Тут он саркастически усмехнулся. Да-а, а вот Лере, похоже, это удалось. Он ещё не знал наверняка, зачем она полезла в его почту, но сильно сомневался, что из-за бизнеса, скорее всего, надеялась узнать что-то про Кристину. А переписку с клиникой он тоже держал там же. Вот идиот!

Дмитрий Сергеевич резко положил на стол фотографию жены изображением вниз. Откуда-то из глубины в нём поднялось что-то тёмное, и сжав зубы, он подумал:

«Не надо было, ох, не надо было так со мной поступать, любимая!»

— А можно мой рюкзак, у меня там салфетки, — приоткрыв дверь туалета, Лера выглянула в маленький коридорчик, где осталась женщина-полицейский с её рюкзаком, и сделав вид, что еле держится на ногах, с усилием ухватилась за ручку.

— Тебе помочь? — женщина двинулась было ей навстречу, но Лера, помотав головой, протянула руку, схватила свой рюкзачок, и тут же, с утробным звуком зажав рот другой рукой, скрылась обратно, щелкнув задвижкой.

За дверью она быстро, не переставая изображать звуки рвоты, включила воду, просунула руки в лямки рюкзака, накинула их на плечи и бесшумно потянула на себя оконную раму. Щеколды Лера отодвинула чуть раньше, проверяя, поддадутся ли рамы. Осторожно выглянула на улицу — никого, окно туалета выходило на противоположную от входа в кафе сторону. Усевшись на подоконник, легко перекинула ноги наружу, спрыгнула и быстро пошла вдоль глухой стены.

Обойдя здание кафе по периметру, оказалась на заправке, у крайней из колонок. Вроде никого. Неподалёку разглядела что-то типа беседки. Рядом, в едва достигающем этого места свете фонаря с заправки, стоял небольшой баннер, предлагающий высадить здесь пассажиров. Газовая колонка. Сейчас здесь было пусто. Опасаясь камер, Лера, натянув на свои светлые волосы футболку из-под курточки, сначала нырнула в темноту. Сделав небольшой круг по прилегающим кустам, прошмыгнула внутрь беседки и села на деревянный пол между скамейками. Затаилась. Через минуту сквозь балясины одной из стенок беседки увидела, как из кафе вывели Максима с заведёнными за спину руками, и сжалась ещё сильнее. Если её увидят, обязательно вернут домой, а возвращаться ей нельзя. Затевая всё это, Лера сразу понимала — обратной дороги не будет.

Максима усадили в одну из полицейских машин и увезли. В разрисованный Лерой Вранглер сел полицейский, сверкнул, разворачиваясь, белым металликом на дверце, и укатил следом.

Прекрасно понимая, что её вот-вот хватятся, а в незнакомом месте, в темноте, пешком, она далеко не уйдёт, Лера решила пока остаться здесь. Будь что будет, может, повезёт. Выходить на трассу и ловить попутку не вариант, это наверняка сразу проверять начнут. Да и куда она поедет? Ей нужен именно Максим. На свободе.

На крыльцо кафе выбежала сопровождавшая Леру женщина, что-то сказала стоявшим неподалёку другим полицейским, и они все вместе забежали в кафе. Ну всё!

Лера спрятала лицо в согнутых коленях, чтобы стать ещё незаметнее. Вспомнила, как один из охранников учил её, маленькую, прятаться от Ангелины — представь, что тебя здесь нет, тебя ищут, а ты как будто в другом месте, думай о чём-нибудь постороннем, не думай о том, что тебя могут найти, и тогда тебя никогда не найдут! Вот сейчас Лера и проверит.

Минут через пять её потянуло в сон. Откуда-то издалека до неё доносились обрывки каких-то выкриков, переговоров по рации, кто-то куда-то поехал. А её будто раскачивало на волнах, она всё ещё будто ехала в машине с Максимом, и он её о чём-то спрашивал. Это было невероятно, она никогда бы не поверила, что можно уснуть в такой обстановке — всего час назад на её глазах человек, только что мирно с ней разговаривавший, от удара автоматом в голову полетел на пол, а за ней самой по пятам гонится полиция и впереди та самая женщина, которую она обманула. Обманула же!

