— Ах, чёрт! — раздался его крик, разрывая полутёмные звуки.

Мужчина дёрнулся назад, высвобождая из груди шок и ненависть, охватившие его. Огненная боль плескалась по его насквозь прожжённой руке, оставляя за собой смятение, тьму и отчаяние. Мгновение спустя пещера затрепетала от крика спутника, напоминая о том, что сама мать-природа может оказаться безжалостной.

— Потише, — прорычала Вилгас, её холодный голос был как ледяной шип, всколыхнувший временно́е замешательство. — Мы не знаем, кто ещё здесь.

Несмотря на её строгий тон, Гиларо, стоя́щий неподалёку с факелом, только усмехнулся в ответ. Но именно свечение огня, будто устроенная во тьме свеча, привлекло наш взгляд к стене, а затем стало предвестником чего-то отвратительного.

— Что это? — пробормотал я, не в силах оторвать взгляд от странных узоров на поверхности, а после появления двух красных глаз.

Гиларо шагнул ближе, факел, освещая тона крови и грязи, вплетённые в смятую поверхность. Внезапно стена, как будто обретая жизнь, раскрылась, словно пасть странного хищника, окружённая оскаленными зубами. Челюсть вытянулась, протянув своё тело к Эйвору. Тот замер на месте. Ужас пронзил его взгляд, прежде чем существо откусило ему голову.

— Бежим! — закричал я и потянул за собой Вилгас и Эйвора.

Камни под ногами, острые и скользкие, провоцировали каждую паническую попытку избежать внимания чудовища из глубин. Мы не отрывали глаз от яркого света впереди — алтарь, смертельно притягивающий, словно благословение для побывавших в дремучей тьме. На постаменте лежал загадочный камень, словно молившийся о том, чтобы артефакт обнаружили.

— Где сокровища?! — выкрикнул Эйвор, его жадные глаза искали богатства, что, по мнению эльфа, должны были быть в этом про́клятом месте.

— Этот камень — древний артефакт. Он стоит целое состояние, — врал я, но и сам ощущал притяжение к алтарю.

— Давайте его заберём! — рявкнул эльф сломя голову, помчался к алтарю, искажая пространство в своим единственном намерении.

— Постой! Это опасно! — закричала Вилгас, но отголоски слов женщины потонули в стремительном бешенстве Эйвора.

Мужчина, как наседка в поисках добычи, остановился у постамента, тотчас забыв обо всём. Не обращая внимания на предостережения, он почти трогал камень, пока глаза эльфа не заблестели настойчивым желанием.

— Эйвор! — вскрикнул я, но было уже поздно.

Я почувствовал, как внезапная боль пронзила мою грудь. Долгое и тягучее щупальце пронзило меня, ломая кости и разрушая плоть. Всё вокруг померкло, и в момент, когда моя душа отделилась от тела.

Я повёл свою призрачную форму к сумраку, полному искажённых созданий, наблюдающих из тени. Страх их явно несоизмеримо вдохновлял, как интересный сюрприз, монстры держались в стороне от алтаря, не выходя на свет.

— Ну что же, тогда придётся позаимствовать новое тело, — пронзила мысль, которую я произнёс вслух.

Мне вспомнился образ Вилгас, её решительность, её непоколебимый дух. Это подходило мне. Я вселился в неё, её тело и душа, стали моими.

— Нам больше достанется! — простонал Эйвор, тянувшись к артефакту.

Мне нельзя было позволить этому наглецу получить приз, разбуженный в древних недрах. Я выхватил топор и не колеблясь, срубил руку эльфу от плеча.

— А, за что?! — закричал эльф, его крики гремели в пустоте. Не убивай меня!

— Чтобы не трогал чужое, ублюдок! — ответил я, двигаясь с чудовищной стремительностью, отрубил голову Эйвору. — Это мой камень!

Я потянулся к артефакту. В этот момент моя рука с лёгким щелчком отделилась, когда ловушка сработала, отрубив конечность. Боль казалась невыносимой, и я считал, что терпение на исходе. Кровь стремилась из раны, вкрадчиво сверкая на мягком свете факела.

