Когда мы вернулись в кокпит, «Память» как раз готовилась к посадке.

– Ну наконец-то, – проворчала Мэгги, даже не обернувшись.

Скай сидел на навигаторском месте с таким деловым видом, что я не удержалась, подошла, облокотилась на спинку кресла и раздражающе (как мне казалось) задышала в мужской затылок. Мельком оценив показания приборов и траекторию снижения, преувеличенно-восхищённо произнесла:

– Мой краш – настоящий профи.

Мэгги озадаченно на меня покосилась. Само собой траекторию проложил искин, а утвердил капитан, но откуда дурочке с разноцветными волосами и карамелькой за щекой знать об этом?

Я подмигнула подруге и заботливо принялась разминать Занозе плечи.

– Вы бы сели и пристегнулись, – посоветовала нам с Вивьен Мэгги.

Блондинка тут же шмыгнула на капитанское место, пустовавшее по причине того, что его владелица занимала кресло пилота. По правилам мне полагалось вернуться в каюту, ибо оборудованных страховочными ремнями мест в рубке было только три, однако с каких это пор на борту «Памяти» начали заморачиваться неукоснительным соблюдением правил безопасности? Когда у нас был полный штат, Мэг сама частенько любила наблюдать взлёт и посадку, стоя возле обзорного экрана, а мне, копошащейся в техническом отсеке, и вовсе забывала сообщить о происходящем снаружи. Поэтому я наловчилась держаться на ногах, даже если стабилизаторы положения внутренних помещений относительно корпуса корабля не справлялись с нагрузкой. Но зачем себя лишний раз утруждать, если под рукой, то бишь попой имеются чужие колени?

Как и следовало ожидать, стоило мне перехватить инициативу в развитии наших с Занозой отношений, и я стала чувствовать себя куда увереннее и проще. Возможно, подспорьем тому было отпускное настроение, побуждающее расслабиться, а то и пуститься во все тяжкие. Смешно сказать, за то время, что я работаю на Мэг, у меня ни разу не было отпуска в его привычном понимании. Нет, подруга исправно платила мне отпускные и предлагала скататься на курорт, но обычно это происходило так: два раза в год Мэгги летала домой по делам, требующих её личного присутствия, и на этот период ровно четырнадцать дней я была полностью свободна. Однако, вместо того чтобы осчастливить своим бренным телом какой-нибудь курорт, я торчала в космопорте, проводила «Памяти» внеплановое ТО и ради получения опыта предлагала задарма свои услуги механикам соседних кораблей.

Это Вив раздразнила меня эмоциональными рассказами о пляжном отдыхе, экзотических экскурсиях и едва не случившемся с ней курортном романе. Хотя о последнем я однозначно никогда не грезила. Но пожить несколько дней в красивых апартаментах со всевозможными удобствами, побаловать себя вкусной едой, морской водой, новыми яркими впечатлениями – почему бы и нет?..

Скай сдавленно охнул. Похоже, приколенилась я не слишком удачно, неловко задев чувствительный участок мужского тела.

– Что ты творишь, малыш? – от переизбытка ощущений Заноза даже стихами заговорил.

– Если продолжишь так меня называть, окружающие будут думать, что я твоя младшая сестрёнка, – назидательно ему сообщила, не зная, куда пристроить руки. Пришлось обнять «жениха» за шею.

– Чего ты добиваешься, бесёнок, подобным поведением? – быстро нашёл другую кликуху креативщик-Скай. Его руки в свою очередь легли мне на талию, однако долго на одном месте не задержались. Правая – медленно сползла на бедро, провокационно огладила его поверх платья.

– Старательно играю свою роль, – улыбнулась в ответ, едва сдержавшись, чтобы тут же не спихнуть с себя чужую загребущую конечность. – Сам ведь предложил изобразить влюблённую в тебя девицу, которую ты по доброте душевной терпишь. Вот и привыкай… терпеть.

– Кажется, ты перестаралась, – вернул мне улыбку Скай и потянулся навстречу.

Я больше его не обнимала, а, уперевшись ладонями в грудь, пыталась удержать на расстоянии. Между тем шаловливая пятерня Занозы успела забраться под подол…

Спасла положение Мэг, очень вовремя рявкнув:

– А ну прекратите! Нашли время и место!

