Мы молча обошли периметр. «Лунный Зев» под дверью дышал ровно; зеркала Мирэллы у балок показывали чистоту; ни одной чужой метки. Ардан проверил гнёзда кристаллов, Каэль — швы дверей. Даг мурлыкал — без тревоги.

Я шла последней и чувствовала, как в теле растворяется жесткий ком вчерашней настороженности. Не исчезал — таял. Вода источника отвечала чистым звоном, как настраиваемая струна. Это и было главное: равновесие вернулось.

— Света, — остановил меня Каэль у южной двери. — Можно… снять и мой маркер?

В его голосе не было просьбы о милости. Это был выбор. Я подняла ладонь — артефакт на его шее, последний «служебный» знак, выпустил глухой вздох и погас. Металла стало меньше в мире. Воздуха — больше.

— Теперь ты — просто ты, — сказала я.

— И ваш, — ответил он, и глаза у него были ясные, без привычной тени. Уголок губ дрогнул. — И свой.

Риан молча подтянул его за плечо и слегка тронул лбом — короткий, мужской жест. Ардан хмыкнул, но в его хмыке слышалось довольство.

— Проверим печь? — предложил он спокойнее обычного. — Пирог под такие новости сам просится.

— Пирог просится всегда, — отозвался Сфинкс. — Особенно когда пророчества надо запивать вином.

Мы рассмеялись. Смех — лучший оберег.

---

К вечеру дом пах выпечкой, жаром дерева и травами. Иллена задержалась — тихая, без привычной стальной осанки. Она долго стояла у окна, пока два солнца раздевали воду до стеклянного блеска, и сказала неожиданно мягко:

— Ты наделала ошибок. Но сегодня ты сделала правильно. Не потому что победила, а потому что вернула на место.

— Я не одна, — ответила я просто. — Мы.

— Поэтому у тебя и получилось, — кивнула она и, помедлив, добавила: — Завтра мой дом пришлёт наверх двоих мастеров. Без ошейников и без лишних вопросов. Пусть строят там, где свет.

Это была не милость. Это была настоящая поддержка.

---

Ночь пришла без тревоги. Феникс растянулся тёплым обручем на крыше, на ограде горели ровные зелёные глаза кристаллов. Лунокрыл заснул в ветвях Дага. Дом дышал в такт. Я сидела на ступенях в тонкой рубашке и чувствовала кожу — как новую нить в ткани мира.

— Позволишь? — Риан сел рядом, не касаясь.— У нас же «по желанию», — улыбнулась я. — Всегда.

Он протянул руку, и я вложила свою ладонь в его — так просто, будто мы делали это всегда. Каэль устроился по другую сторону, локоть к локтю — тепло, в котором нет ревности. Ардан поставил рядом кружки, сел на ступеньку ниже и опёрся спиной о нашу коленку — как о тёплый камень.

Мы молчали. В этих стенах слова часто важнее жестов. Но сегодня жесты были ответом. Дом мурлыкал. Два солнца сходились на краю неба.

Кристалл связи тронул воздух мягко, как вежливый стук.

— Лана, — голос Эйлин прозвучал не официально, а… тепло. — Пророчество любит время. Но сегодня — строчка для тебя:Имя ты назвала. Огонь ты приняла. Дорогу ты открыла. Осталось — сердце. Сердце — это дверь.

Тёплый ток прошёл по коже — там, где лампада. «Сердце — дверь». Я ощутила, как рядом сжимают мои пальцы — не крепко, бережно. «Мы» ответило сильнее, чем любое «я».

— Значит, завтра — сердце, — сказала я шёпотом. — Но сегодня — дом.

Даг тихо, почти неслышно, хрустнул балкой: согласен. Вода у берега звякнула — как тонкая струна, что нашла верный тон.

Сарайн где-то внизу изводила жемчуг, Совет переписывал формулировки, «Сети» пытались вытравить зеркальные ожоги. А у нас была тропа с именем, дверь, которая спрашивает, лампада, что дарит голос, опора Потока на своём месте и — дом, где «мы» громче «я».

Арки легли, как камни в своде, и свод держал.

Мы сидели так, пока два солнца не коснулись друг друга краями и не зажгли небо общим сиянием. Тогда я встала, вытянула руку — и трое поднялись следом, будто это — старый наш обычай. Может быть, так оно и было всегда, просто мы вспомнили.

