Освальд де Лагуэ с независимым видом изучал изящно выполненную фреску, занимающую значительную часть стены в приёмной зале. Понтифик всё ещё не появился, хотя времени с момента появления епископа прошло уже изрядно. Это можно было бы счесть оскорблением или пренебрежением, если бы не преклонный возраст и весьма печальное состояние здоровья наместника бога на земле.

Немало показному спокойствию епископа способствовал, и тот факт, что на понтифика обижаться столь же бессмысленно, как и на бога. И даже тот факт, что жить ему осталось всего пару недель или в лучшем случае месяцев ничего в этой ситуации не меняет. Любой, кто попытался бы ускорить смерть понтифика, поплатился бы за это головой, поскольку, несмотря на болезнь, старик крепко держал бразды правления. К тому же внушительная сеть осведомителей позволяла ему заранее узнать о любом покушении. Но, несмотря на всё это, он позволял епископам интриговать за своё место. Причиной подобного послабления был тот факт, что и сам понтифик влез на вершину церковной иерархии в результате подобной грызни. Это было своего рода традицией. Так что нельзя сказать, что творящееся сейчас было для него чем-то новым.

- Он ждёт. - Сообщил неслышно возникший за спиной епископа клирик. Освальд отвернулся от фрески и с невозмутимым видом последовал за своим провожатым. Короткая анфилада комнат и залов, украшенных самыми разнообразными реликвиями, привела епископа к покрытым золотом створкам. За ними начинался приёмный зал, рассчитанный на то, чтобы впечатлить даже привычных к роскоши правителей. Даже Освальд чувствовал нервную дрожь каждый раз, как оказывался в этом месте. Обилие серебра, золота, и льющегося сквозь огромные окна света просто подавляло. Одни только витражи на окнах стоили столько, что, продав их, можно было снарядить весьма внушительных размеров армию, или выстроить пару крепостей.

Стукнув два раза в закрытые створки, клирик без лишних слов удалился. Но не успел он скрыться, как створки пришли в движение без видимых на, то причин. Впрочем, Освальд знал, что они приводятся в движения сложным механизмом, скрытым под полом. Перешагнув порог, епископ очутился в зале ещё более роскошной, чем все предыдущие. Только роскошь эта была совсем иного рода. Просторная зала с поразительно высоким потолком куполообразной формы лучилась светом. Многочисленные фрески, барельефы, украшали стены, повествуя о жизни сына божьего. Уходящие к потолку, колоны покрывали картины из жизни апостолов. На другом конце залы на небольшом возвышении находился искусно сработанный алтарь. Понтифик стоял рядом с ним, опираясь на отделанный серебром посох. Причём выглядел он так, что становилось понятно — в таком положении он долго не продержится.

- Подойди. - Приказал понтифик брюзгливо.

- Надеюсь, у тебя действительно есть дело, ради которого я встал на ноги. - Проворчал понтифик, дождавшись, когда епископ подойдёт поближе.

- Более чем, и мне хотелось бы поговорить о нём наедине. - Произнёс Освальд осторожно. Меньше всего ему хотелось, чтобы старик счёл эту просьбу угрозой.

- Поговорить... Наедине... - Повторил понтифик, тяжело дыша. - Ну, пойдём... всё равно, если я тут останусь ещё немного, то меня отсюда вынесут... вперёд ногами. - Проговорил понтифик, осторожно спускаясь с возвышения, дышал он при этом с отчётливым клёкотом. Освальд знал, конечно, что жить понтифику осталось недолго, но одно дело знать это с чужих слов, и совсем другое — наблюдать подступающую смерть воочию.

Едва понтифик спустился с возвышения, к нему немедленно подскочило несколько, закутанных в рясы с глубокими капюшонами, фигур. Несколько секунд епископ наблюдал за процессом снятия ритуальных одеяний. Учитывая их весьма почтительный вес, это было нелишним. Наконец, понтифик остался лишь в тонкой белой сорочке, и его болезненное состояние стало ещё более очевидным. Сухие тонкие руки пришлись бы в пору мумии, а не живому человеку, и не только руки. Понтифик, куда больше напоминал ожившего труп, чем живого человека. И всё же он был всё ещё жив. 'Пока жив' — Подумал Освальд, и с некоторым удивлением обнаружил, что вовсе не хочет смерти старика.

