— И весь этот гургутский сброд мгновенно гибнет, разбиваясь о стройные ряды гелских и варских воинов, как морская пена о каменный утёс.

— Поэтично, — оценил я. — Стишки писать не пробовала?

Ведьма неопределённо хмыкнула. Типа вот ещё. И тем самым убедила меня, что точно пишет.

— А с чего ты взяла, что непременно гибнет? И откуда такая уверенность, что сами гелы и вары не понесут огромные потери? Гургуты, пусть даже и необученные, это не ясельная группа в песочнице. Сила тоже имеет значение.

— А с того, что к этой силе нужно правильное приложение. И единственный шанс у гургутов без великих воинов — это в руководстве Великого вождя. А он в плену.

— Ты и про великих воинов знаешь?

— А по-твоему, я только и делала, что гургутское вино, как это у вас говорят, бухала? Да ты за кого меня держишь?

Если бы меня спросили, чем этот мир удивил меня больше всего, то я бы ответил, что это Болотная-младшая. Вот буквально минутный диалог — и передо мной совсем другая женщина. Она иначе говорила, рассуждала, делала выводы, даже в плену гургутского вина она смогла держать на контроле поселение гургутов.

— Можешь не отвечать, — разрешила Болотная, по-своему расценив затянувшуюся паузу. — Только подумай над тем, что со стороны получается, будто именно ты сдал Великого врагам. И можешь долго рассказывать, что тобой воспользовались Лоя и Зара. Но для всех именно ты пришёл в деревню и убедил вождя отправиться к королевам. И то, что толпа гургутов ещё до этого не додумалась, можешь считать своим огромным везением. Иначе бы тебя порвали ещё там, в деревне.

— Но ты же так не считаешь? — спросил я поникшим голосом.

И ему было отчего поникнуть. С этой стороны всё происходящее я не рассматривал. Да мне и в голову это не могло прийти.

— Ну, почему же не считаю? Кто тебя знает, о чём ты мог договориться с Лоей и Зарой в обмен на жизнь каких-то гургутов.

— Да ты! — От нахлынувшего на меня чувства несправедливости я замахнулся на ведьму.

— Я! — перехватила мою руку Болотная и за неё же притянула к себе. — Почему я должна тебе верить? — обожгла она меня своим дыханием, когда моё лицо оказалось нос к носу с её. — Где гарантии, что ты не идёшь к королевам за наградой за свою выполненную мерзкую работу?

— Ты же это не серьёзно? — попытался вырваться я из ведьминых рук, но сильно пожалел об этом. Захват стал ещё жёстче. И я услышал хруст своих костей. — Да ты сдурела?! Нахрена мне было тогда ломать эту комедию в деревне? Ушёл бы по-тихому.

— А если бы увидели твой уход «по-тихому»? Тут бы даже самый последний идиот догадался о твоём предательстве. А так, вроде как, и сами послали.

Крыть было не чем. Доводы Болотной ведьмы были весомыми. Аргументы железными. И самое главное, что бы я ни говорил, она мне не верила.

— И что ты будешь делать?

— Не знаю, — призналась она и оттолкнула меня в сторону. — Обменять тебя на вождя не получится. Королевы тебя просто использовали, дальше ты им не нужен. Убить тебя? — продолжила Болотная после долгой паузы. — А кому от этого станет легче?

— Послушай, я понимаю, конечно, что ты мне не веришь. Да я и сам бы не поверил себе после того, как ты мне всё по полочкам разложила, но я не предавал Великого. Я допускаю, что королевы меня просто использовали в своей игре…

— Да успокойся ты, — остановила меня ведьма. — Верю я тебе, верю.

— А тогда зачем нужно было вот это шоу?! — возмутился я.

— Чтобы поверить, — спокойно ответила Болотная.

— Ну знаешь!

Уровень моего возмущения дошёл до той точки, когда слова не успевают за чувствами.

Болотная буквально вцепилась в меня долгим, острым взглядом и вдруг резко схватила за голову и запечатала готовое вновь сорваться возмущение своими устами.

Прошла минута.

Мой мозг перестал производить проклятия и потупился в какой-то эйфории.

Две.

Во мне зародилось и начало крепнуть желание. Я ответил на поцелуй.

Три.

Всё. Я утратил контроль над собой. А ведьма меня не остановила.

Четыре.

