— Линч, это ты? Нельзя же так… — парень рефлекторно потирал шею. Выглядел он удручающе.

— Солдат, представший перед своим командиром, должен иметь вид лихой и слегка придурковатый, — наставительно произнёс я, доверительным тоном добавив: — Тут главное соблюсти меру. Недодашь — и будет выглядеть фальшиво. Переборщишь — и прослывешь восторженным идиотом. Держи!

И вручил ошалевшему Навуходоносору девять Крохотных камней маны — лазурного цвета кристалликов, добываемых из «удочек» троглодитов. Камни, собранные Налимом и другими трофейщиками, после короткого совещания решили разделить поровну между всеми. Впрочем, как и всегда в таких случаях, те, кто принимает решения, оказались равнее других — командиры отрядов получили по три стандартные доли. На крохоборство не было времени, так что фактическую ёмкость расходников никто не учитывал. Делили на глаз. А то, что причиталось сбежавшим и погибшим, наследовали выжившие члены их групп.

Противников у подобного принципа раздела добычи практически не имелось. Маги были бы рады захапать все кристаллы себе под предлогом вящей целесообразности, однако кто же им это позволит. Пусть на данном этапе использовать камни маны по назначению могли лишь обладатели дара, в будущем такие вещи обещали стать своего рода валютой. Поэтому «бесполезные» кристаллики порадовали всех без исключения. К тому же, после феерической неудачи с обвалом мораторий на сбор Магической руды больше не имел смысла. Всякий был волен наковырять себе столько, сколько мог унести. Такие меры несколько развеяли траурные настроения, и многие не преминули воспользоваться предложением, в том числе и я сам.

Сделав Навуху положенное внушение, я перешёл непосредственно к цели своего неожиданного появления:

— Ладно, к делу, Навух. Сколько у тебя, говоришь, восприятия?

— О таком говорить не принято, — насупился парень. Временами он был до странности молчалив и скрытен. Однако я находился не в том настроении, чтобы долго играть словами.

— Бить подчинённых тоже не принято. Но для монаршей особы я сделаю исключение, сечёшь?

— Десятка, и Усиление чувств бонусом, — сдался парень.

— У тебя голова не болит?

— Есть немного, и тошнит ещё. И шишка, размером с орех выскочила. Налим сказал, что после сотрясения мозга такое бывает…

— Друг мой, — я устало потёр глаза. Голова трещала всё больше, что, впрочем, не мешало мне сопоставлять факты. — Последний вопрос. Что по интеллекту?

— Восемь, — покладисто отвечал тот.

— И откуда ты такой гениальный только взялся?..

— Из Венгрии.

— Это был риторический вопрос, — вздохнул я, разминая уставшие ноги.

— Линч, можно тоже спросить?

— Ну? — буркнул я раздражённо. Мысли витали совсем в других плоскостях, и распыляться на пустую болтовню хотелось всё меньше.

— Почему ты остался безбожником? Ты же не такой, как Исайа. То есть… Я хотел сказать, не такой религиозный.

— А ты не понимаешь? — зло прошипел я, пропустив пассаж про Исайу мимо ушей. — Прикажи тебе твоя Дэйта убить, скажем, Налима. Как ты поступишь? Можешь не говорить — я скажу. Поломаешься для виду, порефлексируешь, может быть, даже всплакнёшь о своей нелёгкой судьбе. А потом пойдёшь и исполнишь! Твой облико морале и прочие нежные чувства богов не заботят. Договариваются с равными. Слабые либо подчиняются, либо… Их ставят на место.

— И что же мне делать? — Навух казался слегка ошарашенным.

— Делай что должно, — равнодушно отмахнулся я, совладав с чувствами. — И будь что будет.

А затем, приказав бойцу бдеть, как последний раз в жизни, притаился неподалёку и, не мудрствуя больше, вкинул пробное очко в интеллект. Все наблюдения указывали на то, что причиной непроходящей головной боли и нарастающего ментального истощения являлась банальная сенсорная перегрузка. Мозги просто не вывозили возросший поток информации. Эту гипотезу мне и предстояло проверить.