Фух! Я чуть лицо не потеряла! Благодаря подруге, удалось сохранить изначальный насмешливо-дерзкий вид, и вывернулась я из объятий Ская будто бы по приказу капитана, а не потому, что испугалась его ответных действий. Впредь надо быть осторожнее и минимизировать физический контакт. Лучше сосредоточиться на выносе мозга.

Компания из нас получилась весьма разношёрстная: я, накинувшая поверх платья джинсовую куртку-оверсайз, Мэгги, не пожелавшая сменить капитанский китель на одежду попроще, Вивьен в туго обтягивающих белых джинсах и малиновом кроп-топе по размеру чуть больше нижнего белья и Скай в чёрной рубашке с закатанными рукавами и светло-серых брюках, в которых выглядел так, словно сбежал с обложки модного журнала или жаждет туда попасть.

От космопорта до «Созвездия» добирались на аэротакси. На Саттере была вполне пригодная для дыхания людей атмосфера, а вот температура совершала резкие скачки, в зависимости от времени суток. Сейчас здесь вечерело и одновременно холодало, а из-за быстро сгустившихся сумерек в окна такси удалось рассмотреть лишь редкие огоньки. Саттеряне хорошо видели в темноте и не нуждались в уличном освещении. Зато знаменитый на всю галактику торгово-развлекательный центр сиял и сверкал как архаичная новогодняя ёлка.

Я любила подобные места за неизменно-праздничную атмосферу, но не чаще, чем два-три раза в месяц. В «Созвездии» предоставлялись широкие возможности для удовлетворения инстинкта потребления, а также проводились концерты, театрализованные постановки и выставки, в том числе последних достижений научно-технического прогресса. Увидев соответствующую растяжку, я незаметно даже для себя свернула в манящем направлении и, следуя указателям, вскоре оказалась в технологическом раю.

Выставочные экспонаты можно было не только разглядывать со всех сторон, но и щупать, тестировать. Я аж ладошки потёрла от бурлящего в крови предвкушения, когда услышала насмешливое:

– Девочка, ты потерялась? Где твои родители?

Ко мне бесшумно и незримо, со спины подкрался бритоголовый бугай, одетый в тёмно-синюю майку, позволяющую вволю налюбоваться мускулистыми сплошь татуированными плечами, на одном из которых сидела чёрная крыса. Её розовый носик с любопытством принюхивался, а бусинки глаз ярко блестели.

– Какая прелесть, – искренне умилилась я. – Можно погладить?

Впечатлённый моей крысоустойчивостью бугай заторможено кивнул.

Я протянула руку, дала животинке себя обнюхать и лишь затем ласково коснулась шелковистой шёрстки, почесала за ушком, погладила холку, чутко пробежалась пальцами по спинке:

– Красавица.

– Как ты поняла, что это самка? – изумился мужик.

– Да никак. Угадала. В отличие от тебя со своей «девочкой». Мне, между прочим, двадцать три года, два из которых работаю техником на космическом корабле.

«А ещё навигатором, грузчиком и, если прижмёт, медиком», – добавила про себя, нахально улыбаясь.

С одной стороны, я понимала, что пренебрежительно-снисходительное отношение ко мне вызвано внешним видом. Женщин по выставочному залу бродило гораздо меньше мужчин и одеты они были куда серьёзнее, чем я в своём куцем платьишке. С другой – в обиду себя не дам!

– Зубоскалишь, зеленоглазка? – почему-то одобрил моё вызывающее поведение бугай. – Совсем как мой крысёнок. Единственный из последнего помёта, которого не могу пристроить. У меня специальная система разработана для поиска подходящих хозяев: отдаю крыса потенциальному владельцу на три-четыре часа, если за это время не сбежит или в старую клетку не попросится, продаю. Они умные, чертяки. Никогда с выбором не ошибаются. Посмотреть хочешь?

Настала моя очередь неуверенно кивать. Очень сомневаюсь, что сумею понравиться настолько привередливой зверюшке. До сих пор о личном питомце приходилось только мечтать. Сначала детдом, потом общежитие академии, из которого я прямиком попала на космический корабль, где жила круглый год, позабыв адрес крохотной однушки, выделенной сироте государством пожизненно, но не в собственность.