Выглянула, держа наготове АС. Ее передернуло.

Его уже отбросило водой из-под винта, и сейчас он уходил в сторону. Белело мучнисто-зеленоватое лицо, обрамленное спутавшейся длинной бородой. Незрячие глаза смотрели в низкую небесную серость. Если Уколова не ошиблась, то у тела явно было что-то не то с ногами. Да и с руками, с левой во всяком случае, тоже.

- Их тут много. Кто сам утонет, кого утащат, из рыбаков. – Сёмка протянул ей жирную лепешку, с горкой отварного мяса на ней. – На, ешь. Вкусно. А я послежу.

- Спасибо.

Отказываться было глупо. Травить ее тут некому и незачем. Ремень через плечо, АС за спину, и можно пообедать. Да что говорить, Уколова не покривила душой, поблагодарив юного водника. Есть хотелось ужасно.

- Мяфо? – она упивалась мягкими проваренными волокнами, их вкусом, соком и самой жизнью. – Откуда?

- Нутрий тут много. Ловить опасно, если они семьей, но зато, если уж получилось, то мяса надолго хватает. – Сёмка поводил стволами, положив на плечи наваренные дуги. – А я их варю долго, с зеленью там, чтоб вкуснее. Жесткое мясо, если хорошо не сварить.

- Нутрия… - Уколова покосилась на успевшую остыть на ветру аппетитную горку, ставшую вполовину меньше. – Водяная крыса, да?

- Ну, я ж те говорю, что именно она. Вкусно?

- Вкусно.

Женя прислонилась к ограждению, не зная, что и сказать. Или сделать. Нет, так-то все шло как надо, но…

Да, Пуля прав в словах, сказанных, в Венере. Причем, как оказалось, полностью.

Там, в республике, хватало многого. Боев и перестрелок с недобитыми сепаратистами. Охоты за прячущимися у города бандами. Крови, боли, выпущенных кишок, остатков аккуратно разделанных на мясо человеческих тел. Уколова видела разные стороны жизни во вновь отстраиваемой цивилизации. Или пытавшейся ей остаться, но это не так и важно. Но кое-что здесь, оказалось совершенно другим.

Почему в Новоуфимской республике существовали санитары? Потому что мутация, это зло. Разрушенный геном, скачущие взад-вперед цепочки ДНК, болезни, слабость, уродства. Люди, жившие в ее городе, не должны быть слабыми.

Если у тебя есть пусть и небольшое, но отличие от нормального организма – в лагерь, на исправительные работы.

Если ты родился с шестью пальцами, и в пять лет на осмотре санитарного врача их все также шесть – в лагерь, на исправительные работы.

Если твоя скотина уродилась с двумя головами, но дает много вкусного молока и до сих пор жива – в лагерь, на исправительные работы. Тебя, как вовремя не донесшего хозяина.

Здесь? Здесь все по-другому. Сёмка, паренек, моргающий как земноводное, плевать хотел на это. И на то, что отличается от Уколовой. Нате, вот, девушка, вам обед. Евгения вздрогнула. Покосилась на совершенно холодную лепешку с мясом. Только-только вкусные и аппетитные куски разом потеряли свою привлекательность. Серые волокна, покрытые белесым застывшим жирком, блестящая и липкая лепешка…

- А ты откуда, из Башкирии? – поинтересовался Сёмка. – Ты ж с Пулей пришла, он оттуда. И как у вас там?

- Хорошо. Что это там?

Уколова показала на странную тень, мелькнувшую вдоль берега. Что-то, похожее на раскоряченный куст, быстро прошмыгнуло и скрылось среди камышей.

- Водомерка, наверное. – Сёмка пожал плечами. – Их не особо много, но опасаться следует. Тут вообще хватает всякого…

- Ясно.

Уколова, все еще желающая побыть в одиночестве, развернулась и пошла к носу. Сёмка остался, проводив ее взглядом. Смотрел он не на ее зад. Смотрел молодой водник на длинный хвост волос, плавно двигавшийся взад-вперед.

На палубе, кучкуясь, густо сидело немало народа. Уколова прошла по самому борту, благо, что пассажиры и не спешили прижиматься к нему. Устроившись на собственных пожитках, глазели на нее, незаметные и серые. Бледные лица, чаще всего, лица, никакого удивления во взглядах. Да уж, люди тут своеобразные. Или не люди?

От жителей республики публика «Арго» отличалась сильно. Поношенной одежды, выцветшей и посеревшей от времени, хватало и там. Только в Дёме все же старались украсить непроглядную бытовуху чем-то цветным, хотя бы немного добавляя красок в серость будней. Здесь, на реке, такого не замечалось.

