Открыв её, Лера с Костиком переглянулись, и Костик пробормотал:

— Ни хрена себе!

Максим посмотрел на часы — почти одиннадцать. Ресторан скоро закроется, надо было заканчивать разговор. Он поднял глаза на Леру:

— То есть, получается, Ангелина фактически ничего не знала, только подозрения? Вы всё в почте нашли?

Лера кивнула. Спать она давно перехотела, хотя сначала заметно клевала носом. Максим предложил было ей перенести всё это на завтра, но от Леры ожидаемо последовал в ответ возмущённый взгляд.

И сейчас Максим сидел и смотрел на неё, понимая, что в любом случае не сможет остаться в стороне. Он сдержанно вздохнул и спросил Леру:

— А когда Ангелина видела твою маму перед тем, как… ну, после чего она пропала? Может, они разговаривали о чём-то, что-то маму беспокоило?

— Понимаешь, — Лера пожала плечиками, — когда ты ничего такого не ждёшь, потом трудно вспомнить, Ангелина же, вообще-то, жила у нас, они с мамой каждый день виделись.

И Лера ненадолго задумалась:

— Она говорила, что они вместе были на корпоративе седьмого марта, и папа там тоже был. А десятого Ангелине удаляли варикоз и оставили в клинике на два дня.

Во взгляде Леры что-то заблестело, и она часто заморгала:

— И оттуда мама её уже не забирала, Ангелина сама добиралась, хотя договаривались, что созвонятся.

Максим сжал челюсти. Подумал вдруг, как же Лере, наверное, тяжело. Тяжело и страшно за мать, страшно думать, жива она или нет, представлять, что с ней. А ведь действительно, что Лера могла бы сделать? Обратиться в полицию? К друзьям, к родственникам? Если Самойлов решился на такое, то у него должен был быть какой-то план, и для всех тех, кто мог бы заинтересоваться отсутствием матери Леры, он наверняка приготовил какую-нибудь достоверную версию. И что могла бы этому противопоставить девчонка, несколько лет жившая не в России, почти ничего не понимающая в том, к кому и куда обращаться, кто должен помогать в таких ситуациях? Хоть и очень сообразительная девчонка.

— А кто у тебя ещё из родных есть?

Справившись со слезами, Лера немного помолчала и продолжила:

— Мамин дядя, ну, дедушкин брат, но они с женой сейчас постоянно живут на Кипре, я с ними почти не общаюсь.

Они немного помолчали. Потом Лера тряхнула головой:

— Думаю, они бы даже не приехали, если бы я…

Максим перебил:

— Понятно. А что с почтой?

— Всё, что мы там нашли, Костик скопировал на флешку. И ещё он вспомнил, что как-то слышал разговор своих родителей про какого-то журналиста, который собирает на моего отца компромат, нашёл всё в интернете, так мы узнали про тебя.

Лера напряжённо посмотрела на Максима в упор и после короткой паузы твёрдо произнесла:

— Эта флешка у меня.

Максим кивнул, понимая, что сейчас будет сказано то главное, ради чего эти дети всё и затеяли. И ему тоже надо будет принимать своё решение.

— Там куча документов, Костик сказал, если ты захочешь их всех посадить, то вся цепочка, начиная от дробления денег, писем с реквизитами офшоров и подставных фирм, всё-всё подтверждено документально. А, ещё он сказал, они использовали стандартную схему Кипр-Белиз-Гонконг-Арабские Эмираты. Не знаю, что это значит.

Да уж! В этот раз справиться с возбуждающей волной, которая всегда сопровождает выход всех его расследований на финишную прямую, Максиму было особенно трудно. И всё он прекрасно понимал, да что там понимал, он почти дословно мог воспроизвести те слова, которые Лера обязательно сейчас произнесёт. Ему только одно было интересно.

Максим остановил на Лере ожидающий взгляд и обречённо вздохнул.

— Я всё отдам тебе, — Лера так сжала губы, что они стали такими же белыми, как её лицо, — а ты спасёшь мою мать.

Вот так вот! Всё правильно, эта девочка интуитивно понимала, какие слова, когда произносить, чтобы вернее добиться своего. Спасёшь — ни больше, ни меньше.

