Тело Тиберия распласталось на земле, выстрел в голову освящённой пулей начисто снёс ему половину черепа, и скинул капюшон, открывая миру вытянутую вперёд морду, покрытую чешуёй со стальным отливом. Прорвавшие рясу в нескольких местах конечности ещё судорожно подёргивались, царапая костяными шипами камень. Стоя́щий над телом охотник на ведьм деловито спрятал пистоль. Из скрытых под рясой кармашков, как по волшебству появился флакончик. Монах одним движением сорвал с него пробку, и, стараясь держаться подальше от флакончика, вылил его содержимое на тело приора. Соприкоснувшись с заляпанной кровью рясой, жидкость моментально вспыхнула ярким, сыплющим разноцветные искры пламенем. В считаные секунды пламя охватило тело бывшего приора, стремительно обращая костистую плоть в пепел. К тому моменту, как посланный на разведку паладин подошёл к Защитнику Веры, всё было кончено. От Тиберия осталась лишь горстка дурнопахнущего пепла, да обгоревший клочок рясы.

- Что там внутри? - Быстро спросил Рекон, бросив грозный взгляд на замершего в неподвижности охотника на ведьм.

- Внутри эта будка больше чем снаружи. - Отрапортовал паладин, стукнув кулаком в нагрудник.

- Оцепить здание. - Распорядился Рекон, и, не теряя больше времени, направился в сторону входа в разграбленный пост стражи. Аркебузиры же, разделившись на пары, окружили неказистое строение, благо сделать это было нетрудно из-за весьма скромных размеров здания. Едва Защитник веры перешагнул порог, как царящие внутри здания тени скрыли его из виду, вслед за своим командиром на путь вступили и рыцари. Однако что-то пошло не так, шагнувший вслед за Реконом рыцарь уже до половины скрылся в тенях, как они внезапно исчезли. Нижняя половина бедолаги рухнула на землю, заливая порог кровью. Послышались разъярённые возгласы.

- Вы заманили лорда в ловушку! - Крикнул кто-то из рыцарей упрёк в сторону братьев-воинов ордена Очищающих.

- Это недоразумение. - Вышел вперёд один из монахов, однако его никто не стал слушать. Пятёрка паладинов бросилась на тех, кого посчитали предателями. Грянул залп, четверо рыцарей повалились на землю, зажимая раны на ногах. Единственный паладин, избежавший этой судьбы, добежал до одного из монахов ордена. Остальные братья-воины моментально отступили в разные стороны, освобождая место для поединка. Аркебузеры же в смятении наблюдали за тем, как церковники сошлись в поединке. Разгоревшийся конфликт застал их врасплох, епископ не оставил приказов на этот случай, поэтому десятник счёл за благо не вмешиваться в конфликт церковников.

- Прекратить! - Прозвучал голос епископа. - Хватит! я сказал. Вы сражаетесь, как идиоты, в то время как Защитник веры нуждается в вашей помощи! - Добавил он, вынырнув из переулка с десятком братьев воинов во главе с приором. Всё это время Освальд тайно следовал за отрядом Рекона на тот случай, если заражённые кукловодами жители попытаются остановить отряд Защитника веры, или заражённый запретным знанием Приор потеряет контроль и заведёт всех в ловушку. Он прочитал послание, оставленное ему Тиберием, вскрывшиеся масштабы коррупции поражали. Скверна проникла даже в ряды инквизиции. Лишь ближайшее окружение понтифика считалось незапятнанным. И честно говоря, епископ всерьёз подумывал над тем, чтобы сбежать, в маленький, уютный особнячок в южных областях. Однако сколько бы его коллеги ни обвиняли его в трусости и сибаритстве, Освальд вполне ответственно относился к своей работе. А возможно, ему хватало ума понять, что он не хочет жить в мире, захваченном ведьмами и колдунами.

- Что вы предлагаете, ваше преосвященство? — спросил наконец рыцарь, вкладывая меч в ножны.

- Брат Тиберий сказал, что вход на Путь будет здесь несколько часов. - Начал, было, епископ, однако единственный стоявший на ногах рыцарь его прервал: — Он был осквернён, и всё случившееся лишь доказывает, что словам тех, кого коснулась скверна, нельзя доверять!

- Брат Тиберий принёс себя в жертву, ради этих сведений! И ты будешь ценить её! - Рявкнул Освальд, окружающие его монахи ордена моментально ощетинились оружием.

