«Он сказал "возлюбленный"? Или мне послышалось?» – подумал я.

Взглянув на Лилию, я понял его. В этом мире легко сойти с правильного пути, особенно когда здешние женщины больше похожи на суккубов.

– Так в твоей доброте всё же была корысть? – спросил я.

– Если корысть спасает жизни, это уже не корысть, а великое добро, – ответил он искренне, веря своим убеждениям. – Почему именно всё всегда идёт не по плану? Какой во всём этом смысл, если твоя голова не может предугадать событие на пять минут вперёд? А… боже мой, за что мне это наказание? – он вытянул руки вперёд, показывая, что они связаны. – Если бы мои руки не были связаны, я бы в два счёта победил бы этого зеркальника. Но увы, у него есть пленник.

– Но с чего ты решил, что мы сможем его одолеть? – спросил я, мы были новичками в этом мире, и я не был уверен, что сможем справиться с таким противником.

– Потому что я это чувствую, и мои чувства меня не обманывают, в отличие от моего мозга, – ответил он.

Он явно верил в свою интуицию, даже если его разум подводил.

– Говори, что мы должны делать?

– Если бы вы пошли с другого входа, сейчас бы ты, Альдерон, не валялся бы беспомощно на земле, и наверняка бы повстречал бы зеркальника. Но увы, всё пошло не по плану. Разве что я могу дать тебе это, – сказал он, вытаскивая из кармана зелёное зелье, которое больше было похоже на радиоактивный отход из мультиков. Оно светилось странным, почти ядовитым светом, и я не мог оторвать от него взгляд.

– Это же… – сказала Лилия в замешательстве, её голос звучал с ноткой удивления. Она явно узнала это зелье, но не могла поверить, что он предлагает его нам.

– Это болеутоляющее зелье высшего качества, – объяснил он. – Минус этого зелья в том, что человек начинает видеть галлюцинации и всякий бред. Оно было создано специально для таких людей, как Альдерон, кто очень чувствителен к иным типам маны.

– Откуда оно у тебя? – спросила Лилия.

– У меня скопилось много ненужных вещей, и это происходит из-за моей чрезмерной бережливости, – ответил он. – И всё же, у всякого мусора наступает свой звёздный час, как этот. Не зря я его берег.

– И тебе не жаль расстаться с такой дорогой вещью? – спросила Лилия.

– В угоду любви я готов отказаться от всего своего имущества, – ответил он, его голос звучал искренне. – Я дам вам это зелье, если вы спуститесь на третий уровень.

Взгляд Лилии, обращённый ко мне, ясно указывал на то, что выбор за мной. Она не стала ничего говорить, но её глаза говорили сами за себя. Она ждала моего решения.

– И почему каждая вещь, которая мне даётся, я считаю ядом? – сказал я вслух.

Его предложение казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой.

– Зелья очень чувствительны к яду, особенно зелья высшего уровня, – ответил он. – Яды портят их куда хуже, чем неумелое приготовление зелья.

– И это правда, – подтвердила Лилия. – Зелье легко испортить, а яды портят его куда лучше, чем что-либо ещё.

– Мы спустимся на третий уровень, и всё, больше от нас ничего не жди, – сказал я.

– Договорились, это зелье ваше, и удачи вам, – он кинул зелье Лилии, и та без особых усилий поймала его.

После этого человек просто развернулся и ушёл, медленными шагами удаляясь от нас. Его удаляющаяся фигура постепенно растворялась в пещере.

«Чёрт, как мы доберёмся до третьего уровня, если здесь обитают сильнейшие монстры?» – запоздало пришла ко мне эта мысль, когда всё было поздно.

– Выпей это зелье, и пойдём на первый уровень, – сказала Лилия. – Там нет никаких монстров, поскольку первый уровень зачистили основательно.

Я сразу же выпил зелье, и за каких-то десять секунд оно начало действовать. Первое, что я ощутил, было странное чувство отрыва от собственного тела. Мой мозг словно разрывал все связи с моим телом, оставляя меня в состоянии, близком к параличу. Ходить становилось всё сложнее, поскольку я забывал, где находятся мои ноги, и переставал их чувствовать. В какой-то момент я просто упал, и я вообще ничего не чувствовал, будто бы мой разум был заперт в какой-то коробке. Моё сознание провалилось в туман, и этот туман стремительно двигался вперёд, устремившись в будущее.

