В общем, большой деревянный ящик, что лишь наполовину погружался в воду, стал для нас хорошим подспорьем. Не так важно был ли он наполнен чем-то лёгким или, что вернее, оказался достаточно герметичным, чтобы в него не набралась вода, но проблему нашей плавучести он на время решил. Мы с моим питомцем вцепились в углы ящика с одной стороны и, толкая его перед собой, погребли в сторону берега.

Оставалось ещё две проблемы: вода ледяная, в такой долго не поплаваешь - смерть от переохлаждения ещё никто не отменял; и берег скалистый, волны с грохотом разбиваются о черные зубья скал в белую пену, и нас об эти скалы может размолотить в хлам - и меня, и Мява, и наш спасательный ящик.

Первый вопрос в нашем положении решить не представлялось возможным, оставалось только шустрее перебирать ногами, грести, как в последний раз, чтоб быстрее достичь берега – там уже могут появиться возможности согреться. А заодно и, греясь движением, человек не умрёт от переохлаждения даже голым в сорокаградусный мороз - если будет бежать, скажем, на пределе сил. Смерть грозит ему, когда он устанет и остановится. Вот только надолго ли хватит ресурсов его организма для работы в таком режиме? Минут пятнадцать-двадцать или, если тренированный, то тридцать-сорок. К счастью, морские воды несли нас к берегу. И на хорошей, надо сказать, скорости – наш вклад в сокращение времени прибытия к земле минимален, мы гребли изо всех сил, чтоб не замёрзнуть. Вот только скорость эта может стать фатальной, когда мы доберёмся до скал. И это второй вопрос, требующий решения…

Находясь в очередной раз на гребне волны, мне удалось увидеть небольшой распадок в сплошной стене береговых скал. Видимо, промоина от ручья. Там нам удалось, хоть и не без труда, выбраться на берег. Без ссадин и ушибов не обошлось, но это неважно - главное, что нас не размололо о прибрежные скалы. Я даже боли от повреждений не почувствовал – от холода я вообще уже с трудом чувствовал своё тело.

Не останавливаясь ни на мгновение, чтобы перевести дух, я рванул вверх по валунам, которыми был завален распадок. В насквозь мокрой одежде и обуви, под порывами сильного ветра, остановись я хоть на секунду - и холод высосет из тела остатки сил и воли. Сейчас вопрос тепла встаёт особо остро – морская вода по температуре отнюдь не напоминала парное молоко, однако была точно теплее воздуха, суда по лежащему на камнях нетающему неглубокому снегу.

Выбравшись выше скалистого обрыва берега, я увидел обширное каменистое плато. Кое-где на нем росли одинокие чахлые деревца - лиственницы, судя по короткой по-осеннему жёлтой хвое. Я бежал вперёд, обдумывая своё положение, Мяв следовал за мной. Шерсть свисала с него мокрыми сосульками, но жалким, какими обычно смотрятся мокрые кошки, он не выглядел – жгуты мышц перекатываются под кожей, выражение морды хоть и усталое, но ожесточенное и сосредоточенное. Да, продолжительное плавание в холодной воде нас обоих сильно вымотало, но какие-то силы у нас ещё остались, надо только правильно ими распорядиться, чтобы выжить.

Положение моё сейчас даже хуже, чем тогда, когда я только прибыл в этот мир, несмотря на знания и способности, которые я приобрёл за проведённое здесь время: я опять мокрый, уставший и замерзающий, вот только степень этих проблем можно помножить на два, а последней - так и на пять. И в наличии у меня с собой остался только нож – ни котелка, ни рюкзака, ни еды. Но это сейчас не главная проблема – в первую очередь нужно укрыться от ветра и согреться.

Плато, показавшееся с первого взгляда сплошь состоящим из камня лишь с небольшими проплешинами травы, уже через десять минут бега превратилось в долину. Огромных камней по ней разбросано было изрядно, но в основном она было покрыта высокой травой. Здесь в это время года она была уже сухой и жёлто-серой. Яма за большим валуном, закрывающим её от ветра со стороны моря, показалась мне неплохим вариантом. Вопрос с теплом – в мокрой одежде при такой температуре долго не просидишь за камнем. На ум сразу же приходит вариант с костром – сухую древесину я могу поджечь лёгким движением руки и толикой магической энергии. Да и сырое дерево сделать сухим за пару минут мне по силам. Но вот топора у меня нет - снова, и находимся мы не в лесу – деревья тут есть, но этого мало. Небольшой костёр лишь частично решит проблему.

