Я немного напрягся, внутри все сжалось от нервного ожидания. Что он мне принес? Плохие новости? Или сообщит еще что-то, что окончательно выбьет меня из колеи?

— Давай выкладывай, не томи, — не выдержал я, наблюдая, как Игорь вытаскивает из пакета фрукты и какие-то контейнеры. Он положил папку с чем-то явно важным подальше от меня, словно не хотел, чтобы я прочел ее содержимое.

— Ишь нетерпеливый какой, — друг улыбнулся, но улыбка вышла натянутой, искусственной. — Так, это договор с реабилитационным центром. Три месяца. Включено все: проживание, медицинские услуги, отдельная палата. Внесена предоплата, она не возвращается, поэтому надеюсь, ты не выкинешь фортель…

— Постараюсь! — не удержался и фыркнул, чувствуя, как внутри закипает раздражение. — Что с Лизой?

Игорь нахмурился, между бровей пролегла глубокая складка. Он подошел к окну, отвернувшись от меня, словно боялся увидеть мою реакцию.

— О ней тебе придется забыть, пока не встанешь на ноги. Шесть месяцев никаких звонков, смс, встреч. Никаких напоминаний о себе.

— Почему такой срок? Полгода? Ты можешь нормально объяснить, что с ней происходит?

— Происходит с тобой, а страдает она, — он говорил тихо, но каждое слово било наотмашь. — Ты знал, что два года назад Лиза лежала месяц в больнице с нервным срывом?

— Нет, — я сжал кулаки. В груди поднялась жаркая волна гнева. Это случилось в то время, когда я был на грани. Когда я почти потерял себя.

— Ты тогда чуть не сломал ее, — продолжил Игорь, не глядя на меня. — Она два года восстанавливалась, боролась с последствиями. И теперь ты хочешь, чтобы она снова прошла через это?

— Я не хотел… — прошептал я, и желваки на скулах заходили ходуном.

Я не хотел, чтобы Лиза страдала, чтобы видела, как я теряю себя. Но я не мог контролировать свои эмоции, не мог остановить то, что происходило тогда со мной. Да и сейчас… Я все испортил.

Игорь молча повернулся ко мне, его взгляд был полон сочувствия и понимания. Но в то же время друг оставался тверд, словно собирался сказать нечто такое, что поставит меня в тупик.

— У тебя есть шесть месяцев, — повторил он. — Шесть месяцев, чтобы ты справился с этим. Чтобы ты смог снова стать тем, кто ей нужен.

— Она сейчас в больнице? Она была странной в последние дни. То веселилась без причины, то падала от усталости… — Мой голос задрожал от волнения.

— Да. Ее нашли у дороги, под знаком «Остановка запрещена». Патруль ДПС решил посмотреть, почему там стоит автомобиль… — Игорь тяжело вздохнул, вновь помрачнев. — Вовремя они решили проявить бдительность. Машину отправили на стоянку, я уже оплатил штраф и позаботился о том, чтобы ее вернули к дому. А Лизу на скорой доставили в больницу. Она пришла в себя только через сутки…

— Почему такой срок? Почему полгода? Я пересмотрел свои взгляды, ради нее я сейчас здесь… Я не смогу без нее! — почти что закричал я, кипя от злости.

— Она беременна, — Игорь посмотрел на меня с упреком.

— Что? — Меня прошиб холодный пот. Сердце бешено заколотилось в груди.

Это было всего один раз… Я не смог выдержать ее присутствия, а она была не против…

Что теперь делать?

— Дай ей доносить ребенка. Прогнозы врачей неутешительные. Постоянный стресс, нервные срывы, общая ослабленность организма… Подумай на этот раз о них, а не о себе, — неожиданно жестко произнес Игорь, глядя мне прямо в глаза.

— Я тогда сказал ей, что мне не нужна семья… — опустил голову, чувствуя себя виноватым и беспомощным.

— Не сомневаюсь, что нужна, только чуть позже… — он вздохнул и отвернулся. Тут его телефон звякнул входящим сообщением. — Ладно, мне пора. Не подведи ни ее, ни себя, ни нас!

