В голове не переставал крутиться вопрос: как она узнала?..

Лиза

Илья снова сидел в тишине. Покатые плечи были опущены, а взгляд — устремлен в пустоту. Его угрюмое настроение было почти осязаемым, и я понимала, что растормошить Илью сейчас невозможно. Он упрямо вбил себе в голову, что никому не нужен, и от этой мысли его сердце ныло, терзалось.

Мне нужен…

Но как я могла это доказать? И почему все было так сложно?

Та история оставила в моей душе глубокий след, но я смогла простить. Я знала, почему он тогда поступил именно так, и, возможно, на его месте я бы тоже не смогла просто отпустить. Увы, я понимала, что для Ильи это был единственный способ справиться с болью, а потому пришлось собрать в себе остатки сил.

— Может, прогуляемся? — постаралась сказать это мягко, но вопрос все равно прозвучал настойчиво.

Забрала пустые тарелки, помыла их и разлила горячий чай по чашкам. Выложила в вазочку свежее печенье и конфеты, чтобы сладкое хоть немного подняло ему настроение.

— Ага, ты после работы, уставшая, таскаешь меня на инвалидной коляске, еще и готовить что-то успеваешь... — ответил Илья раздраженно, но в глубине души я знала, что это лишь защитная реакция на мои слова.

— Илья, — вздохнула, стараясь не показывать раздражения, — ты отказываешься от альтернативного лечения. Тебе предложили бесплатную операцию, возможность снова ходить... А ты ее упускаешь! Мы ведь говорили об этом много раз. Но ты все равно упрямишься…

— Да зачем мне это? — Он поднял на меня взгляд, полный отчаяния. Его темно-карие глаза словно говорили: «Ты не понимаешь, Лиза. Я не хочу».

— Тогда ради меня... Пожалуйста! — я попыталась вложить в эти слова всю свою любовь и надежду. — Я не смогу жить без тебя, Илья. И ты это знаешь.

— Я не понимаю, тебе-то это зачем? — он усмехнулся, вот только горько, совершенно безрадостно. — Ты ведь всегда была сильной, со всем всегда справлялась сама. Для чего тебе инвалид?

— Мы уже обсуждали это, не раз, — ответила спокойно, но внутри все кипело от едва сдерживаемых эмоций. — Пока это нужно, я буду рядом с тобой. Я не оставлю тебя, Илья. Не знаю, что должно произойти, чтобы я смогла от тебя отказаться…

— Лиза... — Его голос дрогнул, и я поняла, что достучалась до него. Илья вдруг посмотрел на меня так, словно хотел найти в моих глазах ответы на все свои вопросы.

— Я люблю тебя, Илья, — сжала его руку, ощущая, как от волнения она становится как ледышка. — И всегда буду рядом. Перестань вести себя со мной вот так, как сейчас, словно мы враги, — сказала, стараясь скрыть в голосе боль и усталость. — Вспомни, как нам было хорошо… Давай хотя бы немного попробуем вернуть те дни?

В кухне воцарилась тишина, словно мир вокруг замер, ожидая, что будет дальше. Воздух стал густым, будто пропитался напряжением, казалось, его можно разрезать ножом. Внутри меня все сжалось, сердце замерло в груди, а потом сделало болезненный, предательский удар.

Неужели сейчас он скажет что-то, что разобьет меня вдребезги? Морально я приготовилась к этому, вот только на деле справиться с этой болью почти невозможно...

Слезы подступили к глазам, и я с трудом сглотнула, пытаясь их сдержать. Я не хотела показывать слабость. Не хотела, чтобы Илья видел, как сильно я страдаю. Но я точно знала, что не смогу сдержаться, если он снова произнесет обидные слова.

Сжав кулаки, собрала всю волю, чтобы не разрыдаться. Тишина была такой гнетущей, невыносимой, что давила со всех сторон…

 После нескольких минут тягостного молчания звук его голоса заставил меня вздрогнуть.

— Почему ты такая упрямая? — Взгляд Ильи был полон раздражения. — Ты просто не понимаешь, что это бесполезно.

— Поедешь к врачу? — спросила, стараясь не показывать, что уже почти отчаялась.

— Да! Он скажет, что ничего сделать нельзя, и ты от меня отстанешь! — прозвучало резко, словно только что мне с размаху влепили пощечину.

