Аглай, демон с чёрными крыльями, возник из темноты, словно сам кошмар, сжавшийся в физических формах. Его лицо искажало злобная улыбка до самых его заострённых ушей, оголяя острые зубы, а глаза пылали яростью. Толпы низших демонов, словно волны моря, хлынули к нам как саранча.

— Нужно выиграть время, — пронеслось в голове, пока я инстинктивно поднимал клинки в защитном жесте.

Тревога расползалась по спине как холодный пот, заставляя мышцы собраться в узел, готовые к бою.

— Постарайтесь держаться за мной, я прикрою вас, — прошептал я, отводя взгляд от умирающего Гальзмала и обращаясь к остальным.

Аранольд, облачённая в доспехи, обнажила свой меч. Умение её боевого стиля граничило с яростью. В режиме берсерка она бросилась в бой, словно волна, размывая прочные линии нашего оборонительного круга. Вурса шла за ней, её когти разрывали демонов, свирепо и яростно, как весенний ветер, что разносит семена во все стороны. Галара, искусная лучница, заняла выгодное место в центре, и стрелы свистели в воздухе, превращая болезненные шрамы для крылатых чудовищ.

Милени стояла рядом, усилив нас магией. Несмотря на снижение её силы, она сохраняла хладнокровие и уверенность. Я чувствовал, как её волшебство заполняет пространство вокруг меня, создавая надёжное укрытие. И всё же тёмная энергия, выпущенная Аглаем, возникла подобно густому туману, проникая в наши сердца.

— Расширенная территория! — крикнул я, сосредоточивая силу.

Невидимый магический барьер для врагов, воздвигся вокруг меня и Аглая. На лице демона проскользнула тень удивления, его брови вздёрнулись.

— Интересная магия, — произнёс лорд демон, взгляд его устремлён на меня, полон насмешки.

— Ты видишь мою магию? — спросил я.

— Не вижу, но чувствую. Даже ощущаю, что аура, воздвигнутая тобой, немного меня ослабила... — прошептал демон.

В следующее мгновение Аглай, лорд демонов, с нечеловеческой быстротой сократил дистанцию. Инстинкт самосохранения, и навык предчувствия, сработал безотказно, предупредив о смертельном ударе. Мне удалось парировать его кинжалами, ответив стремительной двойной атакой. Демон, сверхъестественно быстрый и ловкий, уклонился, отводя удары своими мощными руками, больше похожими на когтистые лапы.

Я продолжил наносить короткие, но точные удары в уязвимые места, а после атаковал круговыми выпадами, стараясь пробить защиту врага. Выждав миг промедления, я сблизился с ним почти вплотную крикнув:

— Пронзительная волна!

Мощная звуковая атака обрушилась на Аглаю, но он, словно статуя из обсидиана, остался неподвижен. В ответ последовал удар его длинным, костлявым хвостом. Я прикрылся кинжалами, но сила удара отбросила меня назад.

Демон расправил крылья, словно чёрная туча, и поднялся в воздух, а в его руке заплясал сгусток тёмной энергии. Темнота сгущалась, воздух наполнился тяжёлым запахом серы. Спустя несколько напряжённых секунд, всепоглощающий шар тьмы устремился ко мне. Камень, окружающий меня, начал рассыпаться под натиском тёмной силы. Я воздвиг защитный барьер, который с трудом сдержал удар.

— Взрыв бездны! — прорычал я, запустив мощнейший взрыв, предназначенный чтобы дезориентировать демона. Улица наполнилась пылью и обломками.

Чувствуя ауру врага, я запрыгнул в облако пыли и появился перед Аглаем.

— Мясник! — прошипел я, и невидимая волна энергии пронзила тело демона, нанося ему удар.

Кровь проступила на щеке Аглая. Это взбесило его. Демон начал читать мощное заклинание, окутывая нас тьмой. Солнце спряталось за сгустившимися тучами, давление тёмной магии усиливалось. И в этот момент, к моему удивлению, я почувствовал возвращение способности к телепортации.

— Валим отсюда! — закричал я, сближаясь со своими спутницами.

— Не уйдёте! — прорычал Аглай.

Тёмные шипы пронзили пространство, стремясь к нам, и в это мгновение сплелись руки моих союзниц.

— Телепортация! — произнёс я с последним вздохом, и белый свет охватил нас.