- Брат Тиберий сказал, что вход будет здесь ещё несколько часов, а это значит, что если вход и переместился, то недалеко! Прочесать квартал! Найдите мне вход. - Распорядился епископ.

- Позаботьтесь о раненых, — обратился к аркебузирам Освальд. Спустя двадцать минут раненые рыцари были перевязаны и покинули пределы бывшей рыночной площади. Ещё через пять минут один из аркебузиров пальнул в воздух, заметив неестественно густые тени, укутывающие узкий проулок. Собравшийся на этот сигнал отряд несколько минут нерешительно стоял перед тёмным проходом. Никому не хотелось повторить судьбу разорванного пополам рыцаря.

- За мной братья! Господь смотрит на нас! - Провозгласил Освальд и первым шагнул в укутанный тенями проход. Вслед за ним во тьму шагнули и охранявшие его братья-воины.

Безумие, это какое-то безумие. - Повторял я, откровенно пялясь сквозь открытую дверь. От открывающегося за ней зрелища во рту немедленно пересохло, а руки начали дрожать, как у запойного алкоголика, узревшего, наконец, бутылку. С трудом, сглотнув вставший в горле, ком, я попытался перевести глаза на что-нибудь другое, ну, на распахнутую настежь дверь, или на пол, но их словно парализовало. Весьма специфичный такой паралич, избирательный. Не в силах справиться с глазами, я резко повернулся всем телом, слава богу, мышцы пока ещё повиновались.

Прижавшись головой к прохладной каменной стене, я несколько раз хватанул ртом воздух. Безумие, кому понадобилось размещать купальню рядом с лазаретом. Хотя какой к чёрту лазарет?! Это же... Хильда, это всё она! Тоже мне монашка. Это ж надо догадаться поместить меня рядом с купальней, и ладно бы мужской, а то ведь женской. Хотя откуда в женском монастыре мужская купальня? Да и с чего я решил, что это монастырь? Та монашка, что бдела до моего пробуждения пока единственное, что отсылало в обстановке к религии.

Ладно, неважно, нужно успокоиться и тихонько слинять отсюда, пока уровень моего благочестия не стал очевиден широким массам. Осторожно поправив ремень, я выскользнул в коридор и тихонько по стеночке двинулся в сторону от плеска и женских голосов. Воображение, основываясь на этих волшебных звуках, жизнерадостно нарисовало весьма заманчивую картину. Бррр... так и рехнуться недолго, кажется, я начинаю понимать, с чего вдруг инквизиция так усердно искала ведьм. Причина в целибате, ведь так тяжко наблюдать за тем, что тебе самому не доступно.

Выбравшись на свежий воздух, я несколько секунд в полнейшем обалдении смотрел на совершенно изумительный сад. Да уж, вот тебе и средневековье, ландшафтный дизайн на высоте. Так, стоп, что-то тут не так, если вся внутренняя часть монастыря отведена под сад, то где же они складируют припасы, где выращивают свои разносолы. Ну, ладно, это уже паранойя, похоже, мне она досталась вместе с костюмом инквизитора и прочими примочками.

- Ну как тебе наш сад? - Раздался позади голос Хильды.

- Как в раю. - Ответил я обернувшись. Вот это да! Ряса с декольте или всё же платье? Да кто его разберёт. Вот тебе и монахиня, тут и праведник обо всём забудет, не то, что такой грешник, как я. Оторвать взгляд от молочно-белых полушарий — титанический труд, но я справился. Есть повод для гордости. Видишь, господи, я не столь уж и безнадёжен!

- Сёстры интересуются твоим здоровьем. - Игриво произнесла валькирия, мои моральные мучения явно не укрылись от её глаз. И что характерно они явно доставили ей удовольствие.

- Со мной всё в порядке. - Сказал чистую правду, смертельные для любого человека раны действительно зажили, оставив после себя лишь шрамы. Там, где другой издох, я разве что похудел.

- Да? - Хихикнула Хильда. - Что же ты тогда к ним не присоединился?

- Обеты. - Соврал я, не моргнув и глазом. Вот зараза, тоже мне монашка, да и что это за монастырь такой?

- Они запрещают тебе смыть пот после сна? - Невинно поинтересовалась валькирия, но я, то видел, какую пляску в её глазах устроили крохотные бесенята. Нет, забудь я о вчерашней ночи, можно было предположить, что вопрос этот совершенно чист и невинен, но такое разве забудешь.