- Будет исполнено. - Отрапортовала она, и по ту сторону стены всё внезапно затихло. Даже шагов неслышно. Что ж, похоже, эта неугомонная женщина, уснула, и, что характерно совесть её не мучает. Ну что ж ночные события мне всё же не приснились, то-то я удивился такому порыву страсти с её стороны. Теперь понятно она просто хотела меня изучить без посторонних. И сейчас отчиталась о проделанной работе. Даже как-то обидно стало. А теперь меня сдаст для опытов и даже слезинки не прольёт, хотя с чего бы ей их лить? Я в её глазах еретик и вообще колдун, и то, что меня будут резать на куски, её совершенно не трогает. Ладно, ладно, не паниковать, нужно размышлять логически. Всё не так уж плохо в конце разговора злобной монашке напомнили о моей ценности так, что, быть может, всё не так уж плохо. Поднявшись на ноги, я принялся расхаживать по комнате, что всё это значит? Чёрт возьми, в какую переделку я опять угодил и что самое главное — как отсюда выбраться. Для начала, что я вообще знаю? Так, в первых есть Аврелий и некий монашеский орден, охотящийся на всякую живность. С ними вроде бы всё в порядке, тот монах, остановивший карету, явно, принадлежал к тому же ордену. Как там его ночная фея назвала? 'Приор', кажется. Это имя или сан? Или, быть может, вообще должность? А ладно, не о том думаю. В общем, этот приор явно на моей стороне ну или что вернее, на своей собственной, но с ним, во всяком случае, всё ясно. А вот те, кто меня заперли по приказу некоего епископа, до сих пор остаются тёмными лошадками. Очень, очень тёмными, совсем уж чёрными я бы сказал, одно только то, что меня препарируют, делает их в моих глазах настоящими монстрами. С ними мне определённо не по пути, только вот как сбежать отсюда так, чтоб арбалетный болт в спину не получить? Так, в размышлениях о побеге я и провёл те волшебные полчаса, пока за мной не пришли конвоиры. Бряцая железом, в комнатушку, вошли два паладина, ну может, конечно, их здесь иначе называют, но я окрестил их именно так. Опущенные забрала, вкупе с обнажёнными клинками заставили и без того не слишком разумный план побега окончательно утратить всякий смысл. Покорно склонив голову, я последовал за ними.

Основной зал постоялого двора оказался пуст, если не считать эмансипированную фемину взявшую меня в плен. Девушка завтракала, и даже это она ухитрялась делать, так что у меня перехватывало дыхание. Чёрт, что со мной? Сколько себя помню, никогда такого не было! Так! надо держать себя в руках. В конце концов, она хладнокровно предлагала меня препарировать.

- Присаживайся. - Медовым голоском произнесла девушка. Усевшись на предложенную лавку и спиной, ощущал, как насторожились паладины. Их присутствие порождало мерзкое ощущение занесённого над головой меча. Стоит мне неловко дёрнуться, и эти парни препарируют меня прямо здесь.

- Чем обязан? - Осведомился я, стараясь держать лицо каменным, сегодняшняя ночь лишь ещё больше убедила меня в том, что ничего хорошего меня не ждёт. И что характерно внутренний голос подсказывал, что поддаться её влиянию будет огромной ошибкой, возможно, даже фатальной. Разум же тихонько поддакивал внутреннему голосу, намекая на то, что к предательству в Средние века относились не так, как в наше просвещённое время. Впрочем, предатели от этого всё равно не вымерли.

- Разве ты не хочешь есть? - Несколько наигранно удивилась девушка. Назвать её монашкой язык не поворачивался. Вместо ответа я выразительно посмотрел на совершенно пустой с моей стороны стол. На этом разговор как-то сам собой увял и засох. Всё, что мне оставалось это смотреть на то, как она ест, и надо сказать, что на фоне протестующего против голодания желудка это зрелище напоминало пытку. Наконец, насладившись едой, она жестом подозвала трактирщика, и спустя пару минут рядом со мной возникла источающая одуряющий аромат горка жареного мяса. Однако стоило мне, потянутся в его сторону, как в стол врубился клинок. От потери конечности меня отделяла жалкая пара сантиметров. Одёрнув руку, я с немым укором воззрился на девушку, имя которой я так и не узнал. И скорее всего, узна́ю ещё не скоро.