— Не отстану. Тогда мы найдем другого врача, — я стиснула зубы, пытаясь говорить уверенно. — Мы будем бороться за тебя, Илья.

— Да что с тобой?.. — он фыркнул, и его лицо исказилось от злости. — Ты хоть понимаешь, как все это тяжело?

— А с тобой, не тяжело? — ответила я с вызовом, делая вид, что его слова меня не ранили. — Переодевайся, и я жду тебя в коридоре. Я хочу гулять! — решила проявить твердость, хотя внутри все дрожало от напряжения.

Илья стукнул чашкой о стол так сильно, что я непроизвольно дернулась, и выкатился из кухни. Шины коляски заскрипели, будто обвиняя меня в чем-то. Я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, но не позволила им пролиться.

Нельзя было показывать слабость.

Усталость накатила с еще большей силой. Казалось, что я взвалила на себя непосильную ношу и теперь не знала, смогу ли ее вынести. Вытяну ли я его из пропасти? Не упаду ли туда сама?

Работа выматывала меня до предела. Я была врачом-педиатром в государственной поликлинике, где каждый день — это борьба за жизни детей и сплошные нервы. С недавних пор я взялась за частную практику, и меня приняли на работу в коммерческий медицинский центр. Там я принимала пациентов три раза в неделю, но только полдня, так как подстраивала график под основную работу.

Мне нужны были деньги, чтобы поставить Илью на ноги. Я верила докторам, которые обещали, что у него есть шанс вернуться к прежней жизни. Нужна была лишь серия операций в хорошей клинике.

Одну из операций точно могли сделать по квоте, но для проведения следующих нужно было дождаться результата первой — пройти еще полгода реабилитации...

По привычке сложила контейнеры в сумку, прибралась на кухне, прихватила пакет с мусором и вышла в коридор. Каждый шаг давался мне с трудом, будто я тащила на себе груз ответственности за будущее Ильи.

Илья выкатился из спальни — он переоделся, джинсы и светлая футболка сидели на нем идеально, подчеркивая все еще стройную фигуру. Он улыбнулся, и его глаза засияли, словно он принял какое-то решение. Сердце забилось быстрее. Неужели прежний Илья вернулся?

— Еще очки и кепку надо добавить, — сказала я, улыбаясь в ответ. — Чтобы образ был полным.

Усмехнувшись, Илья демонстративно закатил глаза.

— Образ мачо прямо необходим мне сейчас, — фыркнул он и, подхватив свою сумку, выехал из квартиры.

Я последовала за ним, чувствуя разливающееся в душе тепло. Мы открыли дверь, Илья пропустил меня, и я вышла на площадку. Остановилась у мусоропровода, выкинула туда пакет и, обернувшись, увидела, что Илья внимательно наблюдает за мной. Он выглядел так, будто хотел что-то сказать, но вдруг передумал...

Лифт долго не приходил. Время словно замедлилось, и между нами повисло какое-то особенное напряжение. Взгляд Ильи, словно электрический заряд, обжигал кожу даже сквозь одежду. Я почувствовала, как щеки начинают краснеть, и отвела глаза, однако он так и продолжил молча смотреть...

Лифт плавно опустил нас на первый этаж, я придержала коляску перед пандусом, и мы вышли из подъезда. Снова пандус — и мы поехали по тротуару в сторону парка.

Вот только Илья не давал мне катить коляску и сам крутил колеса.

Мы не спеша прогуливались, наслаждаясь теплом и шумом городской жизни. До парка еще оставалось пересечь пару оживленных улиц, и я чувствовала, как каждый шаг наполняет меня силой и энергией, в которых я так нуждалась. Я подставляла лицо солнцу, и его лучи согревали меня, прогоняя усталость и напряжение последних дней. Сидение в душном кабинете сказывалось на мне плохо, и свежий воздух был просто жизненно необходим. Лето пролетало мимо, как неуловимая птица, оставляя лишь мимолетные воспоминания о солнечных деньках.

— Ты так вздыхаешь, что-то случилось? — Илья заметил мою задумчивость и остановился, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Знаешь… Меня сильно задевает твое упрямство и нежелание мне помогать, — выдавила из себя улыбку, но она вышла какой-то натянутой и неестественной.