— А еще что говорят?

— Говорят, что он принес с собой знания, которые могут изменить ход времени. И что это опасно.

— Опасно как?

— Если он использует эти знания неправильно, то будущее может измениться. И его собственное время может исчезнуть.

Антон почувствовал холод в животе. Получается, его попытки применить современные знания могли изменить историю так, что 2024 год просто не наступит?

— И что духи советуют?

— Они говорят, что у него есть выбор. Он может попытаться вернуться в свое время, но тогда должен забыть все, что видел здесь. Или может остаться здесь и использовать свои знания, но тогда домой пути не будет.

— А если я выберу первое?

— Тогда нужно будет пройти обряд очищения памяти. Духи сотрут все воспоминания о здешнем времени.

— И я не буду помнить вас? Алексея? Все, что здесь происходило?

— Ничего не будешь помнить. Для тебя это будет как пробуждение от сна.

Антон задумался. С одной стороны, возможность вернуться домой. С другой — потеря всех новых друзей, всего опыта, который он здесь приобрел.

— А если выберу второе?

— Тогда останешься здесь навсегда. Но сможешь многое изменить к лучшему.

— Сколько времени у меня на размышления?

— До рассвета. Когда взойдет солнце, врата закроются до следующего полнолуния.

Антон посмотрел на часы. До рассвета оставалось часа четыре.

— Можно остаться здесь одному? Подумать?

— Можно. Но будь осторожен. Когда врата открыты, время течет по-другому.

Ишмурат и Алексей отошли подальше, оставив Антона наедине с камнями и своими мыслями.

Он сидел у светящихся камней и размышлял о выборе. Вернуться домой, потеряв все воспоминания? Или остаться в XVIII веке навсегда?

Дома его ждала работа, квартира, привычная жизнь. Но здесь у него были друзья, которые доверяли ему. Здесь он мог использовать свои знания для спасения жизней.

С другой стороны, жизнь в XVIII веке была тяжелой и опасной. Без современной медицины, без удобств, под постоянной угрозой разоблачения.

Время шло, а решение не приходило.

Наконец Антон встал и подошел к центральному камню. Тот светился ярким голубым светом.

— Что будет, если я выберу третий путь? — спросил он вслух.

— Какой третий путь? — услышал он голос. Не Ишмурата, не Алексея. Голос как будто исходил из самих камней.

— Если я останусь здесь, но буду очень осторожен с современными знаниями? Если буду вводить их постепенно, чтобы не изменить ход истории кардинально?

— Это возможно, — ответил голос. — Но очень трудно. Любое изменение порождает новые изменения.

— А если я найду способ передавать знания так, чтобы они проявились только в нужное время?

— Объясни.

— Ну, например, оставлю записи, которые найдут в XIX веке. Или передам знания так, чтобы они распространились медленно, естественным путем.

— Интересная идея. Но риск остается.

— Готов на него пойти.

— Тогда врата останутся открытыми для тебя. Но помни — если что-то пойдет не так, обратной дороги не будет.

— Понимаю.

Свечение камней начало ослабевать. Антон понял, что время выбора истекло.

Он отошел от камней и направился к Алексею с Ишмуратом.

— Я остаюсь, — сказал он.

— Уверен? — спросил Алексей.

— Уверен. Здесь я нужнее.

Ишмурат кивнул.

— Мудрое решение. Духи довольны.

— А что теперь?

— Теперь ты действительно становишься человеком этого времени. И можешь делать то, что считаешь правильным.

Они вернулись в селение, когда восходило солнце. Антон чувствовал странное спокойствие. Выбор был сделан, и теперь нужно было просто жить дальше.

— Что будешь делать? — спросил Алексей.

— Работать. Помогать людям. Постепенно вводить новые знания.

— А я буду тебе помогать.

— Спасибо. Без твоей помощи мне не справиться.

Они вернулись в Екатеринбург через неделю. Василий Никитич встретил их радостно.

