– Взаимно, – ответил я. – Нечасто встретишь молодых людей, которые читают новости в газете.

– Не всем же быть одинаковыми в этом восьмимиллиардном мире, – улыбнулся он, надевая чёрную шляпу, – Могу ли я задать вам ещё один вопрос напоследок?

– Дайте угадаю: вы хотите спросить, какими красками я пользуюсь для окраски волос? – предположил я.

– Частично вы угадали, – ответил он, поправляя шляпу, – Но я хотел спросить: вы… сами-то из этого мира?

Его вопрос застал меня врасплох. Я замер, не зная, что ответить. Мысли метались в голове, но слова застряли в горле, так и не найдя выхода.

– Ясно, – сказал он, словно понял что-то по моему молчанию, – Пожалуй, я бы хотел не знать вашего имени. Надеюсь, вы останетесь для меня загадкой до самого конца.

На прощание он протянул руку, и я пожал её, не проронив ни слова. Он ушёл, растворившись в толпе прохожих. Этот мимолётный эпизод оставил в моей душе странный след, словно предчувствие чего-то важного. Я ещё долго сидел на скамейке, пытаясь осмыслить произошедшее.

«На небе одиноко плыло маленькое белое облачко. Оно было едва заметным, но для зорких глаз Альдерона – ясно, как на ладони.»

***

На пороге дома я вспомнил, что никакой еды дома не осталось. Вчера я съел всё, что было съедобным, скушал все запасы, которые хранились в бункере, благо срок годности у этих продуктов подходил к концу. И только сейчас я осознал, что мой аппетит был аномальным. Я потреблял большое количество пищи, что также выходило за рамки нормы.

Мама часто делает закупки, когда в мире происходят неблагоприятные события. У неё есть такая необычная привычка, и я не знаю, откуда она у неё появилась.

При мысли о еде я ощутил голод. Казалось, что он был сильным, но каким-то образом его можно было терпеть, не прилагая усилий.

Чтобы пополнить запасы еды, мне пришлось шесть раз подряд посетить магазин. К счастью, я не был из бедной семьи. Когда я в последний раз закупался, кассирша бросила на меня растерянный взгляд.

– К зомби-апокалипсису готовлюсь, – не удержавшись, в шутку сказал я. В ответ она просто улыбнулась и понимающе кивнула.

При моем уходе она не пожелала мне доброго пути. Ее можно понять: не каждый день приходится шесть раз подряд прощаться с клиентом. Вероятно, она полагала, что я вернусь.

По завершении деловых покупок я расположился на диване, но внезапно вспомнил о необходимости выбросить мусор. Вчера, в воскресенье, мама провела генеральную уборку и выбросила много ненужных вещей. И я не успел тогда выбросить весь собранный мусор. Как назло, мусорный контейнер находится далековато от дома, но это не беда, когда у тебя есть велосипед. Я взял велосипед из гаража и, надев мусорные пакеты на оба руля, поехал выбрасывать оставшийся мусор. Шесть раз подряд мне пришлось совершить поездку в оба конца, чтобы выбросить весь вчерашний мусор. После завершения работы я размышлял о том, что мне еще предстоит сделать шесть раз подряд. По завершении дел я вспомнил о чувстве голода. Я и позабыл, что когда-то был очень голодным существом.

Вдруг я почувствовал тишину. Но это была не обычная тишина – она казалась особенной: глубокой, умиротворяющей, проникающей в самое сознание. Она расслабляла тело, снимая накопившееся напряжение. Я едва не поддался искушению погрузиться в сладкий сон, но беспокойство взяло верх. Меня тревожила сегодняшняя галлюцинация, а также другие странности, которые со мной происходили. Чтобы успокоиться, я сел за компьютер и начал искать ответы в интернете.

Однако, несмотря на все усилия, я понял, что ответов нет. Как бы огромна ни была всемирная паутина, в ней не нашлось того единственного, сокровенного ответа. Бесконечные потоки информации лишь запутывали и уводили от истины. Всё было двусмысленно, расплывчато, а иногда – просто «водой».