Уколова вполне понимала нелепость неприятия этих людей. Да, здесь, без стен вокруг, без постов и патрулей, яркая тряпка как мишень. Понятно, что никто из жителей подводного мира реки не схватит, но ведь она сама, только вот-вот, спасалась от птеров. А тем-то достаточно увидеть что-то вдалеке, отличающееся от жухлых листьев с травой, и все, считай, что ты добыча.

Азамат стоял у КПВТ.

- Ну, как дела? – он не повернулся к ней, смотря вперед. – Разобралась сама с собой?

- Не особо. – Уколова пожала плечами. – Я…

- Это нормально. Мне тоже, в первые-то месяцы пришлось не особо, сам с собой боролся.

- Ты?

- А я чем-то от тебя отличаюсь, что ли? – Азамат нерадостно улыбнулся. – Такой же, как и ты, старлей. Вырос там же, делал то же. С собой бороться, знаешь ли, тяжелее всего.

Уколова промолчала. «Арго» потихоньку выбрался на середину реки, шел и шел дальше.

- Скоро прореха появится, красиво будет. – Пуля повел стволом КПВТ за большим буруном, чуть подождал, выживая. – Ты только сильно не восторгайся.

- А что это?

- Прореха? Увидишь. А бурун может быть от кого угодно, ну, ты уже знаешь. Рыбы, змеи…

- Насекомые, да. Жук-плавунец что ли, размером с танк?

- Не смешно. Как раз жуки здесь такие, что порой хочется не КПВТ иметь, а гранатомет РГ-6. Да чтобы заряды там оказались не осколочные, а кумулятивные. До того, старлей, здоровущие гниды порой всплывают, просто ах и ох.

- Как ты оказался здесь? – Уколова проводила взглядом показавшуюся голову огромной змеи, величественно ушедшей на дно. – А она сейчас…

- Сейчас вряд ли. Когда уж атакует, то атакует сразу. А этот, видать, уже поел, вот в сторону и повернул. «Арго» не единственное судно ж на реке. Это как тарелка со вкусняшкой, или кормушка. Водные так и норовят рядом оказаться и хватануть пару-другую вкусных людских тушек.

Азамат глотнул из фляги, протянул Уколовой.

- Как оказался? Да очень просто. Ушел на заказ, искал информацию о зверюге одной. Даже имени его нормального не знал, так, прозвище. А? Да, старлей, человек. Сунгат, что ли, как-то так вроде бы. Двигался я в Ясный, но не дошел. Забрел в Венеру, аккурат туда, в первый раз меня его след вывел. Ну и как-то закрутилось. Слышала? Э-э-э… вижу, что слышала.

- Это закрытая информация. – Уколова зябко поежилась.

- А ведь про Ямантау не…

- Абдульманов?

- Что?

- Захлопни, пожалуйста, варежку.

Пуляпожал плечами. Военная тайна, что тут скажешь?

- Водники, Азамат, они все мутанты?

Митрич, старательно вязавший канат в бухту, покосился на нее и вздохнул.

- Не все. Старики, те, кто просто постарше, их маловато. А вот молодежь, через одного. Митрич, ну не обижайся, сам понимаешь.

Митрич пожал плечами и ушел.

- Ты с Семеном познакомилась? Нет? Так познакомься, зря, что ли он тебя глазами-то ест? Вот у него случай хороший.

- Чем он хороший-то?

- Полезный. – Пуля недоуменно покосился на нее. – Если ты за борт шваркнешься, так Сёмка тебе вытащит и не поморщиться. Земноводный он…

И Азамат улыбнулся.

- И, заметь, никаких санитаров, никакого преследования, страха, опасности. Живет, мамку радует. Его ж Зуич к себе взял как юнгу. Отца нет, мать, трое младших. А Сёмка помогает, зарабатывает. Жизнь штука сложная, старлей. Я привык, а тебе, как понимаю, оно и не надо. Каждому свое. О, гляди, вот и прореха. Тут так всегда. Пусть и дождь кругом.

Прореху оказалось не проглядеть. Синий, до одурения чистый кусок неба, обрамленный кипенно белыми облаками по краям. Глубина, прозрачная и уходящая все выше и выше, завораживала.

- Как красиво… - Уколова покачала головой. – Как красиво, Азамат.

Облака ворочались по краям прорехи, кружили хоровод, плотные и осязаемые. Окружающие тучи хмурились и недовольно толкались. Но справиться явно не могли. Свет, падающий через окно высоты, мягко струился вниз. Момент, когда «Арго» пересек невесомую границу, и оказался залит теплым прозрачным золотом, Уколова пропустила.