А ведь она этого хотела с самого начала. Это было моей последней, осознанной мыслью.

***

«Что это было?»

Вот именно эта мысль засела в моей голове, после того… короче, после того.

Нет, теперь мне память не подтёрли. И поэтому, по факту, у меня это было первый раз. Хотя и второй, но первый. Ведь первый, который первый, а не первый, который второй, но по факту именно второй, но не первый…

Что это было?

Понять, когда из этого всего исчезла Болотная, я был не в силах.

Вот, казалось, только что она была в моих объятиях, и вот я уже один. А на губах всё ещё её вкус. А в руках всё ещё она. А в ушах всё ещё её голос, нет, не голос, рык, стон… хотя это тоже голос.

Что это было?

— Не замёрз?

— Нет, — машинально ответил я, ещё не вернувшись окончательно в реальность.

— Ну, тогда хоть постыдился бы, — посоветовал всё тот же голос.

— Приличному человеку стыдиться неч…

Не договорив буквально трёх букв, я понял, что валяюсь на травке в чём мать родила. А вы помните, что рожала она меня не в рубашке и даже не в пинетках. Это всё на меня потом жизнь напялила.

— И кто стыдиться должен? — Реальность вернулась вместе с наглостью. — А, бабуля? Не стыдно за голыми мужиками подглядывать?

— Пооборвать бы этим мужикам всё стыдное, — проворчала Болотная-старшая.

— Со скуки помрёте. Впрочем, — сделал многозначительную паузу я, — вам это не грозит.

— Ты хамство своё попридержи, — посоветовала Болотная-старшая. — Если ты с моей внучкой, то это ещё не значит…

— Это значит, что у кого-то длинный нос, — перебил я ведьму. — А вас, бабонька, не учили на старости лет, что некрасиво подглядывать за тем, чем взрослые дядя с тётей занимаются? Для этого специальные сайты есть.

— Ты кого тётей назвал?! — начала закипать ведьма. — Ты мою внучку…

— Тем более, — констатировал я. — Внучка! Как ты ей в глаза теперь смотреть будешь?

— Да надень ты штаны! — не выдержала Болотная-старшая.

— Вот. Мы подошли к моменту, кому здесь должно быть стыдно. И что-то внутри меня подсказывает, что это не я.

— Она не узнает, — с вызовом произнесла ведьма.

— Да, да, да, — покивал я. Пришлось даже сесть для этого.

— Да нет.

— Да.

— Нет.

— Да.

— Да ну, ты не расскажешь.

— Ага, ага. Ни словечка не пропущу.

— Ты понимаешь, что жить тебе осталось…

— Две вечности, — спокойно перебил я. — Одну мне подарила Хлоя. А вторую клерк из комитета по распределению душ. Как зовут, не знаю. Он не представился. И даже если кто-нибудь из них соврал… Нет, плохое слово. Скажем мягче — обманул. То мне и одной вечной жизни хватит. И ещё, — перебил я начавшую было говорить Болотную-старшую, — мне подарили неуязвимость. Поэтому, если соберёшься меня на самом деле убивать, смотри аккуратнее, можно самой об меня убиться. И если это произойдёт, то в отличие от тебя, мне будет стыдно смотреть в глаза твоей внучке.

— Закончил? — За время моего монолога Болотная-старшая пришла в себя, и голос её теперь звучал ровно.

— Да, — кивнул я головой.

— Штаны надень.

— Хорошо, только ты отвернись.

Болотная-старшая даже взмахнула руками-крыльями, развела их в стороны и потеряла дар речи на пару минут.

— А до этого тебя ничто не смущало? — Наконец к ней вернулась способность говорить, и ведьма показала на меня рукой сверху вниз, а потом снизу вверх.

— Неважно, — ровным голосом ответил я. — Одеваться — это интимное.

— Пф-ф-ф, — то ли фыркнула, то ли хохотнула ведьма и демонстративно отвернулась.

— И не подглядывай.

— Больно надо, — сказала ведьма. — Всё, что нужно, я уже увидела, — прошептала она.

Интересно, а чего это две болотные ходят парой? Что-то явно не похоже на то, что бабуля блюдёт целомудрие своей обожаемой внученьки. Во-первых, поздно, и она об этом знает. Во-вторых, старшая явно не запыхавшаяся прибежала или прилетела. На опоздавшую она совершенно не похожа.