— Заблудился? — старший нахмурился. — А откуда заблудился-то? Из какой деревни?

Антон понял, что попал в затруднительное положение. Он не мог назвать современный город — эти люди его не знали бы. Да и одежда... Он посмотрел на себя. Джинсы, куртка с синтетическим утеплителем, треккинговые ботинки. Все это выглядело совершенно чужеродно рядом с домотканой одеждой крестьян.

— Я из дальних мест, — сказал он осторожно. — Очень дальних.

Мужчины снова переглянулись. Один из них, молодой парень с острыми чертами лица, указал на рюкзак Антона.

— А что это у тебя за мешок такой? И одежда... странная какая-то.

Антон понял, что его современное снаряжение привлекает внимание. Рюкзак из высокотехнологичных материалов, одежда, обувь — все это было слишком необычно для того времени, в котором он, видимо, оказался.

— Это... это мои инструменты, — сказал он, надеясь, что объяснение прозвучит убедительно. — Я занимаюсь изучением земли. Камней.

— Камней? — старший поднял брови. — Ты что, рудознатец?

— Да, можно и так сказать.

Слово "рудознатец" Антон знал из исторических книг. Так в старину называли людей, которые искали полезные ископаемые. Очевидно, его объяснение имело смысл для этих людей.

— Рудознатец... — пробормотал старший. — А где ж твоя артель? Один что ли ходишь?

— Артель... отстала. Я пошел вперед разведать, а дороги не нашел.

Это была первая ложь, которую Антон сказал с момента своего странного перемещения. Но он понимал, что правду — даже если бы он сам до конца в нее верил — эти люди не поймут.

Старший кивнул, словно объяснение его устроило.

— Ну, коли рудознатец, то дело понятное. Земля большая, заблудиться можно. Меня Федотом зовут, а это мои сыновья — Никита да Прохор. А тебя как звать?

— Антон, — ответил он, решив, что свое имя называть безопасно.

— Антон... — Федот произнес имя медленно, словно проверяя его на слух. — Имя не наше, не русское. Ты откуда родом-то?

Антон понял, что попал в ловушку. Имя Антон хоть и существовало в XVIII веке, но было редким и, действительно, нерусским по происхождению.

— Отец мой в дальних краях служил, — сказал он, импровизируя. — Там и познакомился с матерью. Имя дали по тамошнему обычаю.

Федот кивнул, видимо, удовлетворившись объяснением.

— Ну что ж, Антон, раз заблудился, то пойдем с нами. В нашей деревне переночуешь, а завтра путь найдем. Одному в лесу опасно — волки водятся.

— Волки? — Антон невольно оглянулся на лес.

— Ага, волки. И медведи. И всякий лихой народ. Времена нынче неспокойные. Пойдем, не бойся. Мы тебя в обиду не дадим.

Антон колебался. С одной стороны, он не знал этих людей и не понимал, что происходит. С другой стороны, оставаться одному в незнакомой местности было действительно опасно. Да и может быть, в деревне он сможет лучше понять, где находится и что с ним случилось.

— Спасибо, — сказал он. — Пойду с вами.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Федот. — А мешок твой тяжелый? Прохор поможет нести.

— Не нужно, я сам справлюсь.

Антон понимал, что его оборудование лучше никому не показывать. Магнитометр, GPS-навигатор, цифровая камера — все это было слишком необычно для XVIII века.

Они двинулись в путь. Тропа была едва заметной, но Федот и его сыновья шли уверенно. Антон следовал за ними, стараясь запомнить дорогу и одновременно обдумывая ситуацию.

Если это действительно XVIII век — а все говорило именно за это — то он оказался в совершенно невероятной ситуации. Путешествие во времени противоречило всем законам физики, которые он знал. Но что еще могло объяснить происходящее?

Пока они шли, Федот рассказывал о своей деревне.

— Живем мы в деревне Каменка, — говорил он. — Название от того, что кругом камни всякие. Раньше тут руду искали, да нашли мало. Теперь хлеб сеем, скот держим. Живем небогато, но не голодаем.

— А далеко ли до больших городов? — спросил Антон.