Тем не менее я сбегал к ближайшему дереву и принес все палки и ветки, которые мне удалось найти и оторвать от него. Потом принялся выгребать снег, скопившийся в облюбованной мной яме. Мяв активно помогал мне во всех моих начинаниях – выгребать снег у него и вовсе получалось горазда эффективнее. Когда со снегом было покончено, я показал корхану кучку веток и палок и скомандовал:

- Мяв, ищи такие и тащи их сюда.

Умный зверь понял задачу и убежал выполнять распоряжение, а я принялся выстилать ветками дно ямы. Когда слой получился достаточным, чтоб, сев на него, не чувствовать под собой холодную землю, я принялся резать и таскать в яму высокую сухую траву, заготовить её предстояло целый стог, ну или хотя бы небольшую копну. Мяв порывался помочь мне в этом нелёгком деле, но челюстной аппарат крупной кошки был совершенно не приспособлен к тому, чтобы рвать траву, корхан не корова, и я отправил его дальше таскать топливо для костра.

Неожиданно сообщением порадовала Система:

«Ваше сопротивление холоду увеличено на 3. Сопротивление: холод 10%»

Я лишь криво усмехнулся и пропел непослушными от холода губами:

- Закаляйся! Голой жопой об забор ударяйся! - Обязательно начну! В прорубь, скажем, нырять, снегом обтираться… Как только обзаведусь рядом с этой прорубью жарко натопленной баней.

Двигаться я старался максимально быстро, чтоб не замёрзнуть, и когда в яме скопилось достаточное количество сухой травы (достаточное для того, чтобы в неё можно было зарыться), я уже с ног валился от усталости. Мяв выглядел немногим лучше. Мы всё же развели жаркий костёр, который очень быстро сожрал всё наше заготовленное топливо, но нам удалось наконец согреться и кое-как просушить мою одежду и шерсть Мява. Когда высокое пламя опало, оставляя за собой только пепел и совсем немного углей, мы с корханом зарылись с головой в кучу сухой травы и мгновенно уснули… Словно кто-то выключателем щёлкнул…

Глава 5.

Злая земля

Сориентировавшись на местности, Гунар узнал берега, к которым стихия пригнала наш корабль. Оркоиды называют это место Злая земля - и определение это в целом верно отображает характер местности. Хотя я бы скорее назвал её не злой, а суровой. Злая земля представляла собой довольно большой полуостров, покрытый долинами и холмами с многочисленными скальными обнажениями. Больших возвышенностей здесь практически нет, и ничто не препятствует ветрам вволю гулять по полуострову. Ветер и низкие температуры – вот основные причины сурового характера этой земли. Из-за ветра тут не растут высокие деревья, а те, что есть, все низкие и корявые. Шторма иногда приносят сюда корабли, потерявшие управление в буре, и те гибнут на многочисленных прибрежных скалах, как это случилось и с захваченной мной ладьёй, и этот факт тоже добавляет зловещей репутации данной местности. Ну и последний дополняющий мрачную картину штрих – узкая и прямая как стрела долина, отделяющая полуостров от материка. Долиной назвал эту часть ландшафта Гунар, который и рассказал мне о месте, в котором мы оказались. Я бы сказал, что это ущелье, пролегающее от берега до берега между двух скальных гряд. Назвал бы, если бы не ширина в пару десятков километров - а так это скорее напоминало каменную пустыню. В ней нет ничего живого, свирепый ветер не стихает ни на секунду, а из-за аномально низкой температуры в этом проклятом месте есть шанс замёрзнуть даже посреди жаркого лета.

Разумной жизни тут нет, что не удивительно – кому же захочется жить в таком неприветливом месте? Нет, было бы ради чего, так нашлись бы поселенцы, которые смогли бы устроиться и здесь, причем, если приложить усилия, это можно сделать с относительным комфортом. Но в том и дело, что незачем: тут нет ни ценных руд, ни уникальных растений или животных и ничего другого, что ценилось бы в этом мире. Потому угрозы со стороны разумных существ здесь мне можно не опасаться, но и помощи ждать не приходится. Не то чтоб я на неё рассчитывал - на помощь аборигенов, но, будь такая возможность, точно бы не отказался от таковой, особенно в первые дни.