Он краем глаза видел, как его теневой клон борется с тремя Подопытными. Те рвали его когтями, вцеплялись зубами. Один вцепился прямо в живот клона, и тот взревел, поднял его одной рукой и со всего размаху швырнул о землю. Но тварь, будто набитая свинцом, поднялась снова – как ни в чём не бывало.

"Без оружия нам не справиться..." – мрачно мелькнуло в голове.

Желание вернуться домой сдавило горло. Даже если дорога назад будет устлана кровью и шипами, лучше пройти её, чем умереть здесь.

Клон постепенно слабел – трое монстров одновременно грызли его, и каждый их укус отдавался болью в теле самого Ярослава. Казалось, нервы горят, а мозг задыхается от лавины сигналов. Руки тяжелели, движения замедлялись, а твари это чувствовали – и давили всё сильнее.

Глаза Косого налились красным. Он едва сдерживал слёзы, хотя за всю жизнь никогда не плакал. Схватив рукой толстую ветку дерева, он перевёл дыхание.

Все здесь хотели его смерти. Подопытные – разорвать. Консорциум – расстрелять. Но он сам хотел одного – не умирать.

Теневой клон не был всесилен. Может, и вовсе никакая сила на свете не бывает всесильной.

А у него всего 93 жетона благодарности – и ни клинка, ни пули.

Он обратился к дворцу:

– Дай мне оружие.

Голос отозвался спокойно, холодно, словно издевательски:

"У вас сейчас 93 жетона благодарности. Недостаточно полномочий, чтобы разблокировать оружие."

– Эй… дай мне оружие, – голос Косого дрогнул, будто он падал в чёрную глубину.

– Я говорю это сейчас, на грани смерти… так что дай мне оружие.

Время будто бы застыло – даже воздух перестал дрожать, и ночь вокруг Ярослава Косого превратилась в хрустальный купол тишины. Подопытный, прыгнувший на него, словно увяз в густом киселе – его движения стали медленными, вязкими, как у мухи в янтаре. И тут в глубине сознания, откуда-то из самого сердца дворца, прозвучал сухой и равнодушный голос:

"Чую запах смерти. Хочешь активировать печать?

Ярослав моргнул, не понимая.

– Активировать какую печать? – спросил он, чувствуя, как у него по спине катится холодный пот.

"Неизвестно."

– И что мне это будет стоить? – выдавил он сквозь зубы.

"Потеря."

– Потеря чего? – Ярослав дернулся, раздражение зашипело в голосе. – Ты хотя бы объясни нормально! Как я могу решить, если не знаю, чем рискую?

"Всего."

Ярослав усмехнулся – нервно, зло, с той горечью, что копилась годами.

– Всего? Ты издеваешься? Сколько крови я пролил на этих проклятых пустошах? Сколько корней и травы жрал, лишь бы не подохнуть? И теперь ты говоришь: потеряешь всё? С какой радости должен тебя слушать? Ты знаешь вообще, что значит потерять всё? Это и деньги, и оружие, и Проныра, и Лариска, и даже эта вшивая куртка на мне! Ты просто каменный дворец, тебе-то зачем моя одежда?!

В голове воцарилась тишина. Голос больше не отвечал. Ярослав сам почувствовал неловкость – будто накричал в пустоту.

– Ну и чёрт с тобой, – пробормотал он.

Он взглянул на темнеющий лес, на тени, что ползли меж стволов. Время снова стало стекать, как талая вода – Подопытный, застывший в прыжке, вновь ожил и стремительно приближался. Из пасти у него блеснули зубы – длинные, острые, готовые рвать плоть и высасывать жизнь вместе с костным мозгом.

"Вот и всё? Значит, сейчас умру?" – мелькнуло в голове.

А ведь он толком не жил. Не успел. И в этот миг губы Ярослава растянулись в улыбке – слабой, но дерзкой.

– Семь благодарностей, говоришь? – пробормотал он.

И заговорил вслух – уверенно, почти спокойно:

– Во-первых, я благодарен себе за то, что всегда хватался за шанс, каким бы безумным он ни был.

– Во-вторых, за то, что не дрогнул, даже когда смерть смотрела прямо в глаза.

– В-третьих, за то, что никогда не шёл на сделку со страхом.

– В-четвёртых, за то, что не продавал себя соблазнам.