Резко подняв голову, Лера не сразу сообразила, где находится. Сначала вообще ничего не разглядела, такая вокруг стояла темень. Постепенно глаза, привыкнув, различили вдалеке подсвеченный вход в кафе. Там никого не было. Ни полицейских машин, ни самих полицейских, а на тёмном небе чуть выше здания кафе прорезалась тёмно-желтая рассветная полоса. Задрожав от утренней прохлады, Лера полезла в рюкзак и достала из потайного кармашка телефон. Включила.

Это была идея Костика, дать ей телефон, зарегистрированный на его имя, а Лерин оставить дома, чтобы её не вычислили. Она сама в этом мало что понимала. Когда она закончила начальную школу и родители решили, что ей полезно будет несколько лет поучиться заграницей, тринадцатилетний Костик, сын их соседей по дому, в котором они тогда жили, подарил Лере маленький керамический кулон в виде красного сердечка, на плетёной верёвочке, и скромно поцеловал в щеку. И только где-то через год Лера догадалась, что это миниатюрная флешка с записью, на которой романтичный и умненький Костик рассказывал Лере, что будет ждать её столько, сколько понадобится.

Конечно, они созванивались, и даже разговаривали по видео связи, пусть и не очень часто, но у каждого, в общем-то, была своя жизнь. Когда Лера вернулась домой и позвонила ему одному из первых, оказалось, что Костик, превратившийся в статного черноволосого юношу, не забыл тот свой почти детский порыв. И первые недели две после её возвращения они гоняли по московским окраинам на подаренном родителями Костику на его восемнадцатилетие навороченном байке, привыкая к тому, что выросли, но по-прежнему нравятся друг другу и могут не скрывать это.

А потом… потом Лере понадобилась помощь. И Костик отдал ей свой телефон. И немного смущаясь, шепнул при этом на ухо, что будет не только ждать её, но и сделает для неё всё-всё, пусть она не сомневается. И поцеловал. Только уже не в щёку.

От этого воспоминания приятное тепло разлилось по всему телу, и дрожь прошла. Лера улыбнулась. Звонить Костику не стала, побоявшись, что её голос могут услышать, хоть вроде бы вокруг никого и не было. Написала. И он тут же ответил: «Оставайся там, я тебя вижу, через полчаса тебя заберут».

И когда мимо поста ГИБДД на въезде в Тверь, рыча моторами, пронеслись пять или шесть стремительных байков с опознавательными знаками местного клуба «Викинг», никому на посту не пришло в голову остановить их. За плечи одного из байкеров крепко держалась худенькая девушка с аккуратным рюкзачком за плечами, чьё описание уже было разослано всем патрульным машинам города.

— Всё, Валер, хватит, я уже сыта твоими обещаниями по горло! — и Наташа для наглядности провела ребром ладони где-то у себя под подбородком, — слышу эти твои отговорки полгода, надоело!

И она со всего размаха, ухватив за длинные ручки, бросила к его ногам небольшую спортивную сумку:

— Вали отсюда, женись на своей газете, может, она будет терпеть по два года без отпуска и всю жизнь без детей!

— Наташ…, — Валера умоляюще поднял руки, но не договорил, потому что Наташа развернулась, вышла в коридор и закрылась в ванной комнате. И оттуда глухо прокричала:

— Если выйду, и ты ещё будешь здесь, вызову полицию!

Вот ведь психованная! Валера поднял сумку со своими вещами и перекинул через плечо ремень второй, для ноутбука и документов, которую даже не успел толком никуда пристроить, когда пришёл домой всего-то полчаса назад. Ну да, поздно, конечно, но он же не в баре с тёлками зависал!

Придётся теперь возвращаться обратно в офис редакции, куда он попрётся ночью? Тем более, что на работе надо бы быть часам к десяти, не позже. А лучше бы раньше. Не выяснять же до самого утра отношения. Вдруг и в самом деле полицию вызовет? Хотя вообще-то для журналиста это может оказаться неплохой рекламой. Но всё же рисковать Валера не стал.

Выйдя на улицу, остановился у подъезда, поставил спортивную сумку на скамейку и закурил. Сел. Глубоко вздохнув, посмотрел на светлеющее небо — тридцать четыре года, сколько он ещё будет надеяться на чудо? Чего он ждёт в своем зачуханном филиале московской редакции, состоящем из двух работников, его, Сёмочкина Валеры, и выпускающего редактора Лены, грудастой девахи с четырьмя детьми и бессловесным мужем? Вот она тут на своём месте, а ему давно надо было бросить всё к чертям собачьим, и ехать в Москву, да хоть в ту же редакцию, пару лет поработал бы за штатом, а там, глядишь…