Некоторое время Максим спокойно смотрел на Леру и, не дождавшись продолжения, невозмутимо спросил:

— И как, по-твоему, я должен буду это сделать?

Он кивнул подошедшему к ним официанту — всё, уходим. Поднявшись из-за стола, посмотрел на Леру. Та тоже встала, хмыкнула и снова сделала неуловимое движение плечами:

— Не знаю. Но Костик сказал, что ты придумаешь. Такие, как ты, всегда что-то придумывают.

И, не оглядываясь, пошла к выходу.

Дмитрий Сергеевич вдруг широко открыл глаза и начал хватать ртом воздух. Дотянулся рукой до выключателя, и спальня осветилась неярким светом прикроватного бра. Когда приступ удушья прошёл, подумал, что такое случилось впервые — за здоровьем он тщательно следил и в свои сорок четыре избежал большинства проблем, от которых страдали многие друзья и знакомые. Если бы не нервы. Нервничал Дмитрий Сергеевич мучительно и долго, уходя в себя и стараясь, чтобы никто ничего не замечал.

Накануне вечером позвонил Геннадий Борисович и каким-то отстранённым тоном сообщил, что Корнеева выпустили из СИЗО, он забрал свою машину со штрафстоянки и поехал дальше. С ним ли Лера, неизвестно, но охранник стоянки видел, что тот в машине был не один.

Они договорились встретиться с Широковым сегодня в обед. Надо что-то решать.

Встав с постели, Самойлов накинул халат, ополоснул в ванной лицо и прошёл в кабинет. Половина третьего утра. Как бы это в привычку не вошло, не спать через ночь. Но уснуть сейчас вряд ли получится, мысли уже потекли полноводной рекой, не остановишь.

С Широковым он познакомился около года назад на выставке в Экспоцентре. Тот сам подошёл к Дмитрию Сергеевичу после конференции, в демо-зоне, куда все переместились протестировать новое приложение банка «ФинКапиталГруп», где Самойлов когда-то начинал работать простым юристом. Попросил визитку. Через несколько дней пригласил пообедать. Потом они встретились уже с жёнами на каком-то мероприятии. А дальше как-то само собой так получилось, Геннадий Борисович предложил использовать банк их финансовой группы для проведения оплат по госконтрактам. С одним маленьким нюансом.

Дмитрий Сергеевич отрывисто вздохнул и почувствовал, как сдавило левую половину груди. Помассировал. Вспомнил вдруг, что так же сердце зашлось у него, когда, ещё счастливый муж и отец, он услышал не предназначавшийся для его ушей разговор.

Вернувшись в тот день чуть раньше обычного и переодевшись, Дмитрий Сергеевич пошёл в столовую, откуда доносился весёлый смех играющей четырёхлетней Леры. Но в комнату зайти не успел, услышал вопрос Ангелины, заставивший его остановиться.

— Ну и зачем ты тогда вышла за него замуж?

И равнодушный ответ Кристины:

— Отца не хотела расстраивать… он так мечтал о внучке… ты же знаешь. А папа считал Диму подходящей кандидатурой.

Они замолчали. Дмитрий не шелохнулся, понимая, что разговор идёт о нём и ещё не окончен. Но то, что он услышал дальше… вот тогда у него впервые и сдавило грудь. Кристина всегда была немного холодной, погружённой в себя, он считал это особенностью её характера, ну вот такая она, его жена, вечно о чём-то думает, будто в облаках витает. А оказалось… просто считает его подходящей кандидатурой, перед которой незачем проявлять излишнюю эмоциональность. Точно так же, как когда-то тесть.

— И потом, кому-то же надо заниматься делами, папа понимал, что я не справлюсь, а Дима всё-таки профессионал, — Кристина помолчала и продолжила каким-то незнакомым голосом, уверенным и даже немного жёстким, — кому бы другому я могла доверять, а? А так он любящий муж и отец…

— Ага, не знающий, что всего лишь наёмный работник, — Ангелина встала из-за стола и через внутреннюю дверь прошла из столовой на кухню, заставив Дмитрия Сергеевича прижаться к стене. Что-то подсказывало ему, что лучше бы войти, поцеловать жену, дочь, поздороваться с Ангелиной, и жизнь продолжилась бы своим чередом. Но последние услышанные слова пригвоздили его к месту. Он должен услышать всё, что они ещё скажут.