– Мирного времени! – она невесомо примостила подбородок на плече Аро, приобняв его со спины. – Что удалось найти?

Да, определенно, ванильный цвет ей идет, взгляды у всех троих мужчин к платью словно прилипли. Раа отмер первым и, ехидно глянув на Тау, хохотнул:

– Клад.

Мара бросила на него укоризненный взгляд. Грешно смеяться над обездоленными! А низкородная девица иной быть не может. Фигура у нее была угловатая, как у вечно недоедающей, черты лица чересчур острые, прищур глаз слишком ядовитый. А множество кос до пояса тускло-коричневого цвета, скрывающие в ухе талисман-перо, и вовсе придавали ей разбойничий вид. Вообще она производила впечатление очень недоброй. Прямо, как сама Мара когда-то. А какой еще быть, когда у других есть то, чего нет у тебя? Тут же стало невообразимо жаль несчастную.

Тау оторвалась от задумчивого, слегка хищного созерцания усеянных оберегами рук Мары на плечах Аро и взглянула ей в глаза. На ее лице вдруг смешались изумление, узнавание и досада.

– Тесен Эйя, – сквозь зубы повторила она слова Мора. Оглядела Мару с головы до ног прищуром янтарных глаз, неприятно ухмыльнулась и издевательски взмахнула рукой. – Тау. Охотница за сокровищами.

А Мара ее наконец-то узнала. Та «Химера», что желала им с братом легкой дороги на пути в Аноринор. Тогда она показалась вполне дружелюбной, но сейчас Мара явственно чувствовала ее острую неприязнь. Завидует?

– Мара, – представилась она в ответ, миролюбиво улыбнувшись. – Алхимик. А тот угрюмый, нелюдимый артефактор за столом – мой брат Мор.

– Пойдем, представим тебя Року как следует, – махнул Кай. – А то в прошлый раз Аро утащил тебя, даже не дав узнать имя.

Тау бросила очередной хищный взгляд на обереги на руках Мары и отправилась за Каем. Мара проводила ее укоризненным взглядом. Эта поганка не оценила ее попытку подружиться. Точь-в-точь сама Мара десять лет назад.

– Рок будет недоволен, – вздохнула она. Настроение стремительно портилось, как всегда при воспоминании о болезни. – Он нас-то с братом неохотно принял, хотя мы боевые алхимик и артефактор. А уж путающуюся в ногах кладоискательницу…

Вопреки прозвучавшей в ее словах жалости, от образа грохающейся перед Роком Тау захотелось улыбнуться. Осознание этого заставило до крови прикусить губу. Эта поганка делает ее той, кем она быть не хотела!

– Рок примет ее с распахнутыми объятьями, едва узнает, что Тау низкородная. У нашего повелителя болезненная тяга к обездоленным. Кажется, это связано с каким-то Лелем, его другом детства, изуродованным кланами, – отмахнулся Раа, запрокинув голову, и пятерней зачесал волосы. – Ну и жара, мать моя покойная! Такой ранней весны уже пару десятков лет не помню. Ох и настрадаемся мы летом в Октароне! Пойду-ка горло промочу. Вам принести что-нибудь, салаги?

– Холодный гербер, – расплылась в благодарной улыбке Мара, посылая ему воздушный поцелуй. Он подмигнул и ушел к трактирщику.

Аро через плечо покосился на Мару, все еще висящую у него на спине. Она смутилась и сползла. И без того короткая юбка задралась чуть ли не до талии. Аро ревниво оглядел трапезную, спешно одергивая ей платье, и утащил на террасу, наградив укоризненным взглядом стальных глаз. От его ауры отдаленно повеяло грозой. Мара устыдилась пуще прежнего, но эти грозовые нотки «лишенца» пахли так сладко, что удержаться от искушения немного его подразнить было решительно невозможно.

Усадив ее за один из круглых столов из темного дерева, Аро нервно осмотрелся и сел рядом. Мара в который раз отметила, что лишенца всегда снедает необъяснимая тревога, когда в поле его зрения не остается ни одного пустотника. Но как сформулировать смутные предчувствия в конкретный вопрос, Мара пока не могла понять, а потому спросила другое.

– Ты давно с Тау знаком?

Серые глаза за стеклами маски насмешливо сверкнули.

– Она тебе не нравится.

А ему нравятся такие поганки?

