Его верный помощник, стоявший рядом, не сдержал дрожи в голосе:

– Да что же это за чертовщина?..

– Ян, позвони моему бездарному братцу, – приказал Ланский, не отводя глаз от пылающего вулкана. – Если эта тварь выберется наружу или если толпы Подопытных рванут к югу из-за извержения, Крепости 334 грозит беда.

Помощник Ян машинально сунул руку во внутренний карман и вытащил спутниковый телефон. Но, взглянув на экран, застыл: вызова не было. Связь, которая всегда работала безотказно, словно испарилась.

Над горами шёл раскалённый вал жара, прокатываясь по камням, обжигая лица, суша губы. Вулкан вырвал на волю не только лаву – казалось, сам воздух сделался вязким, насыщенным запахом серы и палёного металла. И все понимали: на Урале был не один вулкан.

Ланский бросил короткий взгляд на людей и сказал:

– Быстро! Уходим отсюда!

Скалы вокруг дрожали, словно сама земля не желала хранить тайну, похороненную в огненной глубине.

Семён и остальные, услышав приказ, продолжали держать строй и методично отстреливаться. Никто не поддался панике, наоборот – в этой смертельно опасной обстановке их действия становились только холоднее и точнее.

Добравшись до окраины города, один из бойцов рядом с Ланским нажал кнопку на небольшом пульте. Через несколько секунд лес за их спиной вспыхнул, словно спичка. Огненная полоса разделила город и чащу, превращаясь в пылающую стену.

Заранее заложенные заряды сдетонировали одновременно, и северный фронт взорвался гулом. Земля вздрогнула, в воздух взметнулись столбы огня и дыма. Подопытные, рвущиеся вслед, сразу половиной полегли в одно мгновение: одних разорвало в клочья, других отбросило взрывной волной. Те, что уцелели, застопорились перед стеной пламени, рычали, метались, но пройти не решались. Вскоре оставшиеся звероподобные фигуры растворились в лесу, явно ища обходной путь.

Запыхавшись, Семён подбежал к Ланскому, склонив голову:

– Простите…. Я не смог доставить Хромова.

– Ничего страшного, – Владимир покачал головой. – Садись в машину. Мы двинемся на запад. Там должен быть другой путь к Крепости 333.

Он повернулся и пошёл к автомобилям. Его кожаные туфли размеренно цокали по камням, будто он шёл не через поле боя, а по набережной, и эта нарочитая спокойность заставляла людей невольно держать себя в руках.

На окраине уже выстроился целый караван военных грузовиков, внедорожников и тяжёлой техники. Двигатели урчали, выдыхая сизый дым, но готовность к бегству чувствовалась в каждом.

Семён замешкался, и Ланский, обернувшись, поймал его взгляд:

– Хочешь спросить, зачем я приказал вытащить вас? Не обольщайся. Это не спасение, а сделка. Я собираюсь использовать тебя дальше.

Семён открыл рот, но слов не нашёл.

Ланский усмехнулся, почти весело:

– Сохрани свои клятвы верности для кого-нибудь другого. Я в такие вещи никогда не верил.

Но тут впереди послышался крик солдата:

– Беда! Машины не могут ехать! Подойдите, взгляните на шины!

Семён нахмурился:

– Что ещё случилось? Кто-то проколол их? Чепуха. У нас есть и домкраты, и станции. Подкачаем – и поедем.

– Нет, – солдат обернулся, лицо у него было мрачным. – Их не прокололи. Шины… порезаны.

Семён и Ланский переглянулись.

Улыбка, до этого спокойно играющая на лице Ланского, застыла, словно её обрубили ножом.

– …Станислав Хромов, впервые в жизни так сильно хочу убить человека. Семён, тащи сюда мою форму….

Владимир Ланский говорил тихо, но в его голосе звенела такая холодная решимость, что даже у Семёна внутри что-то неприятно сжалось. Казалось, воздух рядом с Ланским тяжелеет, будто он собирался не просто надеть военную форму, а превратиться в другую сущность.

Они оба прекрасно знали – Хромов ушёл на юг. Но никто и подумать не мог, что он решится на такой подленький финт.

Семён в досаде покачал головой. По его мнению, достаточно было проколоть колёса – ну, сдулись бы, обидно, конечно, но терпимо. Однако их противник не поленился и аккуратно срезал почти половину каждой шины! Резина висела тряпками, словно израненное мясо.

