Астрис мотнула головой.

— Я никуда не пойду.

— Почему?

— Я не могу допустить, чтобы наши люди видели меня такой.

— Какой такой? Больной?

— Нет, слабой.

Пусть Астрис была слаба. Но упрямства в ней все равно хватило бы на целое стадо ослов. Сказала не выйду, значит не выйду! Бросать ее в таком состоянии на произвол никак было нельзя, поэтому мне пришлось превратиться в ее няньку.

Я помог ей переодеться, сходил на камбуз за компотом из кислых ягод, да и просто посидел рядом, держа ее за руку. Порой больным приятное общество помогает лучше, чем все микстуры на свете. По крайней мере я надеялся, что Астрис считает мое общество приятным.

Провозился я с нею до вечера, но к закату все-таки заставил ее покинуть каюту. Девушка шла гордо подняв голову, но опираясь на мою руку.

На палубе нас встретил Рябой. Форма людей преображает, если раньше он мне напоминал разбойника с большой дороги, то в синем кителе и с фуражкой на голове он походил на лихого морского волка.

— Выспались? Отдохнули? Мне кажется, вы не совсем хорошо себя чувствуете? — спросил он глядя на Астрис.

— Все нормально, просто устала немного. Где мы находимся и… куда направляемся? — вопрос у девушки был непраздный. «Сокол» летел по просторам открытого моря. Ориентиров мы не видели совершенно никаких, куда бы мы не бросили взгляд, видны были одни лишь подкрашенные в багряные цвета заката волны.

— Мы идем на Ибро. Это там, — махнул на нос корабля Рябой, — там… там тяжело плыть. Целая куча отмелей и банок, на которые можно напороться. Пираты этим и пользуются, нападая на еле ползущие суда.

— Как вообще ваш георг терпит, что в морях хозяйничают пираты? Прислал бы боевой флот.

— Потери от набегов пиратов или разбойников его мало волнуют, ему гриммары высылают налоги. Пока они идут — все хорошо, кваллены и доллены сами должны справляться с бандитами. На это у них дружины есть. Не справляются — их проблемы. Армия и флот георга вмешиваются либо в случае мятежа, либо если кое-кто из местной знати забывает, что значит слово лояльность. И не забывай, мы на самом краю империи, до нас никому нет дела.

— Благодаря этому мы до сих пор живы — во всем плохом есть что-то хорошее.

План у меня был незатейливый. Оба «Сокола» должны были подойти в то место, где в прошлый раз пираты атаковали наш корабль. А вот там уже мы бы применили творческий подход.

Ничего не привлекает стервятников лучше вида раненной добычи. Корабль Кивара из себя такую цель и изображал. Поломанная мачта была перевалена через борт, парус полоскался в воде. Рядом стоял на якоре и наш «Сокол», между бортами сновали лодки. Так мы претворялись, что якобы помогаем терпящим бедствие.

Несмотря на то, что Ибро находился севернее Боргоса, вода здесь была довольно теплая. То ли лето было слишком жарким, то ли местный климат отличался от земного. Мы не настолько расслабились, чтобы полезть купаться. Но позагорать на палубе в полдень было милым делом.

— Привет! — Астрис подошла к гамаку, в котором я болтался в такт качке, — знаешь, у меня идея родилась насчет той синей глины.

— Да? — приоткрыл я один глаз. Лично я считал, что отдых я заслужил, поэтому бездельничал несколько дней кряду, — и какая же?

— Открываем не только гончарную мастерскую, но и…

— Остановись! Стоп! Хватит! Ты вообще отдыхать умеешь⁈ — как же я был наивен. До того, как я попал в Белгази, мне казалось, что стоит только свергнуть господ, добить их прихвостней и народ заживет долго и счастливо. Ага, сейчас. Как можно было вообще таким восторженным дурачком быть⁈ Чтобы хорошо жить, надо много пахать. Причем начальству пахать и думать надо за десятерых. Если не за сотню разом. И, честно говоря, от беспросветной пахоты я устал.

— Умею, но…

— Ложись, — уступил я место девушке в гамаке, — отдохни.

— Не буду я…

— Это приказ. Лежи, отдыхай. В лечебных целях.

Девушка еще не совсем оправилась от морской болезни и отдых ей действительно был нужен. Увидев, что у правого борта собралась толпа моряков, я отправился к ним. Для мен они были шансом избежать до тошноты надоевших мне разговоров о народном хозяйстве.