— Ну как дела? Месторождение стоящее?

— Очень стоящее, — ответил Антон. — Составил подробный план разработки.

— Отлично. А что еще интересного видели?

— Познакомились с местными обычаями. Узнали много интересного о крае.

— Хорошо. А теперь у меня для тебя новая задача.

Антон слушал новое задание и думал о будущем. Впереди была долгая жизнь в XVIII веке. Но он больше не чувствовал себя пленником прошлого. Он сделал выбор и был готов за него отвечать.

А где-то в глубине души теплилась надежда, что его знания помогут сделать этот мир чуточку лучше.

Вечером, сидя в своей комнате, он достал чистый лист бумаги и начал писать:

"Записки о способах лечения различных болезней, составленные Антоном Глебовым в лето 1768..."

Это была первая страница того наследия, которое он хотел оставить будущим поколениям. Знания, которые могли спасти тысячи жизней, но представленные так, чтобы не нарушить естественный ход истории.

За окном шумел Екатеринбург XVIII века, а Антон писал инструкции по применению пенициллина, объясняя их действием "невидимых духов плесени на злых духов болезни".

Его новая жизнь только начиналась.

Зима 1768 года выдалась суровой. Уже в ноябре ударили морозы, какие старожилы не помнили даже в самые лютые годы. Екатеринбург закутался в снежные сугробы, а заводские трубы курились особенно густо — рабочие не щадили дров, чтобы поддерживать нужную температуру в плавильных печах.

Антон стоял у окна своей комнаты, наблюдая, как снег заметает улицы города. Прошло уже полгода с тех пор, как он принял окончательное решение остаться в XVIII веке. Полгода, которые изменили не только его жизнь, но и жизни многих людей вокруг него.

За эти месяцы он создал то, что втайне называл своей "лабораторией" — небольшое помещение в подвале дома, где жил. Официально это был просто склад для инструментов и образцов руды. На самом деле здесь Антон проводил эксперименты, которые были невозможны в XVIII веке.

Точнее, которые считались невозможными.

— Антон, — раздался голос за спиной. — Опять в своих думах?

Он обернулся. В комнату вошел Алексей, стряхивая снег с плеча.

— Думаю о том, что нам удалось сделать за эти месяцы, — ответил Антон.

— И правда немало, — согласился Алексей, присаживаясь на стул у стола. — Помнишь, как мы начинали?

Антон улыбнулся. Да, он помнил. Как они втайне от всех обустраивали подвал, как по крупицам собирали необходимые инструменты и материалы. Как проводили первые эксперименты, боясь, что кто-то может их застать.

Первым их проектом стало усовершенствование процесса выплавки меди. Антон знал, что в XVIII веке потери металла при плавке были огромными — до тридцати процентов руды уходило в шлак. Современные методы позволяли снизить потери в разы.

Но как объяснить эти методы, не вызвав подозрений?

Решение пришло неожиданно. Антон представил свои инновации как "древние секреты", которые якобы передал ему отец. Мол, в их семье из поколения в поколение хранились знания старинных мастеров.

— Смотри, — говорил он Василию Никитичу, показывая новую конструкцию печи. — Если изменить форму горна вот так, а воздуходувы поставить под таким углом, то медь будет плавиться чище.

— А откуда такие знания?

— Отец рассказывал. Говорил, что так еще в старину делали, да потом секрет забылся.

Василий Никитич был скептичен, но результаты говорили сами за себя. Выход чистой меди увеличился на двадцать процентов. Качество металла улучшилось настолько, что екатеринбургскую медь стали покупать даже иностранные купцы.

— Удивительно, — говорил Василий Никитич. — Неужели в старину действительно умели лучше нас?

— В некоторых вещах — да, — отвечал Антон. — Мы многое растеряли за века.

Успех с медью принес Антону репутацию выдающегося мастера. О нем заговорили не только в Екатеринбурге, но и в других городах Урала. К нему начали обращаться за советами, приглашать консультировать новые проекты.