- Помягче с нашим гостем? - Несколько фальшиво отчитала паладинов девушка. - Пусть он утолит голод, мы ведь не хотим, чтобы он чувствовал себя некомфортно? - Спросила она, чуть подавшись вперёд. Осторожно протянув руку к жареному мясу, я взял кусок и немедленно отправил его в рот, не забыв при этом одарить девушку благодарной улыбкой. Не стоит её разочаровывать. Набив желудок, я поблагодарил эту очаровательную особу и под конвоем паладинов добрался до экипажа, ну вот, теперь меня ждёт ещё энное количество дней взаперти.

С памятного завтрака в трактире прошла ещё неделя. Никаких попыток разговорить меня не было, напротив, обо мне словно забыли. Жалкие крохи сухого пайка хватало только на то, чтобы лежать на месте и стараться не отдать богу душу от тряски. Двигаться сил просто не оставалось. Должно быть, я похудел, а может, мне просто так кажется? Неважно, важно другое, меня почти месяц везут непонятно куда, и что самое паскудное я понятия не имею, чем это кончится. Хотя, пожалуй, одно могу сказать наверняка:— ничего хорошего из этого не выйдет. Похоже, так и закончится моя история, и никакого тебе героического спасения мира. Меня просто сожгут или запытают до смерти. А, скорее всего, сначала запытают, а потом сожгут. Мысли о том, что меня хотят завербовать, тихо скончались от голода, и теперь мысль о том меня везут для показательного сожжения, казалась мне куда более реальной.

Спустя ещё два дня подобного времяпрепровождения характер дороги значительно изменился. Больше не было так донимавших меня колдобин, экипаж мерно катился по какой-то ровной поверхности. Нет, потряхивало всё равно изрядно, но никакого сравнения с тем, как было раньше, да и скорость возросла на порядок. Похоже, моё путешествие походит к концу.

Я не ошибся, только чего-то радости мне это не принесло. Уже к вечеру экипаж замедлил свой ход и меня выволокли наружу. Несмотря на то что за прошедший месяц я изрядно ослаб, у меня всё ещё оставались силы, однако мысль о сопротивлении даже не возникла. Наверное, по тому, что к паре паладинов за спиной к конвою добавилось ещё трое весьма примечательных личностей. Примечательны они были тем, что их снаряжение очень напоминало моё собственное. Широкополые шляпы с высокой тульей, плотные плащи и рапиры с пистолями. Вот это да, а я то думал, почему Аврелий не удивился моему наряду. Вот только главного вопроса это не снимает:— кто эти трое? Если это охотники на ведьм, то кто тогда Аврелий? В общем, несмотря на упадок сил, я старался держать уши открытыми, однако ничего выведать не удалось. За всё время, что меня вели по каменным коридорам какого-то непримечательного строения, конвоиры не перекинулись и словом. Спустя несколько минут меня остановили возле окованной железом двери. Коротко постучав в неё, один из конвоиров, подождал несколько секунд и, отворив дверь, втолкнул меня вовнутрь.

Передав пленника людям Ральдина, Элина с трудом добралась до своей комнаты. С наслаждением, стянув ненавистную рясу, девушка растянулась на кровати. Столкновение со Жнецом измотало её до такой степени, что за две недели пути силы так и не вернулись, но куда хуже был липкий страх и ощущение беспомощности. Девушка и раньше слышала о могуществе Жнеца, вначале от непосвящённых считавших его воплощением смерти, а потом от наставницы. Но одно дело слушать о почти мифических существах, и совсем другое — столкнуться с их деятельностью самостоятельно. В отличие от глупых крестьян наставница считала Жнеца не сверхъестественной сущностью, а просто очень опытным инициатом.

Элина во всём разделяла мнение наставницы, вместе с ней смеялась над глупостью непосвящённых, смеялась, когда какой-то охотник снёс ему голову. Смеялась. Когда тело Жнеца скатилось с горы трупов, а вот когда мёртвое тело начало, вдруг, шевелиться, стало совсем несмешно. Когда же, казалось, весь город, уставился на неё миллионом глаз, стало откровенно страшно. Но это было всего лишь прелюдией, девушка пыталась забыть давящее ощущение миг соприкосновения с чудовищным разумом, направляющим тысячи монстров за несколько минут выращенных из тел горожан. Впрочем, сейчас девушка испытывала вовсе не страх, а скорее восхищение, могущество Жнеца завораживало, как и его возрождение из мёртвых. Ни один инициат не был способен на такое, даже наставница умрёт, если снести ей голову из освящённого пистолета. Такая сила завораживала, она восхищала.