— Спать, — сказала я. — Завтра — жить.

Глава 12.

Три солнца одной правды

Два солнца Верхней земли поднимались над горизонтом медленно, будто не спешили начинать день, а я уже стояла на веранде с чашкой густого настоя из горных трав. Сегодня в доме было необычно тихо — ни шороха крыльев феникса, ни ленивого ворчания сфинкса. Даже Даг, наш живой коттедж, будто замер, слушая.

— Пахнет решением, — тихо сказал Риан, появившись за моей спиной. Его голос был ровным, но в нём пряталась та самая едва заметная пружина, что всегда срабатывала перед важными событиями.

Сегодня мы собирались закрыть сразу несколько вопросов. Совет должен был окончательно утвердить наши права на участок у озера, а заодно решить, что делать с контрабандистами мифических зверей, о которых мы собирали сведения последние месяцы.

За столом на кухне уже сидели все. Каэль перебирал кристаллы связи, проверяя защиту. Ардан тихо строгал деревянную деталь для ограды — привычные движения, чтобы снять лишнее напряжение. И только Иллена, наша союзница и, пусть и формально, свекровь, выглядела как хозяйка бала, готовая выступить с речью.

— Я пойду с вами, — сказала она, не спрашивая. — Сегодня будет много тех, кто захочет видеть вас слабыми. Лучше, если увидят, что у вас есть поддержка.

В её словах не было мягкости — только факт. Но я знала: для неё это тоже выбор.

---

Дорога в город была тише обычного. Местные кивали, кто-то улыбался, но никто не подходил. В воздухе витал тот самый тонкий запах — смесь благовоний и пыли архивов, — когда решения уже записаны, но ещё не озвучены.

Зал Совета встретил нас прохладой и светом витражей. Два солнца преломлялись в стекле, создавая на полу мозаичный рисунок — золотые, голубые и сиреневые блики переплетались, как нити судьбы.

— Лана, — обратился ко мне седой магистр с серьёзным взглядом. — Вы заявляете права на участок у озера и просите закрепить за вами статус охраны редких видов.

— Не прошу, — поправила я. — Требую. Дом, земля и обитатели — единое целое. Если забрать хоть одну часть, нарушится баланс.

В зале зашумели. Кто-то кивал, кто-то хмурился. Я видела и тех, кто явно пришёл по воле леди Сарайн — холодные лица, взгляд чуть выше уровня глаз.

— А контрабанда? — спросил другой советник. — У вас есть доказательства?

Я кивнула Каэлю. Он положил на стол небольшой артефакт — прозрачную сферу с плавающим внутри крошечным огненным хвостом.

— Летунчик, — произнёс он спокойно. — Изъят у связного в нижнем ярусе. Артефакт хранит отпечаток всех рук, что его касались за последние месяцы.

Магистр коснулся сферы, и в воздухе вспыхнула цепочка лиц — от мелких торговцев до… самой Сарайн. В зале на секунду стало тихо, как в библиотеке.

— Этого достаточно? — спросила я ровно.

---

Решение приняли в тот же день. Участок у озера закрепили за нами, статус охраны редких видов признали. Контрабанду обязались пресекать, а леди Сарайн вызвали на допрос.

Мы вышли на улицу, и солнца уже стояли высоко. Я вдохнула — впервые за долгое время воздух был лёгким.

— Одна арка закрыта, — тихо сказал Риан, заметив мою улыбку.

— Остались только те, что я хочу закрыть сама, — ответила я.

---

Вечером у нас был маленький праздник. На веранде — стол с простыми блюдами: свежий хлеб, сыр, тушёные коренья. Феникс, довольный как никогда, облетал ограду. Сфинкс позволил себе роскошь — уснуть у камина.

Каэль, Риан и Ардан сидели рядом, не спорили, просто были. И я поймала себя на том, что вот так — тихо, без шума и интриг — и выглядит настоящая победа.

Но где-то глубоко я знала: осталась последняя ниточка, которую придётся оборвать. И в этот момент я уже понимала, что сделаю это сама.

Глава 13.

Последний узел

Утро началось не с привычного тепла солнц или запаха хлеба, а с ровного, чуть вибрирующего гула. Даг отзывался на что-то, что происходило далеко за пределами участка. Его деревянные стены будто подрагивали, а садовые кристаллы мерцали то золотом, то тревожным синим.