Глава 4.

Знакомство. Часть 1.

Я начал свою историю не со знакомства…. Ничего не рассказал о себе и даже не назвал своего имени. И сделал это умышлено. Ну какая разница, какое имя у человека, если его по этому имени никто не зовет – Ваня, Федя или пусть даже Эрнесто или Полуэкт. Это только может ввести в заблуждение, потому как читатель может предположить, что Эрнесто - какой-нибудь испанец или португалец, а если он живет в России, значит, потомок эмигрантов или непосредственно эмигрант. Но нет, делать предположение об истории человека, основываясь лишь на его имени, не стоит. Знавал я одного иностранца, весёлого, общительного, эмоционального и темпераментного парня. Звали его Марио, и я предположил, что он испанец. А позже выяснилось, что он немец, в Испании никогда не был и даже не стремится там побывать. По его словам, он плохо переносит жару и ему больше по нраву северные страны. А холод что? Холодно - оделся, коньяка выпил, и вот тебе уже хорошо.

Не рассказывал я также ничего ни о роде своей деятельности, ни о возрасте, ни о карьере, ни об образовании. Это не имело значения, ведь любой человек в свой выходной может отправиться за грибами: и офисный клерк средних лет, и престарелый учитель истории, и молодой студент технического вуза.

Сейчас же, я думаю, стало уже интересно, что это за фрукт такой, попав в другой мир, не устраивает истерик, не паникует, не бегает с вытаращенными глазами и не орёт: «Да ну на хер, так не бывает!», а вместо этого планомерно и размеренно обеспечивает своё выживание. Причем выживание с максимальным доступным в сложившейся ситуации комфортом. Да ещё и не впадает в ступор, встретив представителя разумной расы - и при этом не человека. А потом выясняется, что этот фрукт ещё и с оружием обращаться умеет – и не только по части того, с какой стороны из автомата пульки вылетают (хотя об этом я тоже знаю немало), а и в том, как нужно копьё держать в поединке один на один. Его что - специально в попаданцы готовили? Нет, не готовили. И я никогда не слышал ни об одном реальном человеке, которого бы проходил обучение для такой роли. Меня вообще никто ни для чего специально не готовил, просто обстоятельства складывались так, что ко всему, что происходило в моей жизни, я оказался более или менее готов. Или я сам их так складывал – это вопрос философский.

Итак… Меня зовут Игорь Сергеевич Холодов, прозвище Холод. И только производным от фамилии это прозвище было разве что в золотые школьные годы. Хотя и в те времена многие замечали, что мальчик Игорь очень рассудительный и спокойный.

Я действительно не слишком эмоционален. Невозможно не испытывать эмоций совсем, все их испытывают, и я не исключение. Вопрос только в том, насколько яркие эти эмоции, а точнее, как ярко мы будем на них реагировать. Ну и в том, какой яркости эмоции могут в тебе вызвать события определённого масштаба.

Мне говорят, что я редко улыбаюсь, и потому люди считают меня мрачным. Что ж… Я улыбаюсь при встрече с хорошими приятелями или друзьями - если, конечно, вижу, что у них всё хорошо и они тоже рады меня видеть. Я улыбаюсь хорошей шутке. Но… Я не улыбаюсь кассирам в ответ на их улыбку, которую им вменяет их должностная инструкция, – меня моя должностная инструкция ни к чему такому не обязывает; но если симпатичная девушка на кассе искренне улыбнется мне, я улыбнусь в ответ - если настроение будет хорошее, а девушка мне понравится. Я не улыбаюсь незнакомым людям, подошедшим ко мне на улице, какое бы неземное счастье от встречи со мной не было запечатлено на их лицах. Не улыбаюсь при виде маленьких детей или милых собачек, хотя и к тем, и к другим отношусь с теплом – мне нравятся собаки и маленькие дети, они откровенны и непосредственны. Но чтоб вызвать мою улыбку, нужно как-то меня порадовать, сделать что-то забавное, рожицу, например, смешную скорчить. Я просто не улыбаюсь, когда мне этого не хочется.

