Хм, вот чем был тот приступ головной боли, от которого я потерял сознание – старшие духи вбивали мне в голову новые знания. Спасибо им за это. Наверное. А с чего, интересно, для меня вообще такая честь? С чего духи решили пойти со мной на контакт? Призрака убитого мной же колдуна вот прислали для переговоров. А чего сами не пришли? Им не по рангу? Чем больше получаю ответов, тем больше становится вопросов.

- Духи знают русский язык? – усмехнулся я, опять вспоминая про армейский сленг (чего же тогда знают дембеля?). – А чего они сами не пришли со мной пообщаться? Зачем прислали тебя? И зачем вообще я им понадобился?

- Я ещё не до конца ответил на твой первый вопрос, а у тебя уже появилось много новых, причем более сложных. Давай я буду отвечать на них по порядку, а ты задашь возникшие у тебя вопросы после того, как я закончу ответ…

Глава 6

Духи и ритуалы.

Не буду утомлять полным пересказом моей беседы с призраком (или, правильнее будет говорить, духом) Гунара Полуорка. Вышел он долгим – мы проговорили почти до восхода солнца, а точнее, до заката красной луны, которая носила имя Роя и отвечала у местных за всяческую мистику, в том числе и за общение с духами умерших. Белая луна, раз уж речь зашла о них, звалась Нуэдэ и покровительствовала влюблённым и поэтам. Гунар рассказал мне легенду о Донру - это божественное воплощение солнца - и двух его дочерях Рое и Нуэдэ. Её я перескажу как-нибудь отдельно, я местным колоритом не проникся, и для меня луны так и остались белой и красной, а солнце осталось просто солнцем - желтым и единственным. И мою позицию разделяли многие местные безбожники.

Несмотря на то, что Гунар с готовностью отвечал на все мои вопросы (ведь именно для этого его и прислали старшие духи – помогать мне чем сможет), разница в наших культурах и… мировосприятии, что ли… вносила в разговор сумятицу и непонимание. Да и ответ ответу рознь. Например, ответы были такие:

Я: Ты сказал, что меня в этот мир привели духи. Они перенесли меня сюда?

Гунар: Да.

Я: А зачем они это сделали, чего они хотят от меня?

Гунар: Не знаю.

Ну ведь тоже ответ на вопрос – не поспоришь…

Я: А есть предположения?

Гунар: Нет.

Я: Ты можешь сделать предположение, зачем духи перенесли меня в этот мир?

Гунар: Могу.

И снова замолчал. Ну что будешь с ним делать? Иногда общаемся нормально, а иногда будто с плохо развитой программой имитации искусственного интеллекта – каждую команду нужно прописывать очень конкретно.

Я: Сделай предположение, зачем духи перенесли меня в этот мир, зачем им это понадобилось. Сделай и выскажи предположение мне.

Гунар: Возможно, они хотят, чтобы ты что-то сделал. Что-то полезное для них.

В общем, меня перенесли в этот мир духи. Перенесли в место своей силы. Вообще-то их сила распространяется на весь этот мир (и не только этот), но везде есть свои ограничения, и везде разные. Здесь, в Священном лесу, они могут взаимодействовать с материальным миром без особых ограничений - к сожалению, не без последствий для этого материального мира; в других местах - нет, только при помощи разнообразных артефактов, амулетов и ритуалов. Ритуалы, конечно, должны проводить не сами духи, а желающие к ним обратится.

Сюда же, в Священный лес, прибывают избранные из расы оркоидов, чтобы пройти особый ритуал и получить силу. К оркоидам относятся гретчены, гоблины, хобгоблины, непосредственно орки, тролли и овроды. Последние – это некие людоящеры, амфибии, обитающие по берегам крупных рек и в болотах. Несмотря на всё многообразие, всё это единый народ, как сказал Гунар, это просто разные пути силы.

Пути силы разные, и далеко не все они похожи на магические. Избранные приходят в Священный лес, чтобы, пройдя ритуал, стать шаманами, колдунами, говорящими с ветром, ремесленниками и наездниками на корханах. Корханы – это звери, внешне похожие на огромных рысей. Именно с корханом мне довелось недавно схлестнуться, корханом же является Мяв. Наездники на корханах - единственная, если так можно выразиться, кавалерия оркоидов, и это спасает людей от уничтожения. Это и людские маги. Но о взаимоотношениях оркоидов и людей чуть позже – это довольно сложная тема.

