Мимо, пряча глаза, пробежал Неясыть — подающий надежды новичок из группы «Молот», оправдавшей своё название лишь постольку-поскольку. Парень и впрямь обладает некоторым сходством с совиным племенем, равнодушно подметил я. Позади раздались звуки, неизбежно сопровождающие процесс извлечения камней маны из ещё тёплого тела. Да, засадный полк явился как нельзя кстати, без преувеличения вытащив наши задницы из передряги. Вместе с успевшим прибыть подкреплением Адам привел почти восемь десятков игроков. А учитывая общую слабость и отсталость аборигенов, соотношение сил один к одному стало разгромным.

Радость победы, однако же, омрачалась скромностью её результатов. Преследовавшие наш отряд кобольды, став свидетелями разгрома своих менее удачливых соплеменников, без раздумий сделали ноги в направлении леса. Гнаться за ними было некому и некогда, так что пришлось удовлетвориться теми, что бросил на нас Ло'Криош. Твари продолжали сражаться, покуда дверг не упал, и только тогда вспомнили о собственных жизнях. Этого времени беглецам хватило, чтобы достигнуть опушки.

Меч проткнул очередное зелёное тело, но ничего не произошло. Тела здесь лежали вповалку, немудрено было ошибиться. Значит, соседний, подумал я, прислушиваясь к слабым эманациям разума, чей источник всё ещё находился где-то в непосредственной близости. Эхо разума кобольдов отличалось от человеческого, поэтому копошащиеся на поле боя игроки не слишком мешали. Саданув по морде попытавшегося укусить меня зеленошкурого, я завершил начатое получением 7-го уровня и всего причитающегося мне в этой связи. Теперь пора бы и честь знать. Если и остались здесь недобитки, искать их будет пустой тратой времени. Трофейная команда прекрасно справлялась с этой задачей и без меня, отбирающего часть их негласной добычи. Впрочем, сказать мне об этом в лицо желающих не нашлось.

Навуходоносор, слегка осунувшийся, со следами размазанной по лицу грязи, сосредоточенно резал портянки, распуская их на узкие длинные тряпицы. Там же, в защищённой от ветра пещерке, отыскались и остальные интересующие меня лица. Марико, высунув язычок от избытка старания, перевязывала Налима, умудрившегося лишиться в бою левого уха. С лицом безутешного страдальца пройдоха стойко переносил ухаживания, хотя от количества повязок его голова уже напоминала капустный кочан. Выглядел он бледно, однако на умирающего не походил.

— Какой ты горячий! — ладошка Марико накрыла блестящий от испарины лоб Налима.

— И это ты меня ещё всего не видела, — схохмил тот, продолжая кривиться от боли. Казалось, оптимизм этого человека настолько неистребим, что способен пережить даже его самого.

— Да кому ты нужен, герой, — снисходительно прыснула девушка. — У тебя лоб прям сильно горячий. Тебе как вообще?

— Драть ты сама-то как думаешь?! Мне ухо откусили, алё!

— Повезло, что только ухо. Я вообще не знаю, кем надо быть, чтобы променять нормальное оружие на вот это вот твоё недоразумение. Да ещё и прицепить к нему чью-то косу!

— Это Матильда, и у неё не коса, а борода!

— Фи, какая безвкусица. Бородатые женщины — прошлый век.

— Что бы ты понимала в военных трофеях, пигалица узкоглазая.

— На себя посмотри, чёрт плешивый!

— Похоже, общий язык вы нашли, — вклинился я. И кивком указал на Налима: — Жить будет?

— Такие, как этот, всегда выживают, — язвительно бросила Марико. — Ходячая аллегория на закон подлости.

— Хрена ты слова знаешь, — без особого огонька огрызнулся пройдоха. Видно было, что говорить ему больно.

— Не в лесу родилась…

— А Лютый? — оторвавшись от рукоделия, осведомился Навух. Искренняя надежда на его лице боролась с показным безразличием. Двое других пристыжено замолчали, осознавая, надо думать, что могли бы и сами проявить чуточку больше интереса к судьбе соратника. Я медленно покачал головой.

— Пал смертью храбрых, как и хотел. Только вряд ли кто-то сложит об этом балладу. Его сумка и тело у меня. Пока не решил, что с ним делать.

— Жалко толстика, — Марико тяжело вздохнула и по-детски надула щёки. — Он мне стихи читал…

— Когда успел? — удивлённо вздёрнул я бровь. Но тут же прервал разговор, вскинув руку: — Потом. На ловца и зверь бежит.

