Не знаю, по какой причине, но я с искренней тревогой посмотрела на своего спутника, вдруг каким-то шестым чувством - а быть может, так проявил себя мой дар, - предугадывая, в каком бедственном положении находится этот потрясающий, совсем не чуждый благородства мужчина.

Так что ответ на мой не до конца прозвучавший вопрос был самый ужасный из всех возможных. Мне оставалось лишь дрожать от облегчения, что Боги оказались милостивы и на плахе высших императорских целей не оказались головы моих демонов.

В полном молчании мы двинулись в обратную сторону.

— Я знаю, после такого признания, вам трудно будет доверять мне… - когда до стайки поджидающих своей очереди девиц осталось не больше двадцати метров, вдруг сказал Ронан, деликатно удерживая меня за руку. - Но я бы хотел знать, что у меня есть ваша лояльность.

— Могу ли я рассчитывать на ответную любезность того же характера?

— Разумеется. Слово императора.

— Зачем вам моя лояльность, Ронан? Если вас заботят мои способности разрушителя тайн, то вам достаточно просто приказать.

— Приказы не слишком-то способствуют преданности, - мудро подметил он, - к тому же с вами на удивление легко быть откровенным. Пускай пока и не настолько, насколько бы мне того хотелось.

Меня охватила печаль и очередная волна облегчения. Печаль от осознания, что чем больше власть, тем сильнее её бремя, как и одиночество, им порожденное. Я от всего сердцем сопереживала Ронану, понимая, что мало чем могу ему помочь. Что же касается облегчения, то оно охватывало меня всякий раз, когда я вспоминала, что судьба моя теперь решена и груз императорской короны, как и её блеск, достанется кому-то другому. Точнее, другой, и я лишь надеялась, что она сумеет прогнать вечную стужу из глаз правителя, вернув им сияние радости и тепла.

— В таком случае, по земному обычаю, пожмем друг другу руки, ваше величество, - стряхнув с себя дымку печали, предложила я, и на глазах изумленных свидетелей мы скрепили наш дружеский пакт рукопожатием.

Вот только сим простым действом император не удовлетворился и, не выпуская мою ладонь из своей руки, без всяких церемоний поднес её к своим губам и с хитринкой в светлых глазах поцеловал.

Однажды смерть-старуха

Пришла за ним с клюкой,…

…Ее ударил в ухо

Он рыцарской рукой.

Из к/ф «Гусарская баллада».

— Так вот, ранья, все во дворце опечалены, особенно матушка императора, благослови её Притёмная Мать, - вещала Янси, ловко вытаскивая шпильки из моей прически.

Отчего-то на неё сегодня напала особая разговорчивость, и она с охотой делилась со мной последними новостями, стоило только спросить.

— Никто из девушек не прошел испытание поцелуем. И мастер плетений, осмотревший всех позже, тоже не заметил никаких признаков формирующейся связи.

Я сделала стойку.

— То есть имеется способ увидеть потенциальный локус заранее?

Ни о чём подобном я раньше не слышала и чуть ли не заскрежетала зубами от досады.

— Способ есть, - подтвердила камеристка, - но таких сильных мастеров плетений, как при дворе, в империи почти что не осталось. Да и связь, как я поняла, должна быть сильной, почти полностью сформированной. Иначе есть риск проглядеть.

— Отчего же тогда такая уверенность, что ни одна из девушек не подошла? Может, связь возникнет позже?

— Откуда же мне знать, ранья. - Янси отложила в сторону собранные в аккуратную кучку шпильки и взялась за расческу, намереваясь меня расчесать. - Мне не докладывают. Но известно уже точно. Через день объявлен большой бал в честь праздника Звездной ночи, и к девушкам будут допущены другие молодые демоны, подыскивающие себе локус. Быть может, среди них найдутся их истинные.

Меня к остальным претенденткам Янси уже не причисляла. После возвращения с прогулки я больше не скрывала своей брачной татуировки, и всем стало очевидно, что при дворе я теперь надолго не задержусь. По крайне мере, в прежнем статусе.

