— Верно, — кивнул я, не понимая куда клонит мой куратор.

— Затем он приказал тебе отправляться вместе со свитой в Сагаринус, и сам отправился вместе с вами?

— Не совсем так, — возразил я. — У него оставались какие-то дела в Аухлите, и в Сагаринус он прибыл на следующий день «тайной тропой».

— Так на кой черт вы с Завадским ему нужны были в Сагаринусе⁈ — взревел Амосов. — Вы могли бы спокойно дожидаться его в Аухлите!

— Но так… — начал было я, и вдруг понял, что и в самом деле не понимаю для чего Ван-дер-Флит отправил нас в Сагаринус и назначил встречу в трактире «Еловая ветка». Плечи у меня опустились сами собой. — Я не знаю, Петр Андреевич! Я просто делал то, что мне приказали…

— Кто приказал? — резко спросил Амосов.

— Господин Ван-дер-Флит! Столица Сагара всего в трех часах езды от Аухлита, и нам не составило большого труда…

— Помолчи! — рявкнул Амосов, и я моментально заткнулся.

Ощущение того, что я провалил-таки простейшее задание, порученное мне магистрами, вдруг вспыхнуло во мне и занялось ярким пламенем. Добротным таким, с гулом хорошей тяги и треском сухих дров.

Но хуже всего было то, что я не понимал, где именно я мог облажаться.

Петр Андреевич тем временем подошел к столику, у которого сидели его гости, и снова сел в кресло, покинутое им в момент моего появления. Взял со столика рюмку с водкою и выпил ее с видом очень задумчивым. Покрутил пустую рюмку в пальцах, будто не мог сообразить, что это такое и как попало к нему в руки.

— А скажи-ка мне, Алешка, где ты повстречался с господином Ван-дер-Флитом? — спросил он, наигравшись с рюмкой и вернув ее на столик.

— Так я же вам сказал, Петр Андреевич: где вы и говорили, в таверне «Зеленая коза». Его дядя помер, не оставив наследников, и теперь таверна принадлежит ему.

Амосов сцепил на животе пальцы в замок, в упор глянул на меня и покачал головой.

— Ну и натворил же ты дел, аспирант, — сказал он после некоторого молчания. — И я даже не знаю, хорошо это или плохо… Я теперь вообще ничего не понимаю! Мне кажется, что светлейший князь своими письмами втянул нас в какую-то странную игру, правил которой мы не знаем. Он нас пользует, как матрос пьяную девку в кабаке, а мы этого даже не замечаем…

Я не понимал, о чем идет речь, но сравнение с пьяной девкой мне не понравилось. Я произнес с осторожностью:

— Напрасно вы так, Петр Андреевич… Мне кажется, все не так уж плохо. Поручение ваше я выполнил, Немое Заклинание до сих пор никто не использовал. К тому же мы теперь знаем, под каким именем Кривой Нго скрывается в Сагаре. Это уже немало!

Куратор не отвечал. Тогда князь Гантимуров Павел Семенович поднялся с кресла, подошел ко мне и дружески приобнял за плечо.

— Я полагаю, ты сделал все, что от тебя зависело, Алексей, — мягким голосом проговорил он. — Если что-то пошло не так, то это скорее наша вина, ведь это мы недооценили возможную опасность.

— Я не понимаю, Павел Семенович… — начал было я, но князь меня оборвал.

— Позволь представить тебе, Алексей… — сказал он, указав на господина иностранного вида, который все это время молча сидел за столиком и с интересом наблюдал за происходящим.

Услышал слова Гантимурова, этот человек сразу поднялся с кресла и кивнул, не отводя от меня глаз.

— Господин Вильгельм Ван-дер-Флит, — назвал его князь. — Магистр магии Красной Линии.

Я сразу и не понял значение слов князя Гантимурова, и просто коротко поклонился. Но уже в следующее мгновение до меня дошел смысл сказанного, и челюсть у меня отвисла. Хлопая глазами, я еще раз осмотрел иностранца, а затем вопросительно уставился на Петра Андреевича.

— Ваше сиятельство, — сказал я, и даже сам опешил от того, насколько жалобным у меня при этом был голос. — Я простой аспирант, и мне трудно понимать ход мысли магистров, но… Может вы сможете объяснить, что все это означает⁈

Амосов глубоко вздохнул, плечи его высоко поднялись и сразу опустились.