– Она колючая и ядовитая, – несмотря на нелестную характеристику, Аро улыбался. За эту неделю совместного путешествия Маре перестала мешать маска в распознавании его эмоций. – Ругается по поводу и без, бесится по пустякам. Но, знаешь, мне кажется, в глубине души она хороший человек. Уверен, вы еще подружитесь.

Угу, когда Мор перестанет быть занудой, а в Эйя вернутся драконы. Впрочем, Мара всегда верила в чудеса.

– А это что такое? – Мара кивком указала на металлические наручи, закрывающие все предплечье охотника, и удивилась желанию сменить тему. Хотя она всегда была собственницей.

Аро как-то по-особому согнул большой палец, и из наручей с тихим шелестом выскользнул составной клинок в два раза длиннее ножен. Мара завороженно впилась взглядом в зеркальную поверхность чуть выпуклого лезвия, нетипично для скрытых клинков прикрывающего тыльную сторону ладони.

– Спрятанные клинки. Уна посоветовала, она действительно мастер своего дела. Я даже не знал, что большая доля стали в драконьем стекле дает орудию хрупкость. Повезло нам встретить ее в оружейной лавке, где Тау кнут выбирали.

Он много говорит о Тау.

– Вещь, правда? – свистяще выдохнул подошедший Раа, поставив перед ними две высокие кружки, и присасываясь к своей. Явно не с травяным настоем.

Мара внезапно поняла, что разлюбила аромат холодного гербера. Аро убрал оружие и отхлебнул лимонно-имбирного настоя. В нос ударил сухой, терпкий запах молнии от его ауры. А следом забился чей-то чужой, хоть и идущий от Аро, нестерпимо яркий аромат… свежей воды? Или… нет. Талого льда.

Мара против воли зажмурилась, зажимая нос. Отстраненно услышала глухой стук, смачные ругательства Раа… а потом мир взорвался и потух.

Мор

Какофония разорвавших тишину магического фона звуков была слышна даже из зала, даже сквозь стены. Мор нахмурился и, поспешно смахнув заготовки для артефакта в мешок, вышел из трактира.

Сердце болезненно сжалось, стоило только увидеть безвольно распластавшуюся по стулу сестренку. По другую сторону стола Раа тщетно пытался разжать сведенные судорогой зубы Аро, мечущегося в конвульсиях, сняв тканевый фильтр с маски у рта.

– Что здесь произошло? – рыкнул Мор, откидывая золотые кудри с лица Мары и прикладывая талисман к ее покрытому испариной лбу.

– Сначала этот фокусник в припадке свалился, а следом и цветочек. Да будь ты проклят, Аро! – как-то отчаянно ругнулся Раа, отдергивая прокушенный палец. – Я подумал было на гербер, только вот Мара к нему даже притронуться не успела.

Мор помрачнел. О, нет, это не гербер.

Это магия. Сырая чистая неизвестная Мору магия, сейчас буквально оплетающая этого, естественно, ни гагата не лишенца. Резерв магии Аро звучал странно. Как будто был артефактом. Причем, судя по какофонии, не мог определиться, какие свойства у него должны быть.

Мимо, сбивая концентрацию третьего глаза, пронесся вихрь в ало-бурых доспехах. Девчонка, что недавно пришла с охотниками. Еще один пустотник.

– Пусти! – на бегу выплюнула она и, оттолкнув опешившего Раа, бухнулась на колени перед Аро, вырывая что-то из уха.

– Ты знаешь, что с ним? – прищурившись, вопросил Раа.

Ему во всем видятся заговоры. Он точно убийца. И надо же было Тиль и Осту отправить близнецов к преступникам! Интересно, Тау тоже от правосудия спасается, как Най, Уна и Аро?

– Припадок, разумеется, – зло процедила Тау и, резко обернувшись, приказала. – Принеси воды! И да, – янтарные крапинки в глазах расширились, сделав глаза драконьими. – Ни слова Року.

Раа поджав губы, послушно ушел. Видимо, решил, что отношения можно выяснить и потом. Мор же не был настроен так миролюбиво.

– А что, если кто-нибудь проболтается?

Тау перестала сверлить взглядом «Перо феникса», что положила Аро на лоб, и мрачно поинтересовалась:

– А ты из тех, кто любит неприятности, верно?

– Иначе что бы я делал на пути в Октарон, верно? – вздернул бровь Мор, отстраненно отмечая, что раньше такой тяги язвить за собой не наблюдал. Не иначе, обилие пустотников рядом так сказывается. Их с сестрой способности могут весьма непредсказуемо отозваться на антимагию, и это нервировало.