— У тебя закончился отпуск? — спросила маму, стараясь отвлечься от своих мыслей.

— Да, и послезавтра я выхожу на работу. Вам пора становиться семьей, — ответила она с легкой улыбкой, но довольно строго.

— Я не смогу разрываться между сыном и Ильей, — вздохнула я, укладывая малыша и накрывая его одеяльцем. — Он ведь тоже требует к себе внимания. Стирка, готовка, уборка…

— Ерунда, — перебила меня мама. — Он же как-то справлялся без тебя? Илья не дурак, понимает, что тебе сейчас не до него. Вон, полдня здесь торчит, помогает с ребенком. Ужин готовит, а потом едет к себе ночевать.

— Но... — попыталась возразить.

— Не получится, решишь вернуться — комната в твоем распоряжении! — решительно сказала она и, заглянув к внуку, чтобы убедиться, что он спит, ушла к себе.

Я осталась наедине с сыном. Его тихое дыхание успокаивало, но в голове все еще кружились беспокойные мысли. Я не знала, как справиться со всем этим, как быть хорошей мамой и женой... Но выбора никто не предлагал — я должна была научиться доверять себе и своим близким. Научиться жить по-новому.

Сев на кровать, закуталась в мягкий плед. Сердце стало замедлять бег и наполняться теплом. Мама была права: пока не попробуешь — не узнаешь… Пора было сделать этот шаг.

Завтра у Ильи выходной. Мы запланировали короткую прогулку до парка. Обещали хорошую погоду, теплую и безветренную. Я представила, как мы выходим втроем: я, сынок в коляске и Илья. Он держит меня за руку, а я улыбаюсь, чувствуя его крепкое плечо рядом. Мы медленно идем по дорожке, и я вдыхаю свежий воздух, наслаждаясь каждым мгновением.

Картинки в голове сменялись одна за другой. Вот мы садимся на лавочку у пруда, наблюдаем за утками... Илья рассказывает что-то веселое, я смеюсь, а внутри все расцветает. Затем мы идем по очищенным дорожкам, делаем круг, и я говорю ему: «Знаешь, я готова переехать».

Улыбка на моих губах стала шире, и по телу пробежала волна предвкушения. Мне стало по-женски любопытно: все ли готово к нашему приезду? Или, может, он еще не думал об этом?

Я прикрыла глаза, представляя, как мы будем жить вместе. Как будем просыпаться по утрам, завтракать, а потом вот так гулять по парку. Как будем строить наш маленький уютный мир. Мир, где есть место только для нас троих.

Я была готова сделать этот шаг и начать новую главу нашей жизни.

Илья

«Лиза меня боится…»

Эта мысль, как ядовитая змея, ползала в моей голове, отравляя каждый день. До Нового года я то и дело замечал, что Лиза старательно избегала разговоров о переезде, словно я был для нее не родным человеком, которому можно доверять, а призраком из ночных кошмаров.

После рождения сына я надеялся, что наше общее счастье растопит лед в отношениях, но она только сильнее замкнулась. По ее глазам, полным паники, я понимал, что она не верит в нашу семью. Я помогал Лизе, как мог, но она даже выйти на улицу боялась, будто я в любой момент мог схватить ее и утащить прочь.

Я перестал намекать на переезд, чтобы не лишиться остатков ее доверия. Но внутри меня бушевала буря. Я уже раздал большую часть долгов и начал готовить Лизе подарок — машину, чтобы она могла сама ездить по городу. Прежняя так и стояла на стоянке у дома, словно Лиза ее ненавидела. Или боялась к ней притронуться.

Ее страхи не ограничивались мной. Она боялась буквально всего: улицы, людей... Я понимал, что виноват, но не знал, как ей помочь, как разрушить эту стену, которую она возвела между нами.

Квартира была готова к переезду Лизы с Кириллом еще до Нового года. Я с любовью расставил все по местам, оставил только одну комнату пустой. Она была символом нашей мечты о будущем, которое теперь ускользало.

Я мечтал о том дне, когда мы станем настоящей семьей. Но я не торопил ее. Хотел, чтобы Лиза сама приняла это решение, поняла наконец, что я рядом, что я готов бороться за нашу любовь. Но время шло, а Лиза отдалялась все больше…

Надежда на счастье рушилась, таяла с каждым днем. Наверное, я даже готов был уступить ради ее спокойствия, уйти, превратиться в воскресного папу.