Мне оставалось схватить камень Алдоры второй рукой. Кровь бежала из раны, и я прижёг сруб огнём факела, стиснув зубы, которые от боли чуть ли не сломались.

Сообщение:

Вы нашли камень Алдоры!

Мне оставалось покинуть пещеру. Я почувствовал, как тьма вокруг меня начала отступать, как существа с щупальцами и вытянутыми мордами с рогами убегали в тени, боясь величия артефакта. Я покинул пещеру. Спуск был быстрым по сравнению с несчастным восхождением в гору.

Пыль, осевшая на моём теле, словно песчаная мантия, покрывала меня с ног до головы. Я вернулся к колодцу – тому самому, где сутки назад оставил свою физическую оболочку. Моя временная форма, заимствованная у женщины по имени Вилгас, казалась невесомой, призрачной, но лишь до тех пор, пока я не попытался вновь вселиться в собственное тело. Ощущение возвращения было… странным. Словно пробуждение после длительного, мучительного сна. Ноги отказали, словно деревянные чурбаки. Сутки, проведённые в неподвижности, дали о себе знать с нешуточной силой. Каждое движение вызывало пронзительную боль.

Моя рука, дрожа от слабости, нащупала знакомый холодный камень – артефакт, ради которого я и рисковал жизнью. На поверхности минерала, словно мерцающие звёзды, зажглись руны, а затем появилось лаконичное сообщение:

Камень Алдоры в состоянии сна.

Активация временно невозможна!

Разочарование пронзило меня сильнее, чем боль в онемевших конечностях. Это означало задержку, неопределённость… и возможность появиться перед моими спутницами в крайне невыгодном свете.

Возвращение в таверну, где мы сняли скромную комнату, похоже, стало не таким уж и скромным событием. Встретили меня, как и ожидалось, мои спутницы, вооружённые не только меткими репликами, но и, как я успел заметить, довольно внушительными скалками. Их недовольство было весомо, ощутимо, напоминая собой шторм, разбушевавшийся в маленькой комнате. Пропажа на сутки – это серьёзно!

Объяснить происходящее оказалось сложной задачей. Полная правда о камне Алдоры, о его непредсказуемой магии и новом квесте, связанном с загадочным ларцом, могла быть воспринята с недоверием, или ещё хуже – с паникой. Поэтому я немного приврал, но основную часть про волшебный колодец рассказал.

Мои спутницы, хотя и с остатками скептицизма в глазах, постепенно успокоились. Моя история, правда, приправленная выдумкой, казалась достаточно правдоподобной.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багряные тона, когда мы, наконец, достигли первого этажа таверны «Морская бездна». Запах жареного мяса и хмельного эля ударил в нос, смешиваясь с характерным морским духом. Хозяин, эльф с красным лицом и цепким взглядом, лишь кивнул в сторону столика, за которым сидел пожилой эльф.

Эльф, Гизмар Благовенный, как мы предполагали, представлял собой старца. Седые волосы, обрамляющие лицо с глубокими морщинами, серебряные, проницательные глаза, и тонкий, едва заметный шрам, рассекающий левую щеку – всё это говорило о прожитой жизни, полной приключений. Его одежда была простой, но чистой: белая рубаха, немного помятая, и серые шерстяные штаны. Он неторопливо потягивал эль, откусывая от куска сочного, жареного мяса.

Я, сопровождаемый Милени, Аранольд и Вурсай, направился к нему.

— Доброго дня вам! Вы Гизмар Благовенный? — спросил я, стараясь говорить спокойно.

Ответ последовал мгновенно, и меня охватил ледяной ужас. Эльф с молниеносной быстротой схватил нож, лежащий на столе, и, обхватив мою шею, прижал лезвие к самому глазу. Скорость Гизмара была невероятной. Даже мой навык предчувствия, обычно предупреждающий о надвигающейся опасности, не сработал. Я почувствовал лишь ледяное прикосновение стали к коже.

— Постойте! — резко крикнула Милени.

Аранольд с характерным рычанием выхватила свой тяжёлый меч, а Вурса, выпустила острые когти, готова к атаке.

— Что вам надо, доходяги? Я вам что, задолжал? — прорычал Гизмар, его голос, хотя и низкий, был полон угрозы.