Тем временем понтифик с облегчением вдохнул, избавившись, наконец, от тяжёлых ритуальных одежд, и тотчас закашлялся. Откашлявшись, наместник бога на земле двинулся к неприметной двери позади алтаря. Последовав за ним, Освальд очутился в сравнительно небольших покоях, наполненных тяжёлым запахом смертельно больного человека и не менее тяжёлым запахом лечебных трав.

- Так о чём ты хотел поговорить? - Спросил понтифик, добравшись до кровати.

- О надвигающейся беде. - Ответил епископ, терпеливо выждав, пока понтифик, устроится поудобней.

- Если ты о грядущей грызне за моё место, то лучше уходи. - Проворчал понтифик.

- Нет — покачал головой Освальд. - Это сущий пустяк в сравнении с тем, что сейчас происходит в святом городе.

- Говори. - Приказал понтифик заинтересовавшись.

- Две недели назад мои люди захватили заражённого кукловодом клирика. - Перешёл к делу Освальд. - Боюсь, скверна проникла в наши ряды.

- Невозможно! - Рявкнул понтифик, голос его на мгновенье обрёл былую властность.

- Именно поэтому я не доложил об этом сразу же. Две недели мои люди потратили на то, чтобы убедиться в том, что захваченная тварь — кукловод.

- И где она сейчас? - Подался вперёд понтифик.

- Уничтожена, в очищающем пламени. - Склонил голову епископ.

- Хорошо. - Откинулся на подушки понтифик. - Но ведь это не всё, верно? Говори, зачем ты сюда пришёл, чего хочешь от меня добиться.

- Сан архиепископа и пост первого кардинала, ваше святейшество. - Озвучил свои амбиции Освальд, и тут же продолжил, — до того момента, что я не вычищу эту гниль из наших рядов, затем готов вернуться к своему текущему положению.

- Неплохо. - Усмехнулся понтифик. - Не пытаешься торговаться, не угрожаешь скрыть информацию, не требуешь назначить тебя моим преемником, и, как всегда, скромен, всё лишь бы и дальше тебе особо не мешали радоваться жизни.

- Благодарю за щедрость, ваше святейшество. - Почтительно поклонился епископ.

- Гвардия Престола в твоём распоряжении. - Продолжил свою речь понтифик. - Рекон! Ты всё слышал? - Крикнул куда-то в сторону старик, портьера слева от ложа понтифика отошла в сторону вместе с внушительным куском стены, заставив сердце епископа похолодеть от страха. Освальд замер в нерешительности. С одной стороны, понтифик согласился с его предложением, с другой же — разговор явно подслушивали, и раз уж наблюдатель решил показаться, значит, что-то пошло не так. Однако несмотря на страх и панические мысли, Освальд не двинулся с места, впрочем, продиктовано это решение было вовсе не храбростью, а тем фактом, что сбежать всё равно не удастся.

- Знакомься, это брат-рыцарь Рекон, из ордена Пылающего Креста. - Представил вошедшего через тайный лаз мужчину понтифик. Однако едва свет масляной лампы упал на вошедшего, как стало ясно, что понтифик опустил изрядную часть титулов. Пурпурная накидка паладина с вышитым посередине крестом и серебряная фибула в виде геральдического символа ордена пылающего креста говорили о том, что простым братом-рыцарем его назвать может разве что понтифик. Но взгляд епископа приковала вовсе не накидка или фибула, куда больше Освальда впечатлила свисающий на простой стальной цепочке символ 'защитника веры'.

- Спасибо, его помощь будет неоценима. - Поблагодарил Освальд, с трудом, разомкнув губы. Защитников веры во все времена было немного, и сейчас их было чуть меньше десятка. Любой из них владел полномочиями, сравнимыми с кардинальскими, но при этом они не подчинялись даже понтифику. В определённых случаях они даже имели право сместить понтифика. Так что неудивительно, что Освальд несколько долгих мгновений не мог собраться с мыслями.

- Можешь не благодарить. - Махнул сухонькой рукой понтифик, став на миг похожим на доброго дедушку, смущённого горячей благодарностью внука.