— Это означает ровно то, что ты услышал. Я не знаю с кем ты там встречался в «Зеленой козе», но настоящий Вильгельм Ван-дер-Флит сейчас стоит рядом с тобой. За несколько дней до твоего прибытия в Аухлит он получил письмо, якобы подписанное мной. И якобы я в том письме просил его немедленно выезжать в Санкт-Петербург, по делу, которое не требует отлагательств… Я видел это письмо — почерк не мой, да и подпись явно поддельная. Так что, когда ты явился в Аухлит, настоящего Вильгельма Ван-дер-Флита там уже не было. Судя по твоему виду, сейчас ты видишь его впервые в жизни. Я не ошибся?

— Нет, Петр Андреевич, все точно так, как вы сказали. Я впервые вижу этого господина… — я коротко поклонился иностранцу. — Но если он и есть Ван-дер-Флит, то кто был тот, в «Зеленой козе»?

— А вот это мне и самому хотелось бы знать, Алешка, — отозвался куратор. В голосе его слышалась изрядная доля сожаления. — Ты хотя бы можешь описать, как выглядел тот человек?

— Разумеется! Он такой… такой полный, я бы даже сказал толстый… Щеки надутые, глаза маленькие. Он был полностью лысый, но вот тут, на лбу, — я на себе показал, где именно, — у него торчал рыжий чуб. По этому чубу я догадался, что этот человек и есть Ван-дер-Флит. Вы сами говорили мне, что он рыжий. Рыжий повар из таверны «Зеленая коза»… А он и не возражал!

— Хорошо, — сказал Амосов. — Ты не волнуйся так, Алешка, мы тебе верим. Нам просто необходимо во всем разобраться. Ведь вопрос можно поставить и следующим образом: зачем кому-то понадобилось прикидываться Ван-дер-Флитом именно в тот момент, когда в Аухлит прибыл ты с письмом светлейшего в кармане? Какую цель преследовал этот человек?

Я смотрел на него, глупо моргая. Совсем недавно, вырвавшись из Сагара, я чувствовал себя если не полным победителем, то во всяком случае человеком, сумевшим довести свою миссию до конца. Конечно, меня угнетала история с обер-вахмистром Глаппом, которого я так и не смог спасти от казни, и сильно смущало похищение ангельтинской принцессы, но… Все же я выполнил то, ради чего магистры отправили меня в Сагар! Я так полагал, по крайней мере.

Однако сейчас я чувствовал себя ужасно. Всегда неприятно (и это я употребил еще очень мягкое слово), когда тебя используют, словно пешку в игре. И единственное, на что ты способен, это только глупо хлопать глазами и говорить себе: «Какой же ты дурак, Алешка. Какой же ты дурак…»

— У меня есть предложение, господа! — сказал Павел Семенович Гантимуров, усаживаясь в свое кресло.

Он вынул откуда-то — я не успел уловить откуда именно — курительную трубку с длинным мундштуком и принялся набивать ее табаком из красивого алого кисета. Покончив с этим занятием, он поднял вверх указательный палец, дунул на него, и из-под ногтя тут же выскочил круглый огонек пламени. Князь старательно раскурил от него трубку, откинулся в кресле и выдохнул в потолок длинную струю дыма.

Все терпеливо ждали, пока он закончит, чтобы услышать, наконец, его предложение. И Гантимуров продолжил.

— Чтобы выяснить все подробности того, что произошло в Сагаре с аспирантом, я предлагаю подвергнуть его процедуре «открытая книга». Это позволит нам доподлинно установить все, что случилось с ним за время этого путешествия, и на что сам камер-юнкер мог не обратить внимания… Вы не возражаете, Алексей Федорович?

И он вопросительно уставился на меня, крепко стиснув зубами мундштук своей трубки. Я несколько оторопел. В голове прыгала одинокая мысль: «Открытая книга… Открытая книга…». И я понимал, что когда-то уже слышал о подобной процедуре, но сейчас никак не мог вспомнить, в чем заключается ее суть.

— Э-э-э… — протянул я, делая вид, что размышляю над его предложением. — Никаких возражений, Павел Семенович! Я ничего не имею против. Однако… не могли бы вы мне напомнить, в чем заключается суть данной процедуры? Я несколько запамятовал…