— Нет, в основном получается. Но какие-то мотивы их поведения мы не учитываем.

— И чем я могу помочь?

— Ты был одним из них.

— Пятьсот лет назад. И после было столько всего… Мириамочки в том мире постоянно живут. Их напрячь не пробовали?

— Обижаешь, Мастер. Мы по их материалам и работаем. Опять, таки, непредставительная выборка: космачи и научники. Если бы можно было, как у нас, проводить натурные эксперименты…

Анна многозначительно выпустила когти.

— … но эксперимент невозможен.

— Тогда, раз мы в тупике, нужно вернуться к началу и искать другой путь. На какой вопрос мы ищем ответ сейчас? — решил уточнить Коша.

— Чем две девушки так встревожили КомКон-2?

На пятки ведь наступают, — огорчился Коша. — Еще немного, и сами все вычислят. Торопиться нужно.

— Вы Камилла не спрашивали?

Платан с Дорианом переглянулись.

— Нет, не спрашивали. Это я ввела их в курс дела, — ответила за них Анна.

— Я думаю, они считают, что мы их пытаемся прогрессировать. Сперва, в тридцатые годы, наблюдение, потом попытка внедрить у них нашу технологию… Пришельцы сорок лет гуляют по их миру прежде, чем КомКон-2 обратил на них внимание. Есть, чего испугаться. Странники ещё эти. Могут они подумать, что мы — это они? Могут.

— То есть, страх? — подключился Дориан. — Страх мы учитывали. А насчёт прогрессорства…

Командор задумался, собираясь с мыслями.

— Люди слишком рано вышли в дальний космос. На несовершенных Д-звездолётах, как каравеллы в океан. Понимаете, у них космическая эра началась всего через пару веков после средневековья. Психология не успела поменяться, вот в чём их беда. «Бремя белого человека» — знаком такой термин?

Драконы дружно кивнули.

— Они искали — и ищут — обитаемые миры, искали «братьев по разуму». Были аварии, целые экспедиции ловили легенные ускорения и проваливались в прошлое, деградировали. Потом их находили и начинали «прогрессировать».

— Мы тоже слишком рано вышли в космос, — вставила Анна.

— Но мы не занимаемся прогрессорством. То есть, мы прогрессируем сами себя — это совсем другое. Мы не ищем другие цивилизации, поэтому и не находим. И у нас была тысяча лет, чтоб морально подготовиться.

— По-твоему, для себя они считают прогрессорство нормой, но боятся, что их самих начнут прогрессировать?

— Ну да! Меряют вселенную по своей мерке. А тут мы, людены, Странники. Что они должны были подумать? Они не дураки, сложили два и два.

— Что-то не очень у них вышло.

— Вышло. Но только четверть века спустя. Они искали чужих, Странников. Но людены были своими, составной частью человечества. Поставьте себя на их место. У них есть работающая технология: Д-звездолёты. Не без риска, но люди попадают туда, куда им надо. Вдруг появляются нуль-камеры. Поначалу всё идёт хорошо, но случается неприятность с Сармой. Это не беда, к авариям в космосе они приучены. Заодно открыт новый человеческий мир, они по привычке начинают его прогрессировать, не подумав сперва, что своими руками создают цивилизацию, которая обгонит их на тысячу лет. А потом начинаются загадки. Откуда-то появляются две странные девушки. Прыгают через нуль-Т по их миру и исчезают. Их охранные службы настораживаются. Потом — Большая Пауза. Люди эвакуируют экспедицию из нашего мира, надеясь вернуться, когда разберутся с причинами нарушений. Но связь с Базой теряется, дорога в наш мир закрыта. И сразу после этого загадочные девушки появляются снова, но уже не одни, а в компании драконов. А потом выясняется, что девушки эти героически погибли тринадцать лет назад. Что люди должны подумать?

— И что люди должны подумать?

— Не имеет значения. Скоро они будут не думать, а знать. Не все, конечно, но те, кто уже что-то знает.

Может, и удачно, что Гром так хорошо по нашему миру погулял? — подумал про себя Командор.

В результате всего, до экранного зала Командор добрался далеко не сразу. Открыл дверь и…

— … Слюшай, дарагой, ты пачиму галавой не думаешь? Сам понял, что сказать хател?