Зато Янси очень увлекала романтичная мысль о том, как встретятся отмеченные верховной богиней души. История и в самом деле получалась красивая, особенно если учесть, что речь шла о союзе простой девушки из народа, пускай и другой расы, и могучего родовитого демона из самых высоких слоев местного общества. То, что у некоторой части лиаратта значилось постыдным мезальянсом, у слуг считалось волшебной сказкой.

Я и сама когда-то любила такие.

— И что же девушки? Сильно расстроились?

— Знамо дело, сильно. Многим очень понравилось при дворе. И почти все хотели бы тут остаться. Но теперь это под вопросом. Кто знает, с каким демоном их соединит Богиня.

— Это да. Пути Богов неисповедимы… - перефразировала я земную поговорку.

Янси согласно кивнула, а я задумалась, как там Галя. Несмотря на то, как она меня обидела, на сердце не было никакого злорадства. Скорее уж наоборот, по давней и, кажется, неискоренимой привычке я за неё переживала и искренне сожалела, что её мечта стать кем-то действительно значимым не сбылась. По крайней мере, не в этот раз и не с императором. С другой стороны, это вовсе не означало, что в будущем её притязания на высокий статус не воплотятся с кем-то другим. У Гали доставало и ума, и характера, чтобы пробить себе путь к достатку. Теперь-то я это со всей очевидностью понимала.

В то же время я как никто другой знала, какой тяжелой ношей может быть неопределенность. Наверное, сейчас, когда заветная цель была уже так близка, но словно песок просочилась сквозь пальцы, Галке особенно трудно. И пускай с государственного обеспечения никто иномирянок не снимал, всё же ни одна из них не могла быть в полной мере спокойна за своё будущее. Так что приходилось рассчитывать на благосклонность посторонних, ничем им не обязанных людей. Впрочем, даже не людей, а демонов.

В душе поднялась жаркая потребность пойти и утешить. Сказать Галке, что если нужно, то я по-прежнему рядом. Всё же между нами было так много хорошего. Ради этого стоило побороться. К тому же я по-прежнему была полна намеренья предупредить Полянскую о грозящей всем опасности. Для этого я даже располовинила набор с зачарованными монетами, готовая обеспечить подругу ценной защитой. Но на самом деле, если Галя согласится переночевать со мной, то этого даже потребуется.

Неожиданно для себя воодушевившись, я дождалась, когда Янси закончит все свои манипуляции, и переоделась в так называемое дневное платье.

Стук в дверь подруги вторил ударам моего захваченного волнением сердца. Я внутренне дрожала, точно перед экзаменом, и ничего не могла с собой поделать.

Дверь отворила Галина камеристка.

— К вам с визитом дьерина Лютикова, - услужливо объявила она, оборачиваясь назад и открывая дверь шире.

— Привет, - сказала я, - не хочешь пройтись до зимнего сада?

От Янси я узнала, что дворцовое крыло, в котором размещались наши с прочими попаданками покои, примыкало к стеклянной оранжерее, где с помощью магических артефактов круглый год поддерживался климат, близкий к субтропикам. Мне стало интересно на неё посмотреть, а заодно и соединить приятное с полезным.

— Не слишком, - отозвалась Галя и точно невольно скользнула взглядом по моим ключицам.

Вырез у платья пускай и был скромным, однако вязь истинных не скрывал.

— Хотя ладно. - Подруга провела рукой по спинке своей лисицы-мутабилиса и строго той велела: - Жди меня тут, я пройдусь по дворцу и вернусь.

Лисица, точно соглашаясь, пару раз выразительно моргнула, и Галя, прихватив шаль, указала мне кивком в сторону двери.

Я была солидарна с Полянской в решении не брать с собой лишних свидетелей. Днем во дворце нам, пожалуй, ничего не угрожало. И если её безмолвная лиса вряд ли бы нас особо смутила, то мой бойкий и не в меру разговорчивый Модест совершенно точно сделал бы грядущий разговор неловким. По крайней мере, для Галки.