Рассерженные ярко-фиолетовые глаза уставились на сотника.

— Айр, это нельзя так оставлять, я из него душу вытряхну!..

— Всё, не фырчи, — тихо сказал парень и заставил любимую умолкнуть самым действенным средством.

Их губы слились, а возмущение Ланы лопнуло, как мыльный пузырь. Она расслабилась в руках Айра, наслаждаясь лаской, и прильнула к его груди. Когда их губы разомкнулись, парень, успокаивающе поглаживая её по спине, словно кошку, сказал:

— Лана, я действительно бастард по рождению, Гофард прав. И уже успел привыкнуть к подобному отношению со стороны знати. Чтобы заставить их относиться ко мне с уважением, небольшой победы на северной границе будет недостаточно. Да и по большей части для меня не имеет значения репутация при дворе. Мне неважно, что они думают про меня, важно, что про меня думаешь ты.

— Ты знаешь, что я про тебя думаю. Справедливый, ответственный, добродетельный придурок с комплексом героя, который заслуживает намного большего, чем получает. Надёжный и прямой, как мой меч. Поэтому всякие ничтожества и пытаются выехать на тебе. Разумеется, ты бугай здоровый и таких мелочей не замечаешь, а вот меня они бесят. Так бы всех и прибила… — зашептала девушка, вновь дёрнувшись в объятиях от вспышки злости. Айр сразу же её успокоил привычным способом, нежно поцеловав.

На этот раз процесс затянулся. Его руки пробежали по белой хлопковой рубашке, в которую была одета сребровласка, погладили её спину, опустились на аккуратную попку, затянутую в штаны из чернёной кожи. Дыхание Ланы стало неглубоким и частым, а мысли о планах мести наконец-то пропали, сменившись на куда-более приятные фантазии.

Девушка застонала и взглянула в глаза возлюбленного в смущённом ожидании большего. Айра уговаривать не пришлось — он, прижимая своё злющее сокровище к широкой груди, легко поднялся на ноги и унёс её на кровать, где принялся раздевать, покрывая белую шёлковую кожу горячими поцелуями.

***

Десятник Джайл Нихбен, стоящий со своими солдатами на посту у караулки замковых врат, грустно вздохнул, услышав очередной мелодичный и протяжный девичий стон, доносящийся из комнаты сотника сквозь узкую бойницу. Леди Лана казалась ему столь невинной и возвышенной, как будто соткана из лунного света, а сейчас его воображение подсовывало совсем другие картины. Жизнь казалась безумно несправедливой.

Почему эта прекрасная девушка досталась Айру, а не ему? Почему он заставляет её так стонать, а не Джайл? Злость медленно поднималась из глубин подсознания десятника, ему хотелось исправить эту несправедливость всем сердцем. Леди Лана должна принадлежать только ему. Её прекрасное лицо не давало покоя юному рыцарю с момента их первой встречи. Она приходила к нему во снах и оставалась до самого утра, делая пробуждение мучительным в холодной одинокой постели.

Джайл словно знал её много лет: эта стать, этот голос, нежные, но решительные манеры — он был уверен, что они созданы друг для друга. Самой судьбой предназначены быть вместе. И если сотник умрёт… Да, это станет возможным. Джайл встряхнул головой, пытаясь отогнать тёмные мысли, парню стало страшно и мерзко от них. Он уважал Айра — тот был отважным рыцарем и хорошим командиром, всегда относился к подчинённым по справедливости. Но едкая зависть разливалась по его душе, и ей было трудно противостоять.

Прогуливающийся по стене Рейн почесал глубокий и плохо заживший шрам на лице и опёрся о стену около Джайла, что вцепился двумя руками в каменную кладку, напряжённо вглядываясь в огоньки сотен костров, что жгли в отдалении отродья Лангарда. Сплюнув вниз со стены, он панибратски опустил широкую ладонь Нихбену на плечо и спросил:

— Сладко птички поют по вечерам? — Заметив, что юноша нахмурился и промолчал, рыжий ехидно добавил: — Жаль не про нас, да, малец?

Сглотнув ставшую горькой слюну, Джайл сбросил с плеча латную перчатку, бросил на широкую ухмылку Рейна злой взгляд, а затем, поддавшись нахлынувшим чувствам, спросил:

— Может, она и правда ведьма?

— Кто? Эта нахальная сучка, что разделала меня, Гарта и Фейна под орех на дуэли? Охолони! Ты где видел ведьм с такой охрененной задницей? Они же все сплошь старухи, что сидят по лесам, сморщенные, как прошлогоднее яблоко в подполе. Не, братец, эта девка точно не ведьма. У неё в венах вместо крови — лава, а не стылый ихор. Таких горячих бестий даже в столичных борделях по пальцам пересчитать можно, но ведьм среди них нет — все сплошь дьяволицы! — полностью довольный своим недалёким чувством юмора, Рейн громко заржал.

Сладостные стоны затихли, и Джайлу сразу стало легче дышать. Он выпрямился и направился от сторожки в обход по стене, но Рейн увязался за ним.

— Я знаю, о чём ты думаешь, малец. Этого увальня полкрепости прирезать хочет, — брякнул рыжий, когда они отошли от солдат. — Да только ссыкуют все: не то что вызвать на бой — даже попытаться толпой отфигачить по пьяной лавочке.

— Если вы такой смелый, то, может, сами попробуете вызвать его на дуэль? — раздражённо хмыкнул третий сын дома Нихбен, не зная, как отвязаться от осточертевшего бастарда.

— А мне это на кой? Ты чё, думаешь, если Лотаринга по-тихому грохнуть и в саду прикопать, эта сучка сразу ноги раздвинет? Я её трахнуть хочу, а не месяц играть в пожалейку, утешая после смерти бывшего, чтобы просто залезть в трусы — и терпеть все эти шуры-муры. Да и кого-кого, а меня она первого заподозрит и порвёт на клочки — киса-то злющая. — легкомысленно ответил Рейн, снова хлопнул Джайла по плечу и направился вниз со стены, по направлению к замку.

Проводив его долгим взглядом полным отвращения, заместитель коменданта негромко зашептал, вторя своим мыслям:

— Он просто животное. Но я — рыцарь дома Нихбен. У меня долг, я не паду до предательства и убийства товарища. Я выше этого. Я…

***

Лана проснулась уже одна, но в ещё тёплой кровати. Потянувшись, она прижалась к тому месту, где спал Айр, наслаждаясь оставшимся после него запахом. Вспомнив о том, что они творили вчера вечером, девушка густо покраснела. Ей было немножечко боязно — не воспримет ли он её слишком развратной, если Лана и дальше будет себе позволять всё больше и больше.

Снаружи слышались командирские окрики и шаги десятков ног. А издалека, за пределами стен, уже доносился знакомый мерзкий вой тысяч глоток. Лана грустно хмыкнула, поймав себя на мысли о том, что отношения с Айром её сейчас беспокоят даже сильнее, чем орда Свежевателей у их стен и возможная гибель. В конце концов, что делать с этими тварями — она хорошо знала.

Валяясь в постели под нежным летним солнышком, девушка задремала. В реальность её вернул запах, совершенно невозможный для суровой обстановки солдатского быта. Пахло свежей сладкой выпечкой. Распахнув глаза, Лана оглянулась и увидела стоящего у двери Айра с небольшой плетёной корзинкой в руках.

— Я тут попросил замкового пекаря, пока у нас ещё есть скоропортящиеся продукты, приготовить что-нибудь сладкое. Так что вот, угощайся, — мягко предложил зеленоглазый.