себе силы. Он мальчик, или это девочка? Он мой, похож на меня? Не разбираюсь в этом. Маленький Егор, был похож на своего отца, так все говорили, один я не видел сходства. Вот глаза матери, зелёные, ведьмовские.

- Не давай ему обсасывать пальцы, руки явно грязные. Он сейчас всё тянет в рот, зубы лезут. – руки мои ослабли настолько, что я даже не могу сопротивляться младенцу, потому что мальчугану, всё же удаётся прикусить мне палец. И там явно чувствуются зубы.

- Там, кажется, уже… эта… зубы… - неестественно хриплю, удивляясь, как ко мне вообще вернулся дар речи.

- Это нижние. - нежно и радостно улыбается Лиза. – Они ещё при Янке вылезли, сейчас ждём верхние. И будет у нас не медвежонок, а зайчик. Да, мой хороший.

Мать ласково прижимается щекой к голове сына и целует одетую в шапочку макушку. А я держу в руках маленькие ножки, которые бьют пяточками мне в ладони. Хочу взять его, хочу целиком разглядеть своего сына. Он мой, я в этом уверен.

- Можно… я его подержу. – небольшое сомнение проскальзывает на лице Лизы, но она соглашается, высвобождая малыша из ремешков.

- Только аккуратно, он тяжёлый и очень вертлявый. Это только на первый взгляд кажется, что спокойный и неуклюжий.

С сомнением смотрю на девушку, тяжелый? Женщина, я смогу вас обоих на руках домой дотащить, а тут малыш. Пока до меня не доходят её слова и почему Лиза медлит. Я по-прежнему стою на коленях. Прыжком вскакиваю на ноги, не удосужившись даже отряхнуться. И протягиваю руки к своему сыну. Напряжен каждый мускул, я давно забыл, как держать на руках таких крох. Честно говоря, Егор был единственным малышом, которого я держал. Наконец, неуклюже, перехватываю у Лизы ребёнка, и прижимаю к себе. Вселенная, походу, решила меня сегодня грохнуть. В солнышке саднит, а за рёбрами давит. Я полной грудью вдыхаю запах своего ребёнка, и он заполняет каждую клеточку моего бренного тела. Повторяю, то, что делала его мать, сначала целую макушку, а потом нежную щёчку.

Господи, что это, что со мной происходит. Почему так больно сдавливает голову, и мучительно выкручивает все жилы изнутри. Жгучая боль и такая же тоска, сосёт под ложечкой. Я прижимаю сына вплотную к себе, он кряхтит и брыкается. Но унять мясорубку внутри так и не получается. Органы ливерной массой болтаются в теле, и трудно понять, как вообще функционирует весь перемолотый к чертям организм.

- Пойдём домой, ему уже пора кушать и на дневной сон. – малышка, едва касаясь, кладёт свою руку мне на плечо, и подталкивает в нужном направлении.

Как завороженный иду вслед за своей ведьмой. Ни на мгновения не выпуская из рук сына. Лиза бросает взгляд на мою сумку на своём крыльце и заходит в дом. Там мне всё-таки приходится передать ребёнка матери, она переодевает, и кормит его, не отстаю от неё ни на шаг.

- Дём, побудь, пожалуйста, здесь, в гостиной. Я улажу его и спущусь к тебе. – не думаю спорить, киваю несколько раз, не пытаясь хоть что-то произнести.

Едва аппетитная фигурка малышки скрывается на лестнице, плюхаюсь на диван, обнимая голову руками. Складывая в голове только что свалившуюся на меня информацию. Я отец. Пухлый карапуз, которого только что унесла Лиза, мой сын. Её сын. Наш сын. Следом прилетает ещё одна неутешительная мысль. Мне вообще собирались рассказать про ребёнка, я, что, настолько хре*вый, что не имею право знать про сына.

Поднимаюсь рывком с дивана, споры и крики нам не нужны, они ничего не решат. Поглядываю на лестницу, расхаживая по гостиной взад-вперёд. Разглядываю фотографии, которых у малышки немерено. Вот она беременная с Янкой на пляже, вот эта похожа на выписку в лучших русских традициях, с кучей цветов, шаров и подарков, и опять с Янкой, вот мой крохотный сын со своей тёткой, и опять она с Лизой и с сыном, похоже на свежее фото. Янка, су*ка, знала всё с первых дней, и про беременность, и про роды. Руки зачесались разбить что-нибудь или как минимум позвонить сеструхе и всё высказать. Наверное, я очень долго держу последнее совместное фото, не замечая, как Лиза спускается в гостиную.

- Не злись на Яну, это я попросила ничего тебе не рассказывать. – её обманчиво спокойный голос немного дрожит. Она берёт с перил небольшой плед, брошенный ею недавно, и аккуратно сворачивает его, на деле стараясь хоть чем-то занять руки. Покончив с ним, малышка становится за спинку кресла, оборонительная позиция, от меня. – Думаю, нам надо поговорить, Демьян, а ты опять молчишь.

Я, было, открываю рот, собирая всё свое терпение и спокойствие, но не успеваю заговорить, в дверях появляется пожилая сеньора.

- Луиза, как Матео, наверное, много впечатлений. – вот зачем она про этого мучачаса вспомнила, я его здесь увижу, ноги переломаю.

- Всё хорошо, Фелипа, он ещё ничего не понял, быстро уснул. Но вечером задаст нам жару. – это про что они сейчас? – Приготовь, пожалуйста, комнату для Демьяна, он поживёт у нас. Какое-то время.

- Хорошо, Луиза, компания друзей всегда хорошо. Отнесу сумку, Дамиана в его комнату. – женщина собирается уходить, а я во второй раз открываю рот. Но очередная осечка. – Вы будете обедать, там готово.

- Спасибо, Фелипа, я сама. Ты сегодня хотела уйти пораньше, я совсем справлюсь, тем более у меня теперь такой помощник.

- Que tengas una buena noche, querida Louise.

- Buenas noches, Felipa. Пойдем, пообедаем, я немного проголодалась.

Это уже Лиза говорит мне и уходит в направлении кухни. Домик совсем небольшой, но уютный, в чем, несомненно, заслуга Лизы. Опять плетусь за ней, как телок на привязи, и, если честно, сам себе удивляюсь. Малышка расставляет перед нами тарелки с чем-то вроде овощей с мясом, и ломает хрустящие лепёшки.

- Демьян, ты молчишь и молчишь, я уже начинаю беспокоиться за твое душевное здоровье. – мягко начинает девушка.

- Перевариваю информацию. – немного грубо отрезаю я. – Боюсь, сорвусь.

- А ты не бойся, только не молчи. – малышка макает лепёшку в тарелку, ловко подцепляя бульон. Совсем бесстрашная.

- Начнём с простого. - сжимаю в руке ложку, сильней раздувая ноздри. – Это мой сын?

Лиза откладывает прибор и заглядывает мне в глаза. Произнося следующую фразу, чётко и твёрдо.

- Да, это твой сын. – удар, кувалда, мясорубка, всё это уже было, но почему после её официального признания легче не становится. – Его зовут Матвей, ему шесть месяцев.