— Да, я понял, — прорычал он держав за ладонь, голос эльфа становился слабее.

Оставляя горячее дыхание сзади, я подошёл к стойке. Заказав за пару серебряников завтрак, я погрузился в кусок жареной дичи. Вкус мяса щекотал всё внутри: голод унимался, но жажда крови постепенно росла во мне.

Нетерпеливый, я поднял взгляд, когда в гильдию вошёл стражник. Он подходил к стойке регистратора, где девица, едва поворачивая перо, писала на пергаменте чёрными чернилами. Затем она прикрепила объявление к стене.

Авантюристы, как алкоголики на пиво, устремились к доске, но в их движениях ощутимо читалось страх, смешанный с предвкушением. Взгляды блуждали среди бумаг, словно дети, находящиеся в поисках сокровищ. Но как только авантюристы вглядывались в пергамент, то сразу же открещивались и шли обратно за стол пить алкоголь.

Не дождавшись, пока насущный голод будет утолён, я, отложив кружку пива, подошёл к объявлению. Чтение было облегчением: пропажа, загадочная нулевая зона, где оставались мгновения страха и разрушения. На пергаменте, помимо текста, красовалась красная печать, словно кровь, каплями падающая с поднятого меча.

— Нулевая зона, — промолвил я, опуская взгляд в ожидании.

Я подошёл к стойке регистратора и поинтересовался насчёт здания:

— Не подскажете, что за нулевая зона?

Губы эльфийки начали движение:

— Когда-то на востоке от Вальвалоса стояли деревни, богатые жизнью, но сейчас там лишь пустошь. Странная буря превратила этот уголок в жуткое напоминание о смерти. Люди превратились в мумии, дома были сожжены. Никто не знает, что произошло, но в том месте находятся рудники, богатые залежами золота. Периодически туда направляются горняки вместе с охраной в лице авантюристов и стражи, но после последнего похода никто не вернулся. Тел также не обнаружили.

По слухам, которые разносили авантюристы за столами, я понял, что о нулевой зоне, ходят жуткие слухи.

Я вернулся в свою комнату, не замечая вновь сонных спутниц. Их безмятежный сон казался мне нелепым. Мне оставалось одеть своё снаряжение и отправиться на задние. Мне не хотелось, чтобы мои спутницы мешались мне под ногами, я не желал сдерживаться.

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в багряные тона, когда я, оседлав коня, наконец достиг Зоны Нуль, печально известной эльфами как Пустошь Смерти. Семь часов пути – и вот пустыня, предстала передо мной во всей своей мрачной красе. Разрушенные дома, подобные обглоданным скелетам, чернели на фоне заката. Песок, вздымаемый ветром, проникал повсюду – в щели доспехов, в глаза, забиваясь в горло. Цель моего путешествия – заброшенные рудники, по слухам, полные золотых самородков, где пропали горняки с авантюристами.

Чувство тревоги не покидало меня. Ощущение, что за мной следят, стало почти осязаемым.

Я произнёс заклинание на проверку жизненной энергии:

— Взор жизни!

Пустота. Ни одной ауры вокруг.

— Или мне показалось? — пробормотал я, пришпорив коня.

Вскоре передо мной высилась гора, в которой зияло широкое отверстие, обрамлённое обветшалой аркой. Рядом с входом стояла ржавая вагонетка, одиноко застывшая на заржавевших рельсах.

Мой меч, Альскальмур, ожил, его голос прозвучал в моей голове:

— Где мы? А куда делись твои красавицы-спутницы? Где обещанная вылазка?

— Остались в гильдии, — ответил я, стараясь не обращать внимания на его ехидство.

— Ясно. Сегодня я изопью крови врагов? — Альскальмур звучал с жаждой битвы.

— Надеюсь, мы оба получим что хотим, — кивнул я, чувствуя, как в моих жилах тоже начинает бурлить предвкушение опасности и добычи.

— Слушай, Альскальмур! Ты можешь принять форму кинжала? Мне не привычно сражаться длинным мечом, — попросил я, слезая с коня.

— Конечно, хозяин, — ответил меч, мгновенно уменьшаясь в размерах, становясь удобным и скрытным оружием.

Взяв факел, я шагнул в прохладную темноту туннеля. Удушающий смрад ударил в нос – воздух был тяжёлым, затхлым, пропитанным запахом разложения. Чувство, что за каждым поворотом скрывается нечто чудовищное, сжимало сердце.