Я взял папку, которую Игорь положил мне на колени. Сердце забилось быстрее. Пролистав пару страниц, увидел сумму предоплаты за профилакторий, и у меня перехватило дыхание. Откуда столько денег? Я не мог поверить своим глазам…

— Откуда такие деньги? — спросил я, стараясь скрыть волнение в голосе.

— Их прислала Лиза по номеру Ксении со словами: «Для Ильи», — спокойно ответил Игорь, остановившись в дверях. — Телефон сразу вырубился, — добавил он, окинув меня взглядом на прощание. — Остальное найдем, об этом не переживай!

На меня навалилось такое тяжелое чувство вины, что стало не по себе.

— Я не смогу отдать, по крайней мере сразу, — нахмурился, борясь с нарастающей тревогой.

— А никто и не просит, — ответил Игорь твердым как камень голосом. — У тебя больше друзей, чем ты думаешь. Это ты от них отвернулся, а не они — от тебя. Они по прежнему готовы помочь.

Я молча смотрел на друга, не зная, что сказать. Его слова, как холодный душ, отрезвили меня. Я понял, что должен бороться за свое будущее ради Лизы и нашего малыша.

— Спасибо, Игорь… — наконец произнес я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Он кивнул и ушел, оставив меня наедине с мыслями. Я понимал, что теперь не смогу отступить. Ради Лизы, ради нашего ребенка я должен был встать на ноги и доказать, что все ее старания не были напрасны.

Я должен был найти способ вернуть то, что потерял, и построить новую жизнь, полную любви и счастья.

Лиза

Пять месяцев спустя

Конечно, я скучала, но не по тому Илье, каким он был сейчас, а по тому, каким он был тогда, два года назад…

В один момент он стал другим. Это проявлялось во всем: в его взгляде, холодном и отстраненном, в его жестах, резких и нетерпеливых, в его словах, которые больше не звучали тепло и искренне, как прежде. Иногда мне казалось, что Илья смотрит сквозь меня, словно я стала невидимой для него. Я не понимала, почему так происходит, но прошлое нельзя было вернуть. Оставалось лишь с горечью вспоминать те дни, когда мы были вместе, когда его присутствие согревало меня, а улыбка, добрая и ласковая, заставляла сердце биться чаще.

Я все реже вспоминала о плохих моментах в своей жизни, моя память словно прятала их от меня, чему, наверное, стоило радоваться. Малышу нужны были положительные эмоции, а не мои слезы и страдания.

На последнем УЗИ подтвердили пол ребенка: я ждала мальчика. От одной только мысли об этом сердце счастливо замирало, но в то же время в нем поселилась тревога. Это был наш маленький человечек, и я уже представляла, как он будет расти, как я буду радоваться его первым шагам, словам и успехам. Настоящее чудо, но в то же время огромная ответственность. Через месяц мне предстояло рожать, и я ждала этого с нетерпением и трепетом. Я чувствовала, что уже готова к новому этапу в своей жизни, но все же не могла избавиться от страха перед неизвестностью.

Декрет начался еще месяц назад, и я успела привыкнуть к новому распорядку дня. Но до этого я провела месяц на больничном, полежав на сохранении. Врачи говорили, что это было необходимо, чтобы избежать осложнений. Я даже успела устать от «отдыха», как они называли это время. Лежать в палате, смотреть в потолок и думать о том, что я еще долго не смогу работать, было не просто непривычно — невыносимо. Но уже вскоре мне вновь предстояло забыть об отдыхе. Я представляла, как буду заботиться о нашем малыше, как буду держать его на руках, кормить, учить его ходить и говорить. И хоть я чувствовала усталость, я была полна надежд и радости.

В один из дней после выписки я счастливо бродила по магазинам, скупая всякую мелочевку. Остальное мне уже отдала сестра — ее ребенок вырос, и она с радостью поделилась всем этим детским богатством, включая кроватку, пеленальный столик и коляску. Пришлось убрать часть мебели в своей комнате, чтобы разместить полученное добро. Окруженная этими трогательными вещами, я чувствовала себя настоящей мамой-хозяйкой.

А мысли об Илье так и не давали покоя… Я часто думала о том, правильно ли поступила, вот так резко оборвав с ним связь, но каждый раз оправдывала себя. Оставалось надеяться, что у него все хорошо и без меня.