Сегодня был выходной, и с утра я успел закупиться продуктами. Занес их к Лизе. Застал ее в теплом костюме у зеркала в коридоре — она явно куда-то собиралась.

Самое неожиданное ждало меня впереди. Лиза смущенно улыбнулась и вместо того, чтобы забрать пакет, попросила вынести на улицу коляску.

— Погода сегодня замечательная, давай дойдем до парка? Если тебе, конечно, не трудно, — сказала смущенно. Ее щечки слегка порозовели, а в глазах мелькнула искорка надежды.

— Да все отлично, только возьмем костыли из машины, — ответил я, и сердце забилось быстрее в предвкушении. — Тут идти всего-то семь минут не спеша!

С души словно камень свалился от облегчения. Может, я зря все эти дни накручивал себя и сомневался? И все не так страшно, как я думал?

Лиза

Днем Илья пришел ко мне. Он был как никогда задумчив, будто принял какое-то сложное решение насчет нас.

Сердце сжалось от тревоги. Я снова засомневалась, правильно ли я поступаю… Мысли одна за другой мелькали в голове, но я решила не торопить события.

Мы так прекрасно гуляли по парку, словно попали в зимнюю сказку. Дорожки блестели под солнцем, снег похрустывал под ногами, а воздух вокруг был напоен хвойным ароматом. К нему примешивались аппетитные запахи свежей выпечки и горячего кофе, и я вдруг вспомнила, что позавтракала второпях. Мама спала, и я не хотела ее будить, чтобы она отдохнула и насладилась тишиной, ставшей редкой гостьей в нашем доме.

Но потом проснулся Кирилл, а с ним — и весь дом. Крик малыша разорвал тишину, и мы с мамой тут же побежали его успокаивать.

— Я забыла кошелек, — спохватилась я, в панике оглядываясь по сторонам.

Куда же я могла его деть? Неужели оставила в сумке, как и все остальное?

— А что ты хотела? — Илья посмотрел на меня с легким удивлением, словно не понял, почему я так нервничаю. — Хот-дог и чай? Или крендель и сок?

— Чай, хот-дог, крендель… Все, — смущенно пробормотала я, опустив взгляд.

— Так почему сразу не сказала? Не вопрос, — кивнул Илья.

Я присела на ближайшую скамейку, чуть покачивая сына. Свежий воздух благотворно подействовал на него, и теперь он сладко спал.

На коротких расстояниях Илья обходился без костылей, а потому оставил их рядом со мной и дошел до ларька сам. Вернулся ко мне с улыбкой, словно для него не было ничего важнее в этот момент. Я успела положить теплую подстилку на скамейку и оставила ему место. Сердце забилось чаще, когда я увидела, как он бережно кладет еду и ставит стаканчики с напитками на импровизированное покрывало.

Ела с таким аппетитом, что, наверное, Илья подумал, что я целыми днями голодаю. Малыш действительно отнимал у меня много времени и сил, и иногда с утра мне было страшно смотреть на себя в зеркало. Неумытая, лохматая, в пижаме, с красными от недосыпа глазами…

— Наверное, я не смогу быть хорошей хозяйкой, женой, — тихо произнесла я.

Голос дрожал, и я покачивала ногой коляску, словно пыталась так успокоиться.

— У меня на себя совершенно нет времени… Сейчас я могу быть только мамой.

Илья вздохнул, но в его глазах я увидела понимание и нежность. Он взял мою руку и сжал. Его взгляд говорил больше всяких слов.

— А я отцом, мужем, мужчиной, который все понимает и ничего не требует. Я прекрасно смогу приготовить ужин, постирать, помыть полы… В крайнем случае всегда можно вызвать клининг. Пойми, Лиза, тебе нужно дать мне шанс доказать, что я тоже чего-то стою. Я знаю, что сильно тебя разочаровал…

Я подняла глаза, чувствуя, как слезы подступают к горлу. Он был прав. Меня так поглотили заботы о малыше, что я не просто забыла о себе — я забыла о нас.

— Прости меня, — прошептала дрожащими губами. — Я тоже виновата. Я согласна переехать и попробовать. Если у нас все получится… Я выйду за тебя замуж!