До пола она, впрочем, не долетела, будучи подхваченной на руки как принцесса тем самым парнем в мешковатой одежде. Правда, столь романтическая поза долго не продержалась, так как, опять же, закон сохранения импульса никто не отменял, а он еще не был полностью погашен. Парень, прямо с Амано на руках, полетел спиной на пол, точнее, не на пол, а на тот самый мат, который незадолго до этого успел сбросить. Он повалился спиной на матрас, все еще продолжая держать Амано на руках, правда, падение тоже вышло слегка несимметричным и Амано, к моменту, как они оба оказались внизу, практически лежала на этом самом парне.

— Слезьте с меня, Аманошита-сан. Так лежать неэффективно.

«Очень двусмысленная фраза», — пронеслось в голове у Томоэ. «Ах да, это же он». Тогда он имел в виду именно то, что сказал.

Томоэ, наконец очнувшись от ступора, подошла поближе и протянула руку:

— Возьмите меня за руку, Аманошита-сан. Так вам будет легче встать.

«Госпожа Серьезность» выглядела удивленной, но за руку взялась и сумела подняться.

— Ке-сан, Аманошита-сан, — размеренно произнес парень, отряхивая форму, — невысокому человеку поправлять гирлянду не эффективно. А если он легкий, так еще и нелогично — под легким лестница будет шататься с большей амплитудой. Пусть лучше кто-то повыше этим занимается, — он ткнул пальцем в одного из высоких парней из приданных «в помощь» Томоэ. — Ладно, болтать неэффективно. Я ушел.

— Возвращайся! — на автомате вырвалось у немного оторопевших Томоэ и Амано.

— Мистер Эффективность, ксо… — добавила Томоэ.

— Я спасибо не сказала, — огорченно проговорила Амано.

— Не думаю, что он будет расстроен. Лишние слова — это же неэффективно, — и Томоэ рассмеялась. Вымученная шутка отразилась почти истерическим смехом у всех, включая Амано.

— Простите, что помешала, Ке-сан, — поклонилась Амано Аманошита, — Я была неправа, вмешавшись в вашу работу.

— Все в порядке, Аманошита-сан, вы были правы насчет недостаточно красивого исполнения. Мы постараемся больше так не делать.

Из ее группы поддержки раздалось несколько возгласов одобрения. Все же не часто видишь, как кто-то, пройдя по самой кромке гибели, чудом остается живым и целым. Даже если это чудо зовут «мистер эффективность», и он уже успел многих достать своим понятием эффективности. Ребята во время всей этой опасной ситуации уже с десяток раз прокляли свое нежелание сделать все как следует, видя, как строгая, но милая девушка едва не разбилась о пол спортзала. И к этому странному парню в мешковатой форме у всех был небольшой приступ благодарности. На которую сам «мистер эффективность» явно не рассчитывал.

«Неэффективно», — как сказал бы он сам.

Амано, после того как встала, наконец выпустила руку Томоэ. Она еще немного постояла, но ее первая же попытка пойти самостоятельно закончилась тем, что ее ноги подогнулись, и она просто плюхнулась на колени. Сделала она это исключительно элегантно, но факт оставался фактом — она не устояла на ногах. Вот только попытавшаяся ей помочь Томоэ, от осознания того, что кризис миновал, тоже лишилась сил и шлепнулась там же, где стояла, рядом с Амано.

В этом состоянии их и застал один из заместителей главы студсовета, Мори Тено, один из заместителей по хозяйственной части. Собственно, он и был одним из тех, кто попросил Аманошиту проверить продвижение подготовки спортзала к фестивалю. Что-то в глазах представительницы класса 1-5, который в этом году по жребию отвечал за это, не внушало ему доверия. А еще в классе 1-5 учился один из самых, на его взгляд, недисциплинированных учеников школы. Вроде бы тому поручили что-то отдельно, он точно не помнил. Он бы и не беспокоился, но в студсовет забежал кто-то со словами, что в спортзале беда, и этот самый недисциплинированный там замешан.