Мой вопрос о том, относится ли корхан к собачьим или кошачьим, Гунар откровенно не понял (памятуя о том, что гиена, хоть по виду, да и по поведению собака, является ближайшим родичем льва, я допускал оба варианта), и ответ полуорка был прост и лаконичен: «Корхан – это корхан». Ну да, ничто не воробей, кроме воробья…

Ритуалы для обретения силы, проходящие в Священном лесу, в основном имели характер испытания. Кроме ритуала единения с духами, который проходили кандидаты в шаманы, - он был до конца понятен только самим шаманам, проваливались на нём крайне редко, правда, и кандидаты были очень немногочисленны. Ну и ритуалы ремесленников были очень странными – в них вообще, похоже, никто ничего не понимал, и сами ремесленники с трудом.

И так вышло, что за время жизни в Священном лесу я уже прошел два ритуала на обретение силы.

Первый (по чистоте исполнения, а не хронологически) – ритуал наездника корхана. Для прохождения этого ритуала требовалось в одиночку победить корхана – убить или пленить. В первом случае после схватки наезднику предстояло вырастить своего корхана (малыш на месте гибели сородича появлялся обязательно - силами духов, я полагаю), во втором - приручить пленённого. Корханы - животные сообразительные, и приручались они очень легко, правда, убивали участников ритуала зачастую ещё легче.

Взрослого корхана я убил один на один и без применения артефактов; с малышом, появившимся после этого, контакт наладил – главные условия соблюдены. И хоть я не сделал нужных жестов, не сказал нужных слов и не выслушал напутственных речей перед началом охоты – испытание пройдено.

Вторым оказался ритуал колдунов. У них всё довольно однозначно, даже смертность ровно пятьдесят процентов. После приветственных речей и подношений духам два ученика колдунов входят в круг и пытаются убить друг друга в поединке. Правила поединка просты: участникам дается на подготовку две минуты, после которых допускается всё, кроме помощи со стороны, к которой относятся и артефакты – кроме тех, что сделаны руками самих кандидатов. Выживший получает от духов полное восстановление здоровья и силу.

Казалось бы, ну всё, магическая война – сапогом по морде на! Даже у хорошего воина нет никаких шансов против ученика колдуна с артефактами, если он не озаботится магической защитой, которую сделать может либо другой колдун, либо шаман. А вот если воин сам является шаманом, то посвящение в колдуны ему нужно как рыбе зонтик.

Тут у меня не всё так однозначно. Ученика колдуна я убил, но не по правилам поединка. Да, первый убитый мной гоблин был учеником Гунара. Они жили в Священном лесу вдвоём, это что-то вроде почетной вахты и одновременно награды за достижение среди шаманов и колдунов. А потом я убил ещё и колдуна. Тоже совсем не по правилам, но магией и артефактами он воспользоваться успел. И я воспользовался артефактом, хоть и сделанным не своими руками, да и воспользовался как микроскопом для забивания гвоздя. Но духи решили, что по совокупности поединков меня нужно награбить силой колдуна, а решение духов в этих вопросах оспаривать затруднительно – они не вступают в полемику.

Поскольку я не был учеником колдуна и о магии вообще знал, мягко говоря, не много, в наставники мне направили Гунара. Его сила в момент смерти частично конденсировалась в ближайшем подходящем вместилище - в амулете его ученика. Его собственный амулет, как и посох, при его смерти разрушились. Чтобы Гунару было проще со мной общаться, его наделили хоть и призрачным, но всё же вполне материальным воплощением, которое привязано к вобравшему его силу амулету. Я чувствовал эту силу, хоть и не осознавал её, и потому мне было приятно вертеть амулет в руках. Гунар пытался предупредить меня об опасности перед нападением корхана - и в тот момент амулет нагрелся. По-другому предупредить меня Гунар не мог – он может общаться со мной напрямую только в лучах красной луны Рои или после проведения мной соответствующего ритуала.