— Давай всех к боковому выходу, надо провести фильтрацию и быстро. Сначала дети, старики и те, кому требуется медицинская помощь. — Голос у него был как наждачка – сухой, но сдержанный. — Помни: не всех спасать нужно. Некоторые живые хуже мертвых. Так что если обнаружите эту падаль. — он глазами показал на помещение, где были трупы мародеров. — Не церемоньтесь.

Коля кивнул, сжал губы, но спорить с командиром не стал. Только бросил взгляд на людей, явно озабоченных своим положением. По нему было видно, что он не согласен. Но как хороший подчиненный, предпочитал выполнять приказы, слушая их молча.

Саныч сделал шаг к выходу, но вдруг остановился.

— А, да. — он слегка повернулся через плечо. — Всем, кому нужна медпомощь – первыми на погрузку, вместе с медикаментами. Конвой уже должен быть на подходе. Готовь своих ребят.

Сборы прошли очень быстро. Их группа отлично умела работать скоординировано. Сколько они себя помнили, времени в их деле всегда не хватало. А кто-то его уже давно принимал за валюту. И они, в том числе, знали цену каждой секунде.

Через час с небольшим колонна машин вырулила на дорогу. Часть грузовиков была военной, где перевозили продукты и иные запасы. А другая часть гражданские газели, в некоторых из них были люди, в некоторых амуниция, которую удалось найти. Сегодня им очень повезло, в поддержку был направлен автобус, переделанный под медицинский. Туда удалось погрузить всех раненных и больных. А рядом двигались боевые машины охранения, часть из которых заняли люди самого Саныча. А другую часть занимала стандартная группа охраны.

Саныч сидел на броне БТР-а, двигающегося впереди, рядом разместился Коля, и что удивительно, старик, который решил вспомнить молодость прокатившись на броне. Вокруг них медленно тянулись улицы, где-то удивительно чистые, даже с уцелевшими фасадами зданий и островками клумб. Тут колонна шла очень спокойно, но стоило им свернуть в соседний район – всё менялось.

Они медленно объезжали заторы из ржавеющих машин, и валяющихся то тут, то там обломков. Пыль от конвоя крутилась вихрями, взлетая вверх колючими клубами. На углах домов можно было заметить свежие метки: "не входить", “очищено”, “очень опасно”. Их оставляли группы разведки, проверяющие все районы вокруг. Но как не крути, меток “не входить” и “очень опасно”, было много больше. Как успел подсчитать Коля, соотношение составляло двенадцать к одному. А это значит, что свыше девяносто процентов района ещё под властью уродливых монстров. И только чудом удается пока водить такие крупные конвои.

Коля смотрел по сторонам, долго молчал и раздумывал о чём-то своем. А потом вдруг спросил.

— Саныч… А что если эти мародёры раньше были нормальными? Людьми, как мы? Просто… не выдержали?

Саныч не сразу ответил. Только после того как их БТР свернул на более-менее ровную улицу, он заговорил.

— Были. И не раз. Но абсолютно у всех есть выбор. Каждый день. Либо сохранить в себе человека, либо стать гиеной, что жрёт тех, кто слабее его самого.

Он вытащил с пояса флягу, отпил глоток и молча передал Коле. Тот подхватил и сделал пару больших глотков.

— Но ведь они могли бояться. Не справиться… — тихо сказал Коля. — А ты сразу – “зверь”. Может, они просто хотели выжить.

— Знаешь, Коль. — Саныч повернулся к нему, глядя в глаза. — Хочешь жить – копаешь, помогаешь, лечишь, сражаешься, тянешь, если надо. А не вешаешь соседа на крюк, чтоб другие боялись и слушались. — Его голос стал низким, глухим. — Видел я, что там было у них ещё. И не надо мне сейчас про душевные травмы.

Их немного тряхнуло на ухабе. Позади загудел один из грузовиков, что-то там заглохло на секунду, но снова заработало, а вверх вздыбились клубы черного дыма из трубы.

Коля молчал, раздумывая о сказанном, а затем тихим шепотом продолжил.

— Просто если мы перестанем верить в людей, чем мы будем лучше, чем они…

Саныч ничего не ответил. Только пожал плечами.

— Верь. Только не мешай мне защищать тех, кто ещё является человеком. Вообще, я думал, что такие закидоны ещё в учебке отбивают.