Свет исчез, и мы, словно кружась, оказались на поляне у Ворталаса, где звёзды шевелили небосвод, расползались в упадке.

Оглушительный крик Аранольд разорвал тишину. Я сбросил шлем, сердце бешено колотилось. Перед моими глазами предстала ужасающая картина: Милени лежала в объятиях Галары, тело изранено, словно поле боя. Огромная рана зияла на животе девчонки, кровь сочилась ручьём, а правая рука… её просто не было, оторвана по локоть. Галара, её лицо искажено ужасом, безуспешно пыталась зажать кровоточащую рану.

— О нет! Галара, ты знаешь заклинание лечения? — вырвалось у меня, голос сорвался.

— Нет, — тихо ответила тёмная эльфийка, её голос был полон отчаяния.

— Милени, будь с нами, Ворталас рядом, мы найдём целителя! — я пытался внушить себе и эльфийке надежду, но слова звучали пусто.

Моя израненная спутница слабо протянула окровавленную руку, коснулась моей щеки, и глаза эльфийки закрылись.

— Милени умерла, — произнесла Галара, её голос был глух, словно отзвук в пустой пещере.

Её рука лежала на сердце Милени, подтверждая страшный приговор.

Я бережно взял Милени на руки, не в силах поверить в случившееся. За спиной появились тёмные крылья, полёт в город казался бесконечным, каждый взмах крыльев отдавался болью в груди. Я ворвался в гильдию авантюристов с телом эльфийки на руках, крича о помощи, словно обезумевший. Среди пьяных и беззаботных лиц нашёлся целитель, но его слова прозвучали как приговор:

— Поздно. Рана слишком серьёзная. Даже если бы она была жива, только сильный целитель мог бы её исцелить.

Мои спутницы, Аранольд и Вурса, подошли, и Аранольд тихо сказала:

— Мы должны вернуть её тело на родину и сообщить её отцу.

Вурса, проявив удивительное хладнокровие, попросила ткани у регистратора и бережно укутала тело Милени. Мы отнесли её в комнату, уложили на кровать.

— Утром отправимся в Милдрейс, — произнесла Аранольд, закрывая дверь.

Комната погрузилась в полумрак, освещаемая лишь мерцанием свечи на потрескавшемся каменном столе. В моих руках – тяжёлая, хрустальная склянка, наполненная густой, словно жидкое золото, амброзией. Её истинные свойства я скрыл даже от своих соратников, указав лишь на способность исцеления. Но истина куда сложнее. В течение суток после смерти амброзия способна вернуть жизнь. А затем, на целый месяц, волшебство зелья продолжает действовать, оберегая выпившего от смертельных ран, ядов и болезней – некий живой щит, созданный богами или алхимиками невероятного мастерства.

Мой разум был раздвоен. Амброзия – самое ценное, что у меня было. На протяжении многих лет я гнался за силой и бессмертием, боялся смерти как смертельной болезни. Относился к окружающим, за исключением разве что воспоминаний о погибшей жене, как к инструментам, как к пешкам в моей игре за выживание. Даже Милени, казалась лишь частью этой игры. Но всё изменилось. Впервые за долгие годы я испытывал нечто большее, чем эгоистичный страх. Я чувствовал ответственность, настоящую, жгучую заботу о другом человеке.

Рука, дрожащая от напряжения и противоречивых эмоций, откупорила склянку. Аромат – сладкий, божественный, и в то же время наполненный таинственной угрозой – ударил в нос. Я склонился над Милени, её лицо было бледным, губы безжизненными. Медленно капля за каплей, я вылил амброзию ей в рот, наблюдая, как густая жидкость медленно стекает по горлу девчонки.

Десять секунд. Бесконечные, мучительные десять секунд. А затем…

Золотистый свет, словно излучение солнца, пронзил тело моей спутницы. Свет пульсировал, заполняя комнату тёплым сиянием, отбрасывая причудливые тени на стены. Я увидел, как рваная рана на её руке начала затягиваться, будто невидимые нити сшивают разъединённую плоть. Кожа приобретала здоровый оттенок, и бледность быстро сменилась естественным румянцем. Процесс исцеления был невероятно быстрым, завораживающим и прекрасным. Даже рука снова выросла из локтя.

Когда сияние угасло, Милени медленно открыла глаза. В них – смятение, боль и удивление.