Я оказался свидетелем своего собственного безумия, когда я сражался с человеком, который был моим почти точным двойником. Единственным различием было его белое одеяние, сверкающий белый меч и волосы цвета свежевыпавшего снега. Его лицо было удивительно похоже на моё, как будто мы были разделены только тонкой завесой реальности. Но что действительно запомнилось мне, были его глаза – пронзительные белые зрачки на фоне чёрной склеры, которые казались светящимися внутренним светом. Зрачок был тёмным, как ночь, а радужная оболочка блестела белым цветом.

Моя ярость была неукротима, когда я атаковал своего двойника с неумолимой свирепостью. Мои глаза горели неестественной враждебностью, и мои удары следовали один за другим без малейшего перерыва. Если мой клинок останавливался хоть на мгновение, то это означало только одно – что мой враг вот-вот станет целью серии магических атак из тёмной энергии. Эта энергия сама по себе была неестественной формы, как будто в меня вселился злой дух.

Наш бой длился вечность, но в конце концов белый воин сумел перехитрить меня и устремился к беззащитной Лилии. Я бросился за ним со всех сил, но было уже поздно – он проткнул её своим мечом прямо в сердце. И затем он исчез в тёмном тумане воздуха так же загадочно, как и появился.

Я обнял бездыханное тело Лилии, и мой мир рухнул. Горе и ярость захватили меня, как ураган, сметая всё на своём пути. Я потерял всякий контроль над собой, и мои эмоции выплеснулись в безудержный плач. Слёзы текли по моему лицу, как реки боли, когда я прижимал её к себе.

Но затем что-то странное произошло. Мои глаза, которые ещё недавно горели огнём гнева и отчаяния, начали пустеть. Они стали пустыми и холодными, как глаза мёртвого человека. Я чувствовал себя пустым внутри, как будто часть меня умерла вместе с Лилией.

Когда туман, окутывавший мой разум, начал рассеиваться, я вдруг увидел картину, которая была диаметрально противоположной тому, что я видел и ожидал. Я обнаружил себя лежащим на коленях Лилии, и её нежная рука поглаживала мою голову. Моё сознание ещё не полностью проснулось от глубокого сна или обморока, но моё тело инстинктивно тянулось к ней. Моя рука невольно потянулась к её щеке, и из моих губ вырвалось едва слышное слово:

– Ты жива?

– Да, я жива, тебе приснился дурной сон?

– Я думал…

После этого она крепко обняла меня, и этот жест вызвал во мне внутренний диссонанс. Её объятие, полное тепла и поддержки, контрастировало с моим внутренним состоянием, что, в свою очередь, помогло мне быстрее прийти в себя.

– Побочные эффекты этого зелья оказались минимальными. Как нам повезло, – сказала она. – Нам пора идти дальше. Чем быстрее мы закончим это дело, тем скорее я обрету душевный покой. Я начинаю беспокоиться.

– В таком случае, – сказал я, поднимаясь на ноги, – мы немедленно спустимся на третий уровень.

Так мы начали поиски входа на второй уровень в этом огромном террариуме, если его можно так назвать. Странно, но здесь не было ни тропинок, ни дорожек – всё было покрыто густой зеленью. Лианы, папоротники и огромные листья создавали плотный ковёр, через который было трудно пробираться. За всё время мы не встретили ни одного чудовища, только маленьких круглых обезьяноподобных существ, которые сидели на верхушках лиан и с любопытством наблюдали за нами. Их глаза светились в полумраке, словно они знали что-то, чего не знали мы.

Мне не терпелось сразиться с каким-нибудь монстром, чтобы добыть ценные трофеи: шкуру, кости, клыки и магический камень. Всё это можно было бы продать в гильдии и получить первые деньги за такую увлекательную работу. Но пока что подземелье казалось пустым, и это вызывало у меня лёгкое разочарование.

– Как думаешь, зачем зеркальник зачищает подземелье? В чём смысл? – спросила Лилия.