— Я сам хотел это сказать! — возмущенно прошептал мне на ухо Кристоф.

Но я от него отмахнулся. Должно быть внутри кареты кто-то подал знак кучеру, потому что тот неожиданно остановил лошадей, а сидящий рядом с ним лакей соскочил с козел и подбежал к двери. Мы с Кристофом почтительно отвели лошадей в сторону и спешились. Лакей распахнул двери и откинул подножку.

Из кареты сначала вышел тот самый светловолосый мужчина. Одет он оказался в форму прусского офицера. Ножны со шпагой он держал в руках (оно и понятно — путешествовать в карете со шпагой на боку не особенно удобно), но сразу же приторочил их себе на пояс. Следом за ним в дверном проеме показалась принцесса. Пышные юбки бирюзового платья только подчеркивали хрупкость ее еще окончательно не сложившейся фигуры.

Мужчина подал ей руку, и принцесса мягко сошла на дорогу. Но смотрела она не по сторонам, а на нас с Кристофом. И во взгляде ее я видел восхищение. Мне даже как-то неудобно стало от этого, словно я был какой-то диковинной вещицей на ярмарке, которую эта девица жаждала заполучить всем сердцем, но средств на это не имела.

Я поклонился с максимальной галантностью, на какую только был способен.

— Ваше высочество, позвольте спросить… Почему столь высокопоставленная особа передвигается в этих диких краях без должного сопровождения?

Принцесса София Августа Фредерика выслушала меня с улыбкой, а затем повернулась к своему спутнику. Вопросительно наклонила голову на бок. Тот что-то ответил ей по-немецки.

— Ихь плёхо знать руськи, — сказала принцесса нежным голосом. — Абер всегда хотеть знать. Ви можете преподать моя небольшой урок?

— Да запросто! — с готовностью воскликнул Кристоф. — Вот небо! — он потыкал вверх. — Вот дорога! — Он указал на дорогу. — Вот лошадь… Она только что навалила кучу.

Принцесса послушно следовала взглядом за его рукой.

— Гениально, друг мой! — сказал я, разводя руками. — Пожалуй, мне следует как-нибудь взять вас с собой во дворец. Возможно после знакомства с вами император вернет свое расположение камер-юнкерству. Он ценит веселых людей.

Вряд ли принцесса София Августа Фредерика многое поняла из моих слов, но все же рассмеялась. И даже с озорством стукнула Кристофа кулачком в плечо.

— Вундершён! — заявила она.

— Спасибо, — скоромно улыбаясь, отозвался Кристоф. — Чуть позже мы можем продолжить наш урок, ваше высочество!

Принцесса снова рассмеялась, и в это момент из кареты выглянула женщина лет тридцати пяти с весьма странной прической. Должно быть, когда это чудесное сооружение еще только-только было уложено, начесано и закреплено, смотрелось оно впечатляюще и даже наверняка великолепно. Но сейчас, после многочасового пути по тряской дороге, от начального великолепия не осталось и следа, и выглядела дама скорее жалко.

По некоторым чертам ее обильно напудренного лица можно было понять, что является она близкой родственницей принцессы. Вероятно, ее матерью. Прусский офицер немедленно предложил ей руку, и дама спустилась по скрипучей подножке на дорогу.

Внимательно осмотрев нас Кристофом, дама что-то очень быстро заговорила на немецком, обращаясь при этом непосредственно ко мне. Я ошарашенно слушал, раскрыв рот. А когда дама закончила свою тираду, прусский офицер откашлялся в кулак, подумал немного и объявил:

— Э-э-э… Герцогиня Иоханна предлагает вам отобедать вместе с нами и просит вас сопроводить нас до сагарского города Аухлита, где нас ожидает кортеж великого князя Ульриха… Это к вашему вопросу о том, почему мы передвигаемся по дорогам без должного сопровождения, герр Сумароков. Герцогиня с принцессой покинули Цербст в сопровождении четырех конных офицеров. Но первый из них оставил нас еще в Померании — в трактире подавился костью, упал на пол и издох, словно пес!

— Какое горе, — почти искренне заметил я.

