Он замолчал, подбирая слова.

— Я восхищался техникой Май. Её движения были такими точными, такими грациозными. Я постоянно говорил об этом, даже Хане. Сначала она не обращала внимания, но потом начала замечать, как я смотрю на Май во время тренировок. И решила, что между нами что-то есть.

— Ревность? — тихо спросила Томоэ.

— Да, но не только, — Сато покачал головой. — Хана всегда была очень гордой. Для неё важно было быть лучшей во всём. А тут получалось, что её соперница не только побеждает её на турнирах, но и отнимает внимание её парня. Это стало... личным.

— И они поссорились? — предположила Амано.

— Хуже, — Сато сжал руки в кулаки. — Это случилось во время одной из наших совместных тренировок. Мы часто собирались втроем после официальных занятий. В тот день Хана была особенно... интенсивной. Она раз за разом наносила удары по шлему Май, и пару раз довольно успешно.

Он замолчал, погрузившись в воспоминания.

— К концу тренировки Май выглядела уставшей, но держалась. Мы решили сделать перерыв, и Хана вызвалась принести всем напитки. Когда она ушла, Май сняла шлем и вдруг... она пошатнулась и начала падать. Я стоял рядом и успел ее подхватить.

Сато потер переносицу, словно пытаясь стереть болезненное воспоминание.

— И в этот момент вернулась Хана. Она увидела, как Май лежит у меня на руках, а я склонился над ней, пытаясь нащупать пульс и понять, что с ней происходит. Хана... она неправильно все поняла. Бросила что-то вроде: «Выбирай, или я, или она» и ушла, даже не выслушав объяснений.

— А что с Ватанабе-сан? — тихо спросила Амано.

— Ей становилось хуже. Я не мог оставить ее в таком состоянии, чтобы бежать за Ханой. Вызвал скорую, и Май увезли. В больнице диагностировали эпидуральную гематому — от многочисленных ударов по голове образовалось кровоизлияние. Прогноз был... неутешительным. Врачи говорили, что у нее могут остаться проблемы со зрением и вестибулярным аппаратом на всю жизнь.

— Это ужасно, — прошептала Томоэ.

— Да, — кивнул Сато. — Но это было не все. Знаете, что сделала Май? Она взяла с меня слово, что я не буду рассказывать Хане о серьезности травмы. Она боялась, что Хана будет винить себя. Представляете? После всего, что произошло, она беспокоилась о чувствах Ханы.

— И что случилось потом? — спросила Амано.

— Я пытался объяснить все Хане, но без возможности рассказать всю правду... Она решила, что между мной и Май что-то есть, и полностью оборвала общение с обоими. А потом... произошло чудо. Май начала восстанавливаться, причем гораздо лучше, чем предсказывали врачи. Реабилитация была долгой и трудной, но она справилась.

— Поэтому она выбрала нашу школу? — догадалась Томоэ. — Здесь не так важна физическая активность.

— Именно, — подтвердил Сато. — Ей нужно было место, где ценят мозги, а не физическую выносливость. Но к её удивлению и разочарованию, она встретила здесь Хану. Такахаши не давала ей проходу, постоянно бросала вызовы, словно пыталась доказать, что Май избегает соревнований из трусости, а не из-за травмы, о которой она не знала. А Май... Май слишком гордая, чтобы оставаться в долгу.

Амано и Томоэ обменялись взглядами. История была куда сложнее и печальнее, чем они думали.

— И поэтому вы так беспокоитесь о поединке? — спросила Амано. — Ведь если Ватанабе-сан получит еще один удар по голове...

— Именно, — кивнул Сато. — После таких травм повторный удар может быть критическим. Май рискует не просто проиграть поединок, а потерять все, чего добилась за два года реабилитации. Или хуже.

— А Такахаши-сан не знает об этом? — уточнила Томоэ.

— Нет. Май никогда не рассказывала ей. Слишком гордая. А я... я не мог нарушить обещание. И это было глупо, — добавил Сато. — Поэтому я здесь. Я должен остановить этот поединок, пока не стало слишком поздно.