— Вот ты где! — бодро воскликнул Адам. — Собирайте манатки. Выступаем обратно! — Тень британца, возникшего на пороге пещеры, погрузила каменный закуток в темноту. Адам Брайт, уровень 7. Седьмой уровень, отметил я. Мы снова сравнялись. Хотя со стороны могло бы показаться несколько подозрительным, что Адам, при всей его боевой мощи, так и не смог оставить остальных далеко позади. Однако этот ларчик открывался достаточно просто. Ручищи Золотого Голема не были приспособлены под стандартные экземпляры оружия, а навык Последнее прикосновение в своей базе поглощал в два раза меньше ОС, чем оружие такого же ранга. Для британца это стало своего рода платой за уникальные возможности Первожреца.

— Мы идём вперёд, — тихо, но уверенно возразил я, выталкивая Адама из походного лазарета. А затем огорошил того ещё больше, бескомпромиссно добавив: — И ты отправляешься с нами!

— С чего бы мне совершать подобную глупость? — усмехнулся тот, видно, решив набить себе цену.

— С чего бы? Дай-ка подумать… Что ж, могу привести несколько причин, а ты уж выберешь, какая больше всего согреет твоё чёрствое сердце. Например, хотя бы с того, что ты, как и я, хотел бы сохранить лидерство в уровнях. Вместо того чтобы кормить опытом весь тот бесполезный сброд, который гребёт под себя наш Капитан Америка. Потому что с китайца не помешало бы сбить спесь. Потому что с кобольдами нужно кончать. И кончать быстро, покуда они не поняли, с кем связались и не забились в самые глубокие норы. А может быть — именно для этого. Потому что…

— Тебе никто не говорил, что ты первостатейный ханжа, Линч? — задумчиво протянул Адам. Теперь он как-то по-новому смотрел на меня. — Ты делаешь то, что нужно тебе. Всё остальное — лукавство и лицемерие.

— Я делаю то, что нужно, — отрезал я. — Назло тем, кто не делает ничего. А ставить чужие интересы впереди собственных — это или глупость, или трусость. Ни с глупцами, ни с трусами предпочитаю дел не иметь.

— Уел, признаю, — рассмеявшись, поднял руки британец. — И запомнил же… Ладно, как бы там ни было, я с самого начала был за тебя. Просто знаешь, союзников нужно держать в тонусе, иначе сядут на шею. Пойду, отдам нужные распоряжения.

— Навух, со мной, — распорядился, в свою очередь, уже я, вернувшись в пещеру. Парень кивнул и, ни слова не говоря, поднялся на ноги. Наш с Адамом разговор стопудово достиг его чутких ушей. Я перевёл взгляд на сладкую парочку: — Марико, останься с Налимом.

— Я пойду с вами! — предсказуемо заартачилась та. Марико, которая хвостиком семенила за Сунем на каждом Совете, может, и не слышала разговора, но без того отлично понимала, о чём идёт речь. Я приблизился, почти коснувшись губами её уха:

— Думаешь, что сможешь мне помешать?

— Помешать? — шепот задохнулся от возмущения. — Помешать сделать то, на что другим не хватило смелости? И не подумаю!

— Значит, пойдёшь против патрона? — ровным голосом произнёс я. Мне был прекрасно известен её ответ. Но мысли, не обличённые в слова, останутся мыслями. Слова же, произнесённые вслух, программировали реальность. Марико не подвела:

— Пф-ф. Сунь мне не папочка и даже не Первожрец. Я буду делать то, что хочу, а я хочу с вами!

— Я тоже с вами, Старшой, — прокряхтел Налим, тяжело поднимаясь на ноги.

— Дай отдых своей бородатой красотке, старик! Встретимся в лагере. Что до тебя, девочка. Спички детям не игрушки, но это, кажется, не наш случай. — Я рассмеялся, не сдерживая больше радости предвкушения. — Давайте выиграем эту войну!

Тонкий наст захрустел, сломался, начал проваливаться, увлекая за собой потерявшую опору конечность. Знания об устройстве разного рода примитивных ловушек пронеслись в голове, как, говорят, на пороге смерти проносится перед глазами вся жизнь. Ступня изогнулась, принимая то единственное положение, что позволило разминуться с обмазанным дерьмом костяным колышком. Под треск сухожилий, исполнив неведомое балетное па, я сменил положение в пространстве. Земля мягко спружинила, принимая не слишком грациозно упавшее тело.