Слова росли, тяжели, и с каждым новым Ярослав чувствовал, как сердце бьёт громче – не просто стук, а барабан, гулкий и властный.

– В-пятых, я благодарен себе за то, что никогда не был лицемером.

Вены на висках набухли, кровь стучала, дыхание стало рваным. В ночи зашумел ветер, ударил в лицо ледяной плетью. Где-то далеко, в исследовательской лаборатории, приборы завизжали – фиксируя энергетический всплеск, что разгорался на севере, словно вставало новое солнце.

– В-шестых, за то, что всегда оставался трезвым и ясным, не дрогнув в сомнениях.

– И в-седьмых…, – он выпрямился, несмотря на тень смерти над головой. – За то, что всегда держал голову высоко и принимал удары судьбы!

Голос во дворце, выдержав паузу, сухо ответил:

"Благодарность получена от Ярослава Косого: +7."

"Право на разблокировку оружия предоставлено. Подтверждаете разблокировку?"

– Разблокировать! – рявкнул он так, что даже деревья вокруг дрогнули.

Мгновение – и замок внутри треснул. Подопытный почти врезался в него, но Ярослав вдруг протянул руку в пустоту и почувствовал, как ладонь сжимает рукоять. Появился чёрный, как ночь, обоюдоострый прямой меч – холодный, тяжёлый, будто созданный из самой тьмы.

"Имперский Штурмовой Виброклинок "Клиндасту""

"Это что ещё за хрень? Нет, подозрения кое-какие были, особенно на слово виброклинок, но что такое "Клиндасту"… уникальное имя, тип или вообще хрен пойми что. А, да и насрать!"

Он стиснул зубы, занёс её горизонтально и рванул всем телом. Вместе с прикосновением к рукояти у него в голове словно взорвалась сверхновая, буквально вывалившее на него техники боя этой штукой и правила пользования и активации режима "вибро", позволяющее резать метал, камни, да почти что угодно…. Мышцы вспухли, жилы натянулись как струны, пот заливал глаза.

Сквозь лес разнёсся звук, похожий на треск рвущейся кожи. Подопытный был рассечён надвое одним ударом. Да, решим "вибро" это было нечто…. Ярослав ощутил ярость – не страх, не радость, а именно ярость живого, который сумел отстоять свою жизнь. Суть мира – жизнь и смерть, и он это доказал одним взмахом.

В глазах чудовища застыло недоумение. Оно будто пыталось осознать – откуда в руках жертвы взялся клинок? Почему один удар перечеркнул его силу?

Жёлтая, дурно пахнущая кровь капала с лезвия на гнилые листья, издавая липкое чавканье. Но на этом чудеса не кончились: чёрный клинок появился и у его теневого клона. Они слились, будто были продолжением друг друга.

Клон не стал медлить. Одним ударом разрубил Подопытного пополам, второму вцепился в шею, прижал к земле – тот завыл, но вырваться не смог. Для сверхсильного чудища хватка клона оказалась смертельной ловушкой. Лезвие взвилось и отрубило ему голову.

Последний Подопытный, завидев всё это, бросился в лес. Тяжёлые шаги гулко разнеслись по ночи.

Но Ярослав уже знал – далеко тот не уйдёт.

Косой стоял в тишине, спрятавшись в темноте, и наблюдал за последствиями бойни. В ушах у него ещё гудело, мышцы горели от напряжения, а нервы всё ещё отзывались на боль, словно на тело накинули тонкие провода под током. Но сквозь эту боль пробивалось нечто новое – странное, жгучее чувство, от которого сердце билось быстрее. Он вдруг понял: это и есть настоящая радость схватки, азарт, о котором столько говорили старые воины.

Так вот оно какое – быть сверхом. Не просто выживать, не просто драться из отчаяния, а ощущать в каждой жилке силу, будто мир вокруг стал податливее, а ты сам – выше и свободнее.

И именно в этот миг в его голове, словно из глубины мрачных сводов, раздался гулкий голос дворца:

"Побочный квест №2 активирован: соберите 1 000 жетонов благодарности, чтобы разблокировать промежуточную форму оружия."

Ярослав вскинул брови, чуть ухмыльнувшись.

– Ты ещё и квесты мне выдаёшь? – пробормотал он тихо, чувствуя, как холодный ночной воздух обжёг лёгкие. – Что ж, ладно… благодарность – так благодарность.