Ничего себе, Карапет! Он тут откуда взялся? Сцепился с Фарманом.

— Когда он повзрослеет? — машинально повторил Командор.

— Уже никогда. Узкая специализация развивает профессиональные качества, но консервирует социальное поведение.

На сей раз не Анна, а Дориан.

Командор быстренько просмотрел файлы обсуждения. Молодёжь накинулась на свежие идеи с энтузиазмом щенка, дорвавшегося до хозяйской подушки, и порвала их в пух и перья. Теперь собирала из остатков нечто совершенно нечитаемое, понятное только им самим. При этом математики добивались математической красоты формул, а «старики» во главе с Леди Бертой и Карапетом, как могли, спасали физический смысл.

Фрейя застыла столбиком чуть в стороне от основного центра событий и вела протокол, пользуясь сразу и очками, и сенсо. Кроме неё так не умел никто, ни люди, ни драконы. В дальнем космосе не пользовались сенсо: не из выпендрёжа, а потому что случайная мысль могла вызвать случайную команду киберуправления, а случайная команда могла оказаться последней. Тем более, у драконов с их множественным мозгом и множественными потоками мыслей. Так и повелось — сенсо для развлечения и на давно освоенных планетах, очки — для серьёзной работы.

Фрейя во многом напоминала Лобасти. Она выросла на отсталой планете, сенсо пользовалась с детства, и научилась использовать его на 300 %. Родители что-то упустили в воспитании: когда все её сверстники мучились от невозмжности летать и до одури гонялись в сенсо-леталки, она через то же сенсо летала по компьютерным сетям. Психологи вовремя её поправили, и хорошо, что от родителей ей достался железный характер и холодный разум. Потому что под этим льдом прятался темперамент, унаследованный от прародительницы леди Анны и прадеда Карапета, иначе неизвестно, что бы из неё выросло. Мог бы получиться бесстрастный врач или оператор инкубатория. Поэтому она училась на кибернетика.

Мириамочки относились к ней настороженно. Разумеется, они попытались проверить её на вшивость при первой же встрече, залезли к ней в очки. Больше они этого не делали. Фрейя схватки не приняла, не стала ломиться в мозги сестрёнок. Она через одной ей известную дыру влезла в сеть, и отключила от сестрёнок все окружающие компы. Было много писка.

Фрейя, как все, прятала сенсо в дальний карман, едва оказывалась на борту космолёта. Но сейчас, принимая через очки, а также собственными глазами и ушами потоки сразу четырёх веток обсуждения, тут же транслировала их через сенсо на экраны в виде обработанного и структурированного текстового протокола, с графиками и иллюстрациями. И, в общем, дирижировала коллективным потоком сознания: остальные присутствующие то и дело сверялись с её записями.

Уголёк первой заметила Командора, и скользнула к нему.

— Что тут делается? — осторожно спросил тот.

— Ничего особенного. Ты снова выпал из времени и выдал идею в старом «синтаксисе и пунктуации». Уже разобрались. Это слева. По центру Фарман пытается грохнуть черную дыру. Энергетики справа обсуждают идею Фарлана.

— А почему такой шум?

— Карапет с Фарманом уже полчаса воюют…

— Идея чья, Фармана? — Командору показалось, что он не правильно расслышал.

— ФарЛана. Фарлик, сын Болана.

— А-а… — Командор наконец-то вспомнил, чем занимались драконы и ящеры два месяца назад по его биовремени и двенадцать часов назад — по своему. Оглядевшись, он заметил в толпе драконов троих ящеров. Фарлан увлечённо крутил головой, две тётушки прикрывали его с боков. Чтобы драконы ненароком на хвост не наступили.

— Сколько ему лет? — спросила Уголек.

— Да большой уже. По нашим меркам — взрослый, по человеческим — почти юноша. А как у ящеров, не знаю. Подросток, наверное. Сейчас вот астрономией увлекся, что завтра будет, и сам не знает.

— Что-то серьёзно для увлечения. Сразу на галактический уровень.

— Сын Болана. Не нравятся ящерам наши технологии. Решили, что неэкологичны. Помнишь, мы предлагали им заодно омолодить их родную планету? Закинуть лёд обратно в мантию, подогреть ядро. Отказались.