На подходе к спортзалу до него донеслись слухи, что недисциплинированный сбил мячом старосту и «госпожу серьезность», сильно их покалечил и убежал, сетуя, что те не умеют работать и «неэффективны». Мори и так о недисциплинированном был не лучшего мнения, так что подобный ход событий его не особо удивил. Стоило только вспомнить его первое появление в столовой и связанный с этим скандал, по итогам которого пришлось дополнять список запрещений, что в школе Ёру не приветствовалось.

Прибыв физически в спортзал, Мори увидел: раз — упавшую к этому моменту и убранную одним из парней класса 1-5 в сторону лестницу, два — валявшийся в стороне большой мяч для йоги, и три — сидевших на полу, обессиленных Томоэ и Амано. Мори быстро пришел к выводу, что расхождений с последней услышанной версией не было. Правда, до мысли о том, с чего бы вообще «мистер эффективность» опустился до таких странных нелогичных и крайне неэффективных действий, Мори не дошел. Видимо, по его представлениям, недисциплинированный был способен на все.

— Ну, Ицуки Кодо, ты нарвался, — прошипел Мори и умчался из спортзала, так и не услышав крикнутые в отчаянии слова Томоэ и Амано:

— Тено-сан, ты все не так понял!

Мори Тено по габаритам был чуть-чуть меньше самой крупной гориллы и был милейшим человеком, если не брать в расчет нарушения дисциплины и некорректного поведения. А самым явным признаком последнего, от которого у него сами по себе сжимались кулаки, он считал неуважительное отношение к девушкам. Девушки у самого Мори-куна не было, но он нежно любил свою маму и сестер, и младшую и старшую, и мысль, что их кто-то может обидеть так, как обидели какую-то девушку в пределах его видимости, доводила его почти до состояния берсерка.

Будь он менее внушительных габаритов или послабее, для «причинения добра» и «нанесения блага» ему бы понадобился бокен или что еще похуже. Но ему обычно ему хватало просто подойти и спросить, даже вежливой речью, «почему данный человек ведет себя так некрасиво». После этого девять из десяти раскаивались, а десятый убегал в закат. Исключения были крайне редкими, и к нарушению дисциплины прибегал уже сам Мори, о чем после всего жутко раскаивался.

Найти же недисциплинированного оказалось несложно и заняло не слишком много времени — несколько вопросов ученикам, и его местоположение стало известно. Из спортзала Ицуки Кодо направился к своему фронту работ — выделили ему украшение входной арки, и он был в самом начале довольно непростого процесса. Работу он выполнял весьма своеобразно, и только начал серию точных измерений, чтоб эффиктивно начать и завершить свои действия.

Заметив Мори, идущего к нему с самыми недобрыми намерениями, Ицуки убегать не стал, а просто встал спиной к каменной ограде около входа в школу, возле которой и работал.

— Кодо-сан, — из последних сил сдерживал себя Мори, — это правда, что ты кинул мячом в Аманошиту-сан и Ке-сан, уронил их на пол и не извинился?

— Неправда, — тут же ответил Ицуки, — Только Аманошиту-сан, и не урони…

Договорить он не успел — вид Мори стал еще более угрожающим, он начал отводить руку назад. Ицуки же запустил руку в карман своей мешковатой формы, где был то ли телефон, то что-то такого же размера.

— Не смей, Мори-кун! — раздалось откуда-то сзади. Маленькая девичья ручка легла на плечо Тено, и, к удивлению всех, включая Ицуки, Мори остановился.

— Шизука-тян, но он же кинул в девушку мячом и сбил на пол, и сам даже не…

— Мори-кун, — голос, раздавшийся сзади, вообще не предвещал тишины, хоть и звучал довольно тихо. Двор будто опустел и вымер, даже мухи не жужжали. — Мори-кун, если ты не хочешь, чтоб ты извинялся… Нет, если хочешь, чтоб я за тебя извинялась, немедленно остановись!

Мори Тено отличали габариты и вспыльчивость по одному определенному поводу, и в этом яростном состоянии мало кто был способен его остановить. На самом деле таких людей считай и не было. Кроме его соседки, подруги детства, Шизуки Даро. Которая, безо всякой случайности, в данный момент была президентом студсовета. И которая выяснила детали происшествия прежде, чем мчать останавливать своего «Мори-куна», действия которого мог предсказать любой, даже не так хорошо знавший Мори, как она.