Краем уха зацепив их препирательства, я заработал локтями с удвоенной энергией и скоро пробился к самой двери.
Князь был здесь, в окружении нескольких седовласых драконов. Марк Тиберий не успел переодеться — так и был в чёрных шелковых шортах и майке-поло, со свистком на пузе.
Зато остальные блистали бархатом, золотым позументом и таким количеством орденов, что можно было прямо сейчас начинать праздновать Новый год.
Лица у всех были озабоченные.
— Что за взрыв? — рванувшись в последний раз, я чуть не сбил с ног Князя.
— Это ещё кто?.. — вопросил ближайший ко мне дракон. — Марк, почему ты позволяешь гражданским вмешиваться во внутренние дела? Где гвардия? Где баронесса Фейрчайльд?
— Ашока сообщил, что у него есть способ взорвать всю скалу, до основания, — отгородившись спиной от толпы старичков, сказал Марк Тиберий.
— Тогда почему мы ещё здесь? — вопросил тот же возмущенный. — Если Цитадели Коммод грозит опасность…
— Вас никто не держит! — рявкнул через плечо Марк Тиберий. — Более того: вас никто сюда не звал. Разлетайтесь по своим гнёздам, и ждите, пока вас не призовут.
Старички несколько оторопели.
Многие подались назад и принялись протискиваться сквозь толпу.
— Надо поднимать войска, Марк, — сказал один из оставшихся. — Собирать ополчение и двигать на этот Теночтитлан. Мы заберём всё их золото, без остатка. Какое унижение! Мы, древние крылатые существа, не должны платить за то, что принадлежит нам по праву рождения!..
У говорившего дёргалось веко и тряслись руки. На вид, он был самым древним из тех, кто окружал Марка Тиберия.
Князь прикрыл глаза.
Выдохнул плотную струю белого дыма — я закашлялся — и повернулся к старику.
— И что твои войска сделают с террористом, взявшим заложницу? — ядовито вопросил он. — Цитадель Коммод неприступна, ты знаешь об этом, Луций Корнелий. А без Жезла вы не откроете портал, способный пропустить и жалкую курвицу.
— Это ты во всём виноват, Коммод, — брюзгливо ответил старик. — Мы вручили тебе Жезл, чтобы ты правил, справедливо и мудро, и приумножил нашу славу и богатство в веках. Но ты всё просрал, Коммод. И теперь нам, Совету, придётся исправлять твои ошибки.
Я вспомнил: кто-то говорил о старичках, которые спят и видят, как вернут былую славу, отправившись на новые подвиги… Им не нравится торговая политика Марка Тиберия, и они ухватятся за любую возможность дискредитировать его правление…
В голове опять щелкнуло.
Уховёртка происходит из какого-то древнего клана.
Но сейчас мне было не до того.
И вообще: я обещал себе не вмешиваться в политику.
Я бесцеремонно подёргал Князя за рукав.
— Лилит всё ещё у Ашоки, — напомнил я.
— Он грозит убить её, если мы не предоставим ему свободный портал в Теночтитлан, — кивнул Князь. Её, и всех остальных.
— Но как? В вашем измерении неизвестны бомбы, — я пожал плечами. — Вы не знаете, что такое тротил, пластиковая взрывчатка…
— О чём говорит этот смертный? — опять влез старик. — Коммод, чего ты ждёшь? Просто проплавь дверь и выжги всё живое в той комнате.
— ЗАТКНИСЬ, Луций, — рявкнул Князь. — Кто-нибудь, УБЕРИТЕ отсюда этого старого маразматика! Где канцлер Висконти, в конце концов?..
— Мы здесь, Маркуша, — к нам протолкалась толстая пожилая матрона, ведя в кильватере супруга. — Но честно говоря, я не представляю, чем тебе может помочь зайка…
— Валерия! — взревел Князь, закатывая глаза. — Вы что, сговорились что ли? У меня кризис на руках, а родная сестра…
— Всё, всё, Маркуша, я тебя поняла, — одной рукой матрона подхватила супруга, второй — старика Луция. — Пошли, ребята. Не будем мешать Маркуше работать.
— Валерия, — устало повторил Князь. — Поставь зайку на место.
Матрона недовольно сморщилась, но отпустила супруга и удалилась вместе с брюзгой Луцием.
Когда они исчезли, Князь вздохнул и даже как-то оживился.
— Совсем нюх потеряли, — поделился он с канцлером. Тот кивнул, вытирая шею обширным клетчатым платком. — Где Макс? — это уже мне.
— Ищет Монтесуму.
— Я посылал за ним час назад!
— Его увели гвардейки… то есть, бронебабы… в общем, по ходу, у баронессы на него свои планы.
Я не стал делиться своими догадками по поводу её участия в заговоре старичков. Не сейчас. А может, вообще никогда.
— Но Макс обещал его найти? — капризно вопросил Князь. — Мой внук — единственный, кто способен соображать в этом бедламе.
О. Ну конечно. Опять великий Безумный Макс…
Я трахнул головой.
Князь прав в одном: соображать в этом бардаке нет никакой возможности.
— Пустите меня внутрь, — сказал я.
— Это невозможно, — надменно вздёрнул подбородок Князь.
Вдох… Выдох.
— Ашока грозит убить Лилит, — сказал я. — И взорвать всю грёбаную скалу. Он это может сделать?
— Теночли — сильный маг, — подтвердил канцлер Висконти. — Принеся кровавую жертву, он может натворить бед. Может, Цитадель и не взорвёт, но мало всё равно не покажется.
Вот зачем ему заложница. Ашока может убить её в любой момент, и насколько я понимаю, кровь невинной жертвы — отличный спусковой крючок для какого-нибудь отвратительного заклятья.
Я всё ещё не верю в магию, — напомнил я себе. — Но Ашока-то об этом не знает…
— Пустите меня внутрь, — опять потребовал я. Князь посмотрел на меня сумрачно. — У вас патовая ситуация. Вы не можете войти, а он не может выйти. Вам нужен переговорщик.
— Нам нужен убийца, — вставил свои пять копеек канцлер. — Мы не ведём переговоров с террористами.
Почему-то в этот момент я подумал о Кассандре.
— Ты даже не маг, — сказал Князь. — У тебя нет шансов против Ашоки.
Я усмехнулся.
А может, в этом и есть моя суперсила? Я не маг, не дракон… Вообще никто — по местным меркам. Ашока не будет видеть во мне угрозы. Я для него — пыль манежная, дырка от бублика.
— Тем не менее, — я упрямо тряхнул головой. — Я попытаюсь усыпить его бдительность, освобожу Лилит… А она ведь ведьма. Мы что-нибудь придумаем.
С полминуты Князь смотрел на меня напряженно, испытующе, а потом сделал шаг в сторону.
— Не заперто, — буркнул он.
— Марк… — предостерёг канцлер. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Ни хрена я не знаю, Леонард! — рявкнул Князь. — Благор ещё ни разу не захватывали террористы.
— Не расстраивайся, дедуля, — сквозь толпу, запыхавшись, протолкался Макс. — Когда вас захватят в следующий раз, у вас уже будет чёткая инструкция по освобождению заложников, — улыбнулся он. — Пустяки, дело-то житейское.
Макс тянул за собой Лолиту. Краснея, горгона попыталась присесть перед Князем в реверансе, но тот легонько сдавил ей запястье, и горгона выпрямилась.
Рядом с ними, всё ещё в спортивной форме, стоял Монтесума. Он молча склонил голову — дань вежливости, не более, и уставился на дверь.