— Йа, йа! — согласился со мной офицер, качая головой. — Но злой рок продолжал преследовать нас на всем пути. Три дня тому назад в каком-то русском лесу на нас напали разбойники, майн фройнд! Их было человек восемь, и мы бились, как тигры. Мы застрелили и закололи почти всех, а кого не успели заколоть, те сами убежали. Но и мы понесли потери. Потеряли еще двоих офицеров и трех лошадей. Как видите, теперь мне приходится передвигаться в одной карете с дамами, а это весьма их стесняет! И мы опасаемся, что если в этой глуши на нас еще кто-то нападет, то мы уже не сможем оказать должный сопротивлений.

— Не буду спорить, — согласился я, — вероятность такого события весьма высока. Лесные дороги на Руси полны лихих людей. Принцесса София Августа Фредерика рискует встретиться с князем Ульрихом полностью лишившись своего наследства.

— О! — сказала вдруг принцесса и в очередной раз рассмеялась. — Мой имя слишком длинный, чтобы произносить его целый. Зовите меня просто Фике! Меня так зовут мой друзья. Вы ведь хотите быть мой друг, герр Сумароков?

Я коротко склонил голову.

— Безусловно.

— Значит, вы исполните маленький просьба моя матушка?

Собственно, просьба матушки юной принцессы никак не шла в разрез с моими планами. Сагарский Аухлит, расположившийся не очень далеко от границы, и был конечной целью нашего с Кристофом небольшого путешествия. Пограничный городок Горная Поляна являлся последним российским поселением перед границей, дальше начинались земли Великого княжества Сагарского, и мне было даже не руку преодолеть оставшийся путь в качестве официального сопровождения невесты великого князя.

Однако, чтобы добавить весу, я сделал вид, будто размышляю. Герцогиня Иоханна напряженно следила за моим лицом.

— Далеко ли до границы? — поинтересовался я у офицера.

Он явно обрадовался такого повороту событий и поторопился с ответом:

— Не более четырех часов пути до Горной Поляны. Путь оттуда до Аухлита мы сможем проделать еще часа за три. К сумеркам мы должны быть на месте… Кстати, прошу меня простить! Я до сих пор вам не представился: обер-вахмистр Генрих Глапп, бакалавр магии Зеленой Линии. К большому сожалению, ни в России, ни в Сагаре моя магия не в силах мне помочь. Честно признаюсь, порой она даже мешает!

В ответ я глубоко вздохнул.

— На Руси ныне магия не в почете!

Оттопырив губу, обер-вахмистр Глапп потряс головой с видом глубочайшего сожаления.

— Я наслышан об этом, — сообщил он. — Правда, не могу понять причин этих гонений. Вы не просветите меня, майн фройнд?

Мне оставалось только развести руками.

— Поверьте, обер-вахмистр, нам и самим очень хотелось бы это узнать…

Тут из кареты выскочила девка лет шестнадцати, на вид служанка. В руках она держала какие-то корзинки, завязанные сверху платками, и котомки с масляными пятнами.

Лакей откуда-то извлек походный столик с раскладными ножками, несколько таких же раскладных стульев, и уже вскоре прямо на обочине дороге мы с удовольствием обедали, запивая копченые колбасы терпким красным вином.

Очень скоро я понял, что принцесса Фике гораздо лучше говорит по-русски, чем старается это показать. Либо же она имела необычайные способности к обучению и буквально на лету схватывала все, о чем говорил ей Кристоф.

А он не умолкал! Незадолго до того, как ступить на «тайную тропу», специально по этому случаю открытую для нас куратором Амосовым, мы с Кристофом довольно плотно перекусили, так что теперь больше делали вид, что поглощены трапезой, нежели ели на самом деле. И Кристоф этим пользовался, чтобы проводить для принцессы уроки русского языка.

Дерево. Рука. Нога. Шпага. Бокал. Птица. Хлеб… В общем, Кристоф перечислял все, что мог увидеть вокруг себя, и юная ангельтинка послушно повторяла за ним, каждый раз звонко смеясь. Но запоминала абсолютно все. И уже к концу трапезы, как мне показалось, у нее даже акцент стал менее выраженным.

А вот матушка ее, герцогиня Иоханна, по-нашему, похоже, не понимала вообще не бельмеса. Общалась со мной она исключительно через офицера Глаппа, и за время нашей беседы я смог выяснить, что супруг ее герцог Христиан получил свой титул от короля Фридриха совсем недавно, как только пошли слухи о возможном сватовстве Великого князя Сагарского к его дочери. И тогда уж и сама Иоханна, как законная жена герцога перед богом и людьми, внезапно превратилась в герцогиню.