Молодой Кащей