Не переживайте: книга публикуется по главам, но она уже полностью написана. Всё продумано, все узлы завязаны, и, поверьте, финал будет достойным.

Цикл обязательно будет завершён.

Спасибо, что идёте этим путём вместе со мной.

Весна 1769 года пришла на Урал неожиданно рано. Уже в марте начал таять снег, обнажая почерневшую землю и наполняя воздух запахом пробуждающейся природы. Антон стоял у окна управляющего дома в Тагиле и наблюдал, как рабочие расчищают территорию завода от зимних завалов.

Три месяца работы в Тагиле принесли впечатляющие результаты. Новые методы плавки металла позволили увеличить выход чугуна на треть, а качество продукции превзошло все ожидания. Тагильское железо начали покупать даже в Москве, несмотря на высокую цену.

— Антон, — раздался голос за спиной, — к тебе посетитель.

Он обернулся. В комнату вошел Алексей, а за ним — незнакомый мужчина в дорожной одежде.

— Иван Петрович Кулибин, — представился незнакомец. — Механик из Нижнего Новгорода.

Антон знал это имя. Кулибин был одним из самых талантливых изобретателей XVIII века, создателем множества механических устройств.

— Очень приятно. А что привело вас в наши края?

— Слухи о ваших достижениях, — ответил Кулибин. — Говорят, что вы творите чудеса с металлом. Хотел своими глазами увидеть.

— Никаких чудес. Просто применяю старинные методы, которые изучил в книгах.

— Интересно. А можно посмотреть на эти методы?

Антон колебался. С одной стороны, Кулибин был признанным авторитетом, его одобрение многого стоило. С другой — он был слишком проницательным человеком, чтобы легко поверить в легенду о "забытых древних знаниях".

— Конечно, — сказал он наконец. — Пойдемте на завод.

Они отправились осматривать производство. Кулибин внимательно изучал новые печи, расспрашивал о технологических процессах.

— Удивительная конструкция, — говорил он, осматривая доменную печь. — Никогда такой не видел. А принцип работы можете объяснить?

Антон начал рассказывать, стараясь не углубляться в детали, которые могли показаться подозрительными.

— Видите ли, Иван Петрович, главное — правильное смешение руды, угля и флюсов. И равномерное распределение температуры.

— А как добиваетесь равномерности?

— Особой формой горна и расположением воздуходувов.

Кулибин кивал, но Антон видел в его глазах сомнения.

— А откуда взяли чертежи такой печи?

— Из старинных книг. Отец мой собирал древние рукописи.

— Понятно. А книги эти можно посмотреть?

— К сожалению, нет. Сгорели в пожаре.

— Жаль. Очень жаль.

Осмотр продолжался целый день. Кулибин изучал не только металлургические процессы, но и механизмы, которые Антон создал для автоматизации производства.

— Вот эта система подачи руды, — говорил он, указывая на транспортер, — тоже из древних книг?

— Да. Хотя пришлось немного адаптировать к современным условиям.

— Адаптировать... — Кулибин задумчиво повторил. — А не думали ли вы о создании более сложных механизмов?

— Каких именно?

— Ну, например, машин для обработки металла. Или устройств для измерения его качества.

Антон понял, что Кулибин проверяет его. Если он согласится создать что-то слишком сложное, это может вызвать подозрения.

— Боюсь, мои знания ограничены, — ответил он скромно. — Я больше специалист по добыче и плавке, чем по механике.

— Понятно. А все же, если бы понадобилось создать механизм для, скажем, точного измерения температуры в печи, смогли бы?

Это был прямой вызов. Антон знал принципы работы термометров, но создать их в XVIII веке было непросто.

— Можно попробовать, — осторожно ответил он. — Хотя это будет сложно.

— Попробуйте. Мне очень интересно посмотреть.

Вечером, когда Кулибин ушел отдыхать, Антон обсуждал ситуацию с Алексеем.

— Он что-то подозревает, — сказал Алексей.