На минуту повисла тишина, Старик, сидящий рядом, все это время молчал. И не лез в их диалог, а по прикрытым глазам было понятно, что он летает где-то в своих воспоминаниях. Снаружи проплывали кварталы. В одном из окон кто-то мелькнул – или это игра света. Саныч рисковать не хотел, и скомандовал своей притормозить, пропуская остальное охранение и конвой вперед.

Подхватив с пояса рацию, он настроил быстро частоту их пункта связи, и коротко сказал.

— База – это третья группа, конвой находится в движении. Будем через двадцать минут. Приём.

Из динамика раздался короткий скрип и шипение, после которого раздался голос:

— Принято. Готовим санитарную и пищевую зону. Дознаватели нужны?

Саныч кивнул сам себе, довольный вопросом дежурного. И посмотрел на Колю. — Да, База, давайте на всякий случай одного.

Рёв моторов заглушался скрипом амортизаторов. Колонна продолжала медленно продвигаться сквозь разрушенный квартал. Слева – осевшие здания, с проломами вместо подъездов. Справа – остовы сгоревших автобусов. Воздух стоял тяжелый, спертый, пахло гнилью из-под бетона.

Саныч уже в хвосте конвоя, одним из последних. Пропустил вперёд гражданские машины, заставив две бронемашины выстроиться веером перед ними. Опыт подсказывал, если все идет хорошо, то позже обязательно что-то пойдет не так. На всякий случай он решил прикрыть тыл. А вот само нападение, вероятнее всего, стоит ждать либо с крыши, либо с флангов. Уж больно тут удобные укрытия, да и метки от разведчиков…

Он всё оглядывался. Что-то было не так, и это его начинало раздражать.

— Саныч, ты чего? — спросил Коля, глядя на командира, будто тот почуял дым без огня.

— Тишина мне не нравится. Нога начала ещё болеть…. С тех пор, как получил ранение, это происходило всегда в преддверии мясорубок... — коротко бросил он, поправляя автомат. — Поглядывай вверх, слева опасно, больно удобные выходы из зданий.

Но договорить не успел.

Очередь автоматной и пулеметной стрельбы прозвучала неожиданно резко. Где-то спереди и правее, один из расчетов применил гранатомет, судя по взрыву и летящим осколкам, хаос там начался неслабый.

Из домов, будто из пасти пандемониума, вырвалась серая лавина монстров. Десятки уродов с озлобленными мордами, голые мышцы обрамляли их тело, и дрожали в ярости. Они прыгали по стенам, рвались через машины, бежали не по земле, а по крышам, заборам, витринам. Картину явно рисовал безумец. Их сопровождали ещё десятки мелких уродцев, но чертовски быстрых.

— Началось! — рявкнул Саныч в рацию. — Правый фланг! Первый и второй — перекрёстным огнем, не тратить гранаты и мины, только если появятся “Альфы”. Третий – держать тыл!

Пули прошивали воздух. Короткие, прицельные очереди косили вперёд, но твари двигались по-звериному гибко, даже несмотря на огромный охват поражаемой территории, они умудрялись уворачиваться. Можно было видеть, как некоторые из них спотыкались, но тут же вскакивали, и срывались в ускорении. А те из них, по кому удавалось хорошо попасть, продолжали ползти прямо к людям.

Коля спрыгнул с БТРа, держа автомат наготове. Возле него – дед, всё ещё сидевший у борта машины, как будто и не замечая, что вокруг началась бойня.

— Старик, тебе надо в другую машину! — Коля схватил его за руку, но тот не торопился двигаться.

— Милок. — дед поднял глаза, спокойные, как озеро перед бурей. — А может, мне здесь и надо быть?

— Тут сейчас всё вспыхнет! — Коля кричал, перекрывая стрельбу. — Тут не место старикам!

— А там, думаешь, лучше? — фыркнул старик. — Тут хоть рядом с солдатами…

— Дед… ты… — начал он, но тут снова рявкнула очередь, одна из тварей была опасно близко, и ей удалось совершить прыжок прямо на броню. Но долететь ей не дали, и оператор пулемета скосил её очередью.

— Не до разговоров! — рявкнул Саныч, подходя вплотную. — Коля, или оттаскивай его к конвою, или пусть держит с нами круг. Автомат выдай из десантного отсека. Времени совсем нет.