— До Екатеринбурга верст сорок будет. Но дорога трудная, через лес да болота. Редко кто ездит. А до Москвы... — Федот махнул рукой. — Это уж совсем далеко. Месяц пути, а то и больше.

Екатеринбург... Антон знал, что этот город был основан в 1723 году. Значит, он действительно находился в XVIII веке. Но как это возможно?

Он попытался вспомнить все, что знал о квантовой физике и теории относительности. Теоретически, при определенных условиях, искривление пространства-времени могло... Но нет, это все теории. В реальности такого не происходит.

— А правитель у нас какой? — спросил он, пытаясь выяснить точную дату.

— Правитель? — Федот удивился. — Царица у нас, Екатерина Алексеевна. Хорошая царица, справедливая. При ней нам легче стало жить.

Екатерина II. Значит, это период между 1762 и 1796 годами. Но это не сильно помогало определить точную дату.

— А год какой нынче? — спросил Антон, стараясь, чтобы вопрос прозвучал естественно.

— Год? — Федот задумался. — Тысяча семьсот шестьдесят восьмой от Рождества Христова. А что, запамятовал?

1768 год. Антон почувствовал, как у него кружится голова. Он находился в 1768 году, за двести пятьдесят семь лет до своего рождения.

— Запамятовал, — пробормотал он. — В пути всякое случается.

Федот сочувственно кивнул.

— Понимаю. Я тоже, бывало, в лесу заблудишься, дни считать перестанешь.

Они шли уже около часа, когда впереди показались первые признаки человеческого жилья. Поля, огороженные плетнем. Дым из труб. Лай собак.

— Вот и дом, — сказал Федот. — Каменка наша.

Деревня представляла собой несколько десятков домов, расположенных без особого порядка. Дома были деревянные, бревенчатые, с соломенными крышами. Некоторые были побольше, некоторые поменьше, но все выглядели крепкими и добротными.

На улице было несколько человек — женщины с детьми, старики, сидящие на завалинках. Все они с любопытством посмотрели на Антона.

— Это кто такой? — спросила одна из женщин.

— Рудознатец, — ответил Федот. — Заблудился в лесу, с нами переночует.

Антон чувствовал на себе множество взглядов. Его современная одежда явно привлекала внимание. Он решил, что нужно как-то объяснить свой странный вид.

— Извините, — сказал он, обращаясь к собравшимся. — Я из дальних краев. У нас там одежда другая.

— Из каких это дальних краев? — спросил один из стариков.

— Из... из северных, — ответил Антон, не зная, что еще сказать.

— Ах, из северных, — старик кивнул. — Ну, там у них свои обычаи. Видали мы и чуднее.

Федот провел Антона к своему дому. Дом был большим, видно, что хозяин жил в достатке. Во дворе держали корову, несколько свиней, кур. Все выглядело ухоженно и аккуратно.

— Проходи, — сказал Федот, открывая дверь. — Жена моя, Марфа, ужин готовит. Покушаешь с нами.

Внутри дома было тепло и уютно. Большая русская печь занимала почти четверть комнаты. На столе горела керосиновая лампа... Нет, не керосиновая. Антон приглядался — это была масляная лампа, или, возможно, свеча в лампадке.

Женщина средних лет, видимо, Марфа, поклонилась ему.

— Добро пожаловать в наш дом, — сказала она. — Садитесь за стол, сейчас покушаем.

Антон сел на деревянную скамью. Все вокруг выглядело именно так, как он представлял себе быт XVIII века по книгам и фильмам. Но это была не реконструкция, не музей. Это была живая реальность.

На стол поставили щи, черный хлеб, кислое молоко. Еда была простой, но вкусной. Антон понял, что очень проголодался.

— Ну, рассказывай, рудознатец, — сказал Федот, садясь напротив. — Что за руду ищешь? Золото? Серебро?

— Разную, — ответил Антон осторожно. — Медь, железо... смотря где что найдется.

— А находишь?

— Бывает.

Антон понимал, что разговор может стать опасным. Его знания о геологии были слишком современными. Он мог невольно выдать себя, сказав что-то, что в XVIII веке знать не могли.

— А как руду-то узнаешь? — спросил Никита, младший сын Федота. — По каким приметам?