Это значило одно: весь Консорциум Потанина теперь вынужден был топать через горы Урала пешком. Не смертельно, конечно, но унизительно – особенно для людей, привыкших щеголять перед всеми в белоснежных костюмах и начищенных ботинках.

Семён наклонился к уху Владимира Ланского и шёпотом проговорил:

– Если миссия провалится, старики из Консорциума могут решить наказать вас.

Владимир только хмыкнул.

– Да и пусть. Эти старые хрычи всё равно держатся за меня, потому что кроме меня некому работать. Ну, не сделаю им грязную работу – сами будут сапогами месить грязь. Пусть считают, что я взял отпуск.

– Что будем делать с Ярославом Косым? – осторожно спросил Семён.

Ланский прищурился, задумчиво перекатывая во рту слова, словно горькие ягоды.

– Если не сдохнет в горах Урала, то точно найдет способ вернуться в Крепость 334. Как только спутниковая связь восстановится – передай Льву Станиславовичу, чтобы не трогал его. Я пока не решил, что с ним делать. Но учителя он обязан вытащить. Этот человек не должен умереть на нашей земле. И да… вполне возможно, что кто-то уже послан за его головой".

***

А ведь это был именно Ярослав Косой, кто ночью изрубил их шины. Люди Ланского дрались с Подопытными, а он воспользовался моментом – и успел. И сделал это не ради веселья – нет, у него внутри клокотала злость за погоню, за унижение, за постоянное чувство, что ему дышат в затылок.

Если бы он не всадил клинок в резину, гнев сжёг бы его изнутри.

Позади ревел вулкан. Гул нарастал и становился похоже не на грохот стихии, а на раскатистый рёв живого чудовища. В небе луна побледнела – её закрывали тучи дыма и пепла. Воздух был густой, как кисель, и горчил на языке, будто в нём плавали миллионы обугленных угольков.

Ярослав в недоумении остановился. Кто же это ревёт там, в кратере? Он успел заметить лишь когти, вырвавшиеся наружу, но всего зверя так и не увидел. Что могло жить в кипящей магме? И если этот исполинский кошмар только сейчас выбрался, то насколько же страшнее было того "сверхъестественного существа", с которым он однажды столкнулся у реки и даже не смог толком разглядеть?

Он уходил дальше, но краем глаза видел, как люди Ланского подрывали на окраине города целые заряды. Земля дрожала, а огненные грибы вздымались вверх. Ярослав в который раз понял: у них оружие страшнее, чем любое чудовище.

Южный маршрут манил. Там ещё могли встречаться Подопытные, но не такими стаями, как в гнезде. Да и теперь он не боялся. Силы его выросли – вместе с теневым клоном, что носил его на спине и размахивал чёрной саблей, он представлял собой смертоносную пару.

Каждый их шаг отдавался по земле упругим гулом. Казалось, тень скользила, не касаясь почвы – лишь оставляла за собой мутные следы, будто от размазанных чернильных клякс. Ярослав висел у него за плечами, и со стороны могло показаться, что он калека, зависимый от странного носильщика. Но ему было плевать. Так быстрее.

По пути он даже заглянул в пещеру, где когда-то ночевали. На сырой каменной стене свежо царапались слова:

"Оно прямо за тобой".

Буквы пахли осыпавшейся каменной пылью. Он сразу понял – это проделка Ярославы Журавлёвой. Та обожала устраивать гадкие розыгрыши, чтобы щекотать чужие нервы.

– Ну и ехидная же ты, а? – усмехнулся Ярослав и пошёл дальше.

Час спустя лесной пожар, поднятый вулканом, добрался до южных склонов. Весь Урал превратился в пылающее море. Ветер гнал пламя, и до Ярослава доносился запах горелой хвои, палёной шерсти и даже разложившейся плоти – зверьё бежало, не разбирая дороги.

Он чувствовал их топот за спиной – медведи, волки, кабаны… Все рвались в каньон. Но его это не страшило.

Когда-то дорога сюда заняла недели, а теперь он летел так быстро, что всего за полдня вернулся к каньону. Над скалами пробивался свет, и Ярослав, не задумываясь, нырнул внутрь.