— Да, я тоже так думаю. Слишком много наводящих вопросов.

— А что будем делать?

— Попробуем создать термометр. Если получится, это убедит его в моих способностях. Если нет — скажем, что древние знания не всегда применимы к современности.

— А как собираешься делать термометр?

— Принцип простой — расширение жидкости при нагревании. Можно использовать спирт или ртуть.

— А где взять ртуть?

— В аптеке должна быть. Или можно добыть из киновари.

На следующий день Антон принялся за работу. Основная проблема была в создании стеклянной трубки нужного диаметра. В XVIII веке стеклодувное дело было развито, но не до такой степени точности.

Он договорился с местным стеклодувом о создании специальной трубки.

— Нужна очень тонкая трубочка, — объяснял он мастеру. — И с расширением на одном конце.

— А зачем такая?

— Для нового прибора. Будет измерять жар в печи.

— Интересно. Попробую сделать.

Пока стеклодув работал, Антон готовил ртуть и придумывал шкалу измерений. Он решил использовать шкалу Цельсия, адаптированную к условиям XVIII века.

— За ноль возьмем температуру замерзания воды, — объяснял он Алексею. — За сто — температуру кипения.

— А как объяснишь Кулибину, откуда такая идея?

— Скажу, что в древних книгах было написано о "мере жара", основанной на превращениях воды.

Через три дня термометр был готов. Примитивный по современным меркам, но вполне функциональный для XVIII века.

— Удивительно! — воскликнул Кулибин, когда Антон продемонстрировал прибор. — Действительно показывает изменения температуры.

— Да. Можно точно знать, насколько горячая печь.

— А принцип работы?

— Ртуть расширяется при нагревании и сжимается при охлаждении. По ее уровню в трубке можно судить о температуре.

— Гениально просто. И это тоже из древних книг?

— Да. Хотя пришлось долго экспериментировать, чтобы воспроизвести.

Кулибин долго изучал термометр, проверял его работу.

— Знаете что, — сказал он наконец, — я хочу предложить вам сотрудничество.

— Какое сотрудничество?

— У меня есть покровители в Петербурге. Влиятельные люди, которые интересуются новыми изобретениями. Они были бы рады познакомиться с вами.

Антон почувствовал тревогу. Петербург означал высшие круги власти, а это было крайне опасно.

— Не знаю, — сказал он. — Я привык работать здесь, на Урале.

— Но подумайте о возможностях! В столице можно получить поддержку самой императрицы.

— А зачем мне эта поддержка?

— Чтобы ваши изобретения принесли пользу всей России, а не только Уралу.

Это был сильный аргумент. Но Антон понимал, что чем выше он поднимется, тем больше внимания привлечет.

— Мне нужно подумать, — сказал он.

— Конечно. Но не слишком долго. Такие возможности не часто представляются.

Кулибин пробыл в Тагиле еще неделю, изучая изобретения Антона и делая записи. Наконец он собрался в обратный путь.

— Решение приняли? — спросил он напоследок.

— Пока нет. Но я обдумаю ваше предложение.

— Хорошо. Вот мой адрес в Нижнем. Если решитесь — пишите.

После отъезда Кулибина Антон долго размышлял о его предложении. С одной стороны, это была возможность значительно расширить влияние. С другой — огромный риск.

— Что думаешь? — спросил он Алексея.

— Думаю, что пока рано. Нужно сначала укрепить позиции здесь.

— Согласен. Но рано или поздно придется принимать решение.

— Ну, время еще есть.

Однако время оказалось не таким уж большим. Уже через месяц к Антону пришло письмо из Екатеринбурга. Василий Никитич сообщал тревожные новости.

"Дорогой Антон, — писал он, — дошли до меня слухи, что церковь снова интересуется вашими методами. Говорят, что отец Никодим получил жалобы от некоего монаха из Москвы. Мол, ваши способы лечения противоречат христианскому учению. Будьте осторожны."

Антон почувствовал холодок в животе. Церковь была самым опасным противником.