***

Ицуки и Мори неслись по школьному коридору так, что стены вокруг размывались в единую цветную полосу. На бегу Ицуки умудрялся одновременно проверять телефон, перескакивать через попадающиеся навстречу препятствия и отвечать на сбивчивые вопросы Мори о том, какого вообще черта происходит.

— Локация изменилась, время изменилось, — задыхаясь от бега, пояснил Ицуки, лихорадочно набирая сообщение. — Если принцип местного самоуправления сработает правильно, нас будут ждать в комнате кулинарного клуба... точнее, «не ждать» — именно поэтому там и будут проводить поединок. То-то мне показалась странным эта площадка.

— Что? — переспросил Мори. — Какой принцип? Что за чушь ты несешь?

— Принцип изоляции, — отрезал Ицуки. — Отделить опасный объект от окружающей среды. В нашем случае — изолировать поединок от потенциальных помех... то есть от нас. То есть от вас, от студсовета. Отвести подальше от публики и провести раньше срока.

Мори только сейчас начал понимать всю степень серьезности происходящего.

— Ты думаешь, они...

Договорить Мори не успел — их догнал один из представителей клуба легкой атлетики, один из теж самых парене, которымму поручили доставку еды по фестивалю. Он тяжело дышал, но выглядел гораздо свежее после забега, чем Мори и Ицуки.

— Кодо-сан! — окликнул он. — Ваш заказ, как вы и просили! Две кастрюли с ручками, идеально подходящие для...

— Спасибо, — перебил его Ицуки, хватая кастрюли и продолжая бег. — Очень эффективная доставка. Верну после.

Парень, явно довольный похвалой, поклонился и скрылся в толпе.

— Кастрюли? — прохрипел Мори, пытаясь не отставать. — Ты собираешься готовить во время поединка?

— Принцип предварительного антидействия, — лаконично ответил Ицуки, глядя на карту школы в телефоне. — А если точнее, «защита от дурака».

При виде выражения лица Мори он все же решил пояснить:

— Кастрюли нужны для наших голов, чтобы не получить серьезную травму от боковых ударов. Согласно разделу 7 учебника ТРИЗ, при неизбежности негативного воздействия...

Но Мори уже не слушал, поскольку Ицуки вдруг резко остановился перед окном второго этажа.

— Стоп! — он оглянулся вокруг и указал на табличку в конце коридора. — Смотри, комната кулинарного клуба! Она же прямо над площадкой во дворе! Той самой, что я никак не мог понять зачем вообще там нужно было покрывать все циновками.

Мори проследил за его взглядом и понял, что Ицуки уже был готов, натянутый под искомым окном трос, шедший над кафе клуба кулинарии и дальше проходивший в невидимым ни откуда тупичек, где и должен был, по мнению Ицуки проходить поединок, показывал это довольно ясно. Сейчас Ицуки явно подсчитывал высоту, траекторию и возможную точку приземления.

— Даже не думай, — покачал головой Мори. — Правило 34 школьного устава. Мы это уже проходили.

— Правило 34 говорит о запрете одному ученику выпрыгивать из окна, — парировал Ицуки, тихо распахивая створку. — Принцип объединения — если два объекта соединить в один, можно получить новые свойства. Нас двое, значит, это уже совместная активность, а не индивидуальная.

— Эта твоя логика...

— Кроме того, правило дано для предотвращения травм, — продолжил Ицуки, вручая одну из кастрюль Мори. — А мы собираемся сделать как раз то же самое — предотвратить травмирование Ватанабе-сан. То есть, дух закона соблюден, даже если буква нарушена.

Прежде чем Мори успел ответить, Ицуки добавил:

— По моим расчетам у нас примерно две минуты до начала их поединка. Если мы пойдем обычным путем, будет поздно. Что выбираешь? Нарушить правило или позволить Ватанабе-сан получить потенциально смертельную травму?

Мори скрипнул зубами.

— Амношита-сан с Ке-сан и тем парнем уже в пути?

Ицуки быстро проверил телефон.

— Амано пишет, что они бегут к главной сцене. Я отправил им новые координаты.

— Ладно, — выдохнул Мори, надевая кастрюлю на голову. — Но потом ты мне все объяснишь.

— Это будет эффективно, — кивнул Ицуки, надевая вторую кастрюлю на свою голову.