Интеллект: +2 (8/10)

В итоге, последовательно вложив оба очка в параметр, который до этого дня незаслуженно считал довольно вторичным, я всё равно испытывал двойственные чувства. С одной стороны, если бы ожидаемого эффекта не воспоследовало, я не стал бы вкладывать всё, ограничившись пробным заходом. Напротив, гипотеза полностью подтвердилась, ужасая тем, насколько довелось свыкнуться с болезненной мутью, сковавшей голову, что одно лишь избавление от неё вызвало едва ли не физическую эйфорию.

Голова звенела кристальной ясностью чистого разума, и это чувство было прекрасно само по себе, но имелся нюанс. Учитывая, что строгая взаимосвязь между восприятием и интеллектом теперь не просто гипотеза, а самая что ни на есть эмпирическая истина в последней инстанции, вся тактика развития летела к чертям. Возможно, на дальней дистанции взаимозависимость параметров перестанет проявляться так ярко. Однако по меньшей мере это означало, что до первых пределов довести придётся каждый из них. Впрочем, план должен предусматривать множество вариантов, иначе это хреновый план. Так что ничего, по сути, не изменилось, просто ещё один кусочек головоломки занял своё законное место.

От Навуха вдруг повеяло вполне отчётливым любопытством, смешанным с привычной для него неуверенностью. То, что я снова открыл глаза и зашевелился, разминая затёкшую шею, не ускользнуло от его пытливого взгляда. Может же быть внимательным, когда захочет.

— Линч, как думаешь, что делать с трофейными навыками троглодитов?

— А мне почём знать? — несколько удивился подобной наивности. — Продай, обменяй, интегрируй, в конце концов.

— Но… ты же видел мои, — замялся он. — Там один мусор.

— Мусор и есть. И не только у тебя. Но даже среди мусора может найтись бриллиант. Зацепила ведь тебя чем-то Зелёная чешуя кобольдов?

— Угу, — задумчиво прогудел тот. И, несмело улыбнувшись, добавил: — Уже почти накопил на полное насыщение.

— У каждого свой путь, — вздохнул я, чувствуя себя умудрённым жизнью сэнсэем, поучающим несмышлёных детишек. — Если ты уверен в сделанном выборе, не нужно спрашивать разрешения. А если нет, то чужая голова не поможет. Учись думать своей.

— Спасибо, Линч.

— Обращайся, — покровительственно разрешил я. Но, опасаясь, что Навух воспримет мои слова слишком буквально, тут же добавил: — Только не слишком часто.

Надо сказать, что, сам того не зная, соратник поднял тему более чем актуальную. Здесь и сейчас мне было о чём подумать, ведь из недавнего боя все мы вынесли не только системный опыт, но и кое-что кроме того. Бездонный желудок (Е-, 1/3), Острые зубы (Е-, 1/3), Подвижный придаток (Е-, 1/3), Бесстрашие (Е, 1/1)… Всего добрая дюжина карт, часть из которых повторяли друг друга, отличаясь лишь степенью насыщения. Не говоря уже о небольшой горке пустышек, по традиции составляющих не меньше трети добычи. Особым разнообразием троглодиты не баловали, и дело тут не столько в удаче игроков, сколько в общей никчёмности доноров. Остальные участники экспедиции получили примерно тот же набор, за вычетом некоторых условно-редких позиций.

К слову, на изучение Бесстрашия тут же единогласным решением «триумвирата» было наложено вето. Действовал навык крайне топорно, превращая игрока в своего рода берсерка, не способного здраво оценивать риски. Тактика троглодитов не успела ещё выветриться из памяти, поэтому дураков применять на себя эту роль вроде бы не нашлось. И ведь не проверишь же… В то же время понимая, что такого рода рестрикции, несмотря на благость намерений, мера непопулярная, этим и ограничились, оставив решение по остальным навыкам на страх и риск игроков.

Среди тех, что достались мне самому, лишь несколько заслуживали самого пристального внимания:

«Защитная мембрана (Е-)»

Ранг: Е-

Уровень: 1/3

Описание:

— Формирует полупрозрачную подвижную мембрану, рефлекторно закрывающую внешнюю поверхность глаза в случае резкого повышения уровня освещения или опасности механического повреждения. Эффективно рассеивает направленный свет, предотвращая дезориентацию.