Свет факела выхватывал из тьмы фрагменты узкой тропы и рельс. Внезапно под ногами хрустнула кость. Я опустил факел, осветив каменный пол. Череп, безусловно, человеческий, лежал посреди тропы.

— Пламя! — скомандовал я, высвобождая небольшой, но яркий шар пламени, который осветил пространство вокруг.

Картина предстала во всей своей жуткой красоте: пол был усеян костями, словно это было не просто подземелье, а могильник, где запыли закопать тела павших.

Однако страха я не испытывал. Меня захватила интрига. Что же скрывается за этим ужасающим зрелищем? Что за враг поджидает меня впереди, в недрах этих наполненных золотом рудников? Этот вопрос стал для меня более острым, чем предвкушение богатой добычи. Я продолжил свой путь.

Первый вдох свежего, хоть и слегка затхлого воздуха с привкусом металла, обжигал ноздри. Я ступил на влажную землю рудника, где тенистые углы прятали свои тайны. Вагонетки с золотыми самородками стояли на рельсах, ничуть не смущаясь своей тяжестью. Свет масляных ламп освещал стальные структуры, блестящие от потока пота рабочего класса, когда-то здесь истекавшего в поисках богатства.

— Взор жизни! — произнёс я и почувствовал, как тишина окутала меня.

Брезгливое отсутствие ауры лишает меня надежды. Но ощущение, будто кто-то наблюдает за мной, не покидало меня. Я обернулся, напряжение сжимало нервы, и по спине пробежал холод.

— Кто здесь! — выкрикнул я, пытаясь спровоцировать этого скрытного наблюдателя. — Я знаю, ты наблюдаешь! Выходи, жалкая, трусливая букашка!

Он появился, словно коварная тень, в чёрных кожаных доспехах. Меч скользнул в руке, враг нанёс удар. Я выгнулся, парируя его выпад, успев прогнуть спину и ощутить, как мои мускулы напрягаются.

Атакующий снова начал атаку. Красные глаза смотрели безжалостно, клыки, видневшиеся из-под верхней губы, лишь подчёркивали его звериный облик. Я нырнул под следующий удар врага, почувствовав горячее дыхание на своей шее. Мой кинжал блеснул, резец пронзил воздух с мягким шёлковым звуком, а затем, с характерным щелчком, снёс голову с плеч. Голова покатилась по полу, создавая гримасу страданий на своём искажённом лице.

При упоминании смерти всё вокруг погрузилось в тишину, которая быстро сменялась запахом разлагающейся плоти. Тело врага мгновенно сгорело, оставив лишь чёрный пепел, который тихо опускался на грязь рудника.

Сообщение:

Вы убили низшего вампира.

Вы получили +200 опыта.

Пожиратель душ не может быть активирован!

— Вампиры! — пробормотал я.

Я вспомнил, что не ощущал присущею всем живым ауру. Эти твари — мертвецы, лишённые душ, существовавшие только во мраке, поедающие всё вокруг.

— Фу, кровь вампиров омерзительна! — завопил Альскальмур, меч, расколол уснувшую тишину.

— Ну тебе ещё явно придётся напиться вдоволь этой чёрной мерзости, — ответил я, осознавая, что мне нечего больше предложить.

— Эх, ладно! Вампиры, так вампиры! — рявкнул меч, и его голос отразился в тёмных уголках рудника. — Только помой меня после этой дряни! — рявкнул меч, так что в моих ушах загудело.

Тоннели извивались, как паутина, под моими ногами. Я пробирался сквозь темноту, лишь изредка посылая палящий взгляд вперёд, чтобы обнаружить хоть какой-то знак. Стены, мрачные от влаги и времени, оживали под моим прикосновением, шершавые и холодные. Мне оставалось идти всё глубже, ставя каждую ногу на холодный камень.

Внезапно обнажился проход, зияющий, как рана на каменной породе. Место, искусно выдолбленное в скалах людьми. Вдохнув воздух, насыщенный минералами и временем, я шагнул дальше.

Я оказался в ещё одном тоннеле, где холод оказался физическим, давящим, как подводное течение. На моих губах заблестела лёгкая усмешка. Темнота нависала, она словно ждала, прислушиваясь к каждому шагу. Ноги вывели меня на открытое пространство, где был город, врезанный в камень.