Тем не менее, я узнал кое-что о галлюцинациях. Оказывается, в них нет места реализму: это хаотичный набор образов и объектов, лишённых логики. Во время своей галлюцинации я сохранял ясность мысли, мог контролировать свои действия и понимал, что происходящее – не реальность. Но у людей с шизофренией всё иначе: они уверены, что их галлюцинации – это настоящая реальность.

На форумах я также наткнулся на рассказы о галлюцинациях, вызванных запрещёнными веществами. Под воздействием наркотиков привычный мир превращается в яркий, словно нарисованный мультфильм. Всё вокруг становится бессвязным, знакомые вещи и явления превращаются в хаос. Мир теряет логику, законы и границы. Люди видят странных монстров, собранных из частей разных животных, растений, насекомых, а иногда даже микроорганизмов – бактерий, вирусов или чего-то совершенно невообразимого, вроде инопланетных существ.

Под действием веществ эти монстры кажутся забавными, дружелюбными и даже весёлыми. Страх притупляется, и человек наслаждается этим красочным безумием. Но через час эффект проходит: яркие краски тускнеют, монстры исчезают, а мир возвращается к своему обычному виду. Радость и блаженство уходят, оставляя после себя пустоту.

Со временем эти монстры возвращаются, но уже не такими весёлыми. Они приносят с собой страх, ужас и страдания. Человек чувствует себя подавленным, его сознание пожирает боль. В конце концов наступает ломка, а за ней – печальный финал.

Читая всё это, я задумался: человеческий мозг вряд ли способен детально и реалистично воссоздать что-то вроде гигантского чёрного дракона. Даже современные технологии виртуальной реальности не могут достичь такого уровня.

Закончив поиски, я с чувством выполненного долга выключил компьютер. Наступала ночь, и тишина снова окутала комнату. Усталость давала о себе знать, веки становились тяжелее с каждой минутой. Моя голова опустилась на мягкую подушку, и вскоре я погрузился в спокойный, безмятежный сон.

Книга Бетельгейзе

Автор: Байзо Альбион

Глава 2

Мне снился сон. Я летал по небу, словно бабочка, легко взмахивая хрупкими руками и покоряя бескрайние просторы. Ощущение полёта, невесомости и абсолютной свободы захватывало дух. На своём пути я сталкивался с белыми пушистыми облаками. Они мягко обнимали меня, словно пуховое одеяло, окутывая теплом и нежностью. Казалось, можно парить в этой неге вечно. Яркое солнце пробивалось сквозь их воздушную пелену, создавая причудливые узоры света. Это был поистине волшебный момент единения с природой.

Но стоило мне на миг усомниться в реальности происходящего, как этот тёплый и нежный мир начал рушиться. Он трещал, словно хрупкий хрусталь, покрываясь трещинами, сквозь которые просачивался мрак неизвестности.

Краски потускнели, звуки стали далёкими и неясными. Всё, что ещё мгновение назад казалось таким реальным, теперь превращалось в призрачный мираж. Лишь нарастающее чувство тревоги напоминало, что этот распад необратим.

Гравитация потянула меня вниз. Я падал, как лёгкое пёрышко, подчиняясь новому порядку. Небо затянулось серыми облаками, а затем и тёмными тучами. Солнце скрылось, и мир погрузился в меланхоличную серость.

Вокруг воцарилась тишина, предвещавшая скорый ливень. Ветер усилился, заставляя деревья тревожно склоняться к земле. Природа готовилась к буйству стихии.

Я приземлился на крышу небоскрёба. Приземление было болезненным: пронзительная боль пронзила всё тело. Но боль казалась фальшивой, наигранной. Кости хрустели при малейшем движении, но стоило отвлечься, как боль исчезала, оставляя лишь ощущение обмана.

Влажный липкий воздух прилипал к коже, делая одежду мокрой и холодной. Всё вокруг казалось безжизненным и унылым, погружённым в тягучую дрёму.

Небо готово было разрыдаться, но вместо дождя прогремел жуткий сиреневый гром. Его звонкий, пронзительный звук потряс меня, вызвав бурю неприятных ощущений.

Я окончательно осознал, что это сон. Но это осознание не дало мне власти над ним. Я был лишь гостем, а не хозяином этого мира. Оставалось только наблюдать и пытаться понять, к чему ведёт этот странный, причудливый сон. Где-то в глубине души теплилась надежда, что пробуждение уже близко.