Ещё я не слишком раздражителен и не гневлив. Я не стану материться и грозить кулаком вслед автомобилю, пронёсшемуся в десяти сантиметрах от меня на высокой скорости, – не вижу в этом смысла. Но если эта машина заденет меня зеркалом, то постараюсь успеть сфотографировать её номер и не поленюсь обратиться в полицию. Или узнать владельца машины по своим каналам, приехать к нему и обломать зеркала на его машине его же лицом. Я не стану ругаться и топать ногами на глупую собаку, которая облаивает меня, когда я мирно иду по дороге и её не трогаю. Но если эта собака попытается ухватить меня за штанину, я брошу в неё камнем. Я не стану затаивать злобу или хамить в ответ нагрубившему мне человеку. Я спокойно его выслушаю и, если решу, что его грубость не обоснована, спокойно пошлю его по всем известному адресу и пойду дальше. Если он не поймёт и будет упорствовать, ударю пару раз лбом в лицо, повалю подсечкой и… спокойно пойду дальше, возможно, наступив при этом хаму каблуком на пальцы. Не раз я поступал подобным образом, и это всегда решало проблему. Никакой злости или неприязни к этим людям я не чувствовал, не затаивал никаких обид. Так что, выходит, человек я не злой…

В общем, прозвище Холод мне вполне соответствует и вполне меня устраивает.

А вот немного сухих биографических данных:

Мне 35 лет – я не стар и не молод (как Карлсон – мужчина в полном рассвете сил). Работаю (точнее сказать, работал) в детективно-охранном агентстве заместителем начальника по кадрам… Хм… не начальника по кадрам, а заместителем по кадрам. Образование неоконченное высшее – три курса отучился в педагогическом университете на психолога. Учиться, честно говоря, пошел скорее по зову левой пятки, чем в результате осознанного выбора – как часто бывает, после школы просто не знал, чего хочу, а психология показалась мне интересной. Кто же откажется видеть в людских поступках больше, чем видят другие, и понимать, что на самом деле движет людьми. Хороший психолог тогда казался мне чем-то вроде мага-менталиста, способного чуть ли не читать чужие мысли. Действительность же, как это бывает почти всегда (об этом я как раз и узнал из курса психологии), оказалось совсем не такой. И вдобавок я понял, что изучать мне следовало скорее психиатрию – было бы гораздо интересней.

В итоге я бросил вуз и пошёл служить в армию. Попал в погранвойска - и служить довелось в такой заднице, куда ворон костей не заносил. Но на службу я не жалуюсь – приобрёл там немало интересных знаний. «Задница» оказалась не только далёкой, но ещё и весьма неспокойной.

А если я сейчас кому-нибудь рассказываю о том, что учился в педе, то в ответ получаю как минимум удивлённо вскинутые брови и вопросы: «Ты?! Серьёзно?!». А иногда и шутки про седых от ужаса детей, что по стойке смирно сидят за партой и внемлют каждому моему слову. И вот они это серьёзно? Ну как, скажите мне, можно сидеть по стойке…

Не верят, в общем, в мои педагогические таланты, а зря - у меня на работе даже системный администратор при команде «Вспышка слева!» ничком падает в правую сторону и закрывает голову руками.

Теперь расскажу немного о своих увлечениях.

Общался я одно время с выживальщиками (видимо, армейская служба на отдалённой таёжной заставе не отпускала), но быстро понял, что большинство из них просто любят всякие выживальческие ножи, в которых собраны сразу куча отвёрток, плоскогубцы, штопор, вафельница и гвардейский миномёт, и прочие подобные приблуды. А ещё этим людям нравится чувство мнимого превосходства над другими - вот, мол, грянет армагеддец, а у меня и ящик тушенки дома есть, и рюкзак со всем необходимым собран, и ножей 14 штук, и бейсбольная бита на случай зомби-апокалипсиса, и надувная лодка на случай всемирного потопа… Хотелось бы посоветовать таким ребятам ещё обзавестись и воздушными шариками, на случай извержения вулкана, чтоб улететь на них как Винни-Пух. Но я их не осуждаю – пусть человек занимается чем хочет, если это доставляет ему удовольствие и при этом никому не вредит.