— Чего интересного дают? — за время, проведенное на корабле, я для моряков уже стал своим.

— Вот! — один из толпы протянул мне длинный шест, — держи!

— Что мне с ним делать? — спросил я, беря в руки палку.

— Как что? Рыбку ловить!

— Рыбку значит, да? — мне показалось, что моряки надо мной издеваются. Как можно рыбачить на палку к которой привязана бечевка чуть ли не с мой мизинец толщиной. Хотя, может быть, матросы надо мной и не насмехались — на другом конце болтался железный крюк с насаженным на него куском валянного мяса.

— Ага, — с воодушевлением ответили мужики, уставшие от безделия. Это в первый день ожидания, мы сидели с оружием в руках и ждали пиратов. Второй тоже прошел в напряженной обстановке, мы ждали драку. Третий был попроще, а в четвертый мы вообще заскучали. Так что развлечение матросы придумали вовремя.

Сам процесс был незатейливый. Мне показали, что «кнут» надо забросить за борт и дождаться, пока бечевка натянется. Потом «дрыном» надо было периодически поддергивать. Вверх-вниз, вверх-вниз. Первые пять минут было увлекательно, потом просто интересно, а затем я заскучал. Морские обитатели либо были не голодны, либо их веселила толстая веревка, к которой был привязан крючок.

— Скажи, а клевать когда начнет? — спросил я моряка, сидевшего рядом со мной с удилищем в руках. Он им тоже время от времени дергал и тоже безрезультатно.

— Ты почувствуешь, — усмехнувшись, пообещал он.

Я пытался. Я честно пытался прочувствовать хоть какое-то удовольствие от довольно унылого занятия. Промахав удилищем около часа, я решил, что пора завязывать с бестолковым времяпрепровождением. Я начал вытаскивать бечевку и тут… оно наконец-то соизволило клюнуть! Да еще как! У меня от первого рывка чуть палку из рук не вырвало!

— Ого! Мужики, оно брыкается! — я с трудом удерживал удочку.

— Тяни! — моряки, побросав свои снасти рванули ко мне со всего корабля, — натягивай! Не упусти! Жестче, жестче держи!

Советчики хреновы! К моей удочке будто бы бешенного улака привязали!

— Наматывай! На удочку наматывай!

Я сообразил, что удочку надо проворачивать, чтобы наматывать на нее бечеву. Ох и непростая это оказалась задача. Видя, как я замешкался, один из попробовал выхватить удилище у меня из рук.

— Сам! — рявкнул я потому, что почувствовал азарт. Преодолевая сопротивление, я тянул и мотал, тянул и мотал. Но вряд ли бы справился самостоятельно.

Рыбина была немаленькой, я в этом убедился, подтянув ее к самой поверхности. Силуэт под водой был точно больше метра и метался стремительно из стороны в сторону.

— К борту! К борту тяни! — услышал я совет и с собравшись с сила начал подтягивать рыбину ближе к кораблю.

Поднять ее над водой я бы вряд ли смог, даже толстая бечевка не выдержала бы биения крупной рыбы. Но у экипажа «Сокола» процесс вылова был отлажен — как только я подтянул рыбу к борту, в ход пошли длинные багры. Не сразу, подцепить рыбу крючками матросам удалось.

— Давай! Давай на палубу ее!

Когда мою добычу плюхнули на палубу, я бросился было к ней, но вовремя остановился. Рыба выглядела устрашающе, костяные наросты выглядели так, словно у нее имелся второй скелет снаружи. Прибавить сюда иглы на плавниках и зубы-бритвы и получишь достаточно убедительные доводы, чтобы не подходить к ней близко. Матросы считали также, поэтому страшилу разделывали топорами с длинными рукоятками.

Посмотреть на веселье прибежала и Астрис.

— Зачем мы ее вытащили⁈ Я ее есть не буду!

— И не надо, мы ее не для того ловили, — ответил ей моряк.

Оказывается, мы завершили только первый этап ловли. С рыбы посрубали все ее иглы и колючки, а потом приступили к мало понятной для меня процедуре. Матросы начали обматывать тушу веревкой. На ней что-то блестело, приглядевшись, я увидел, что вся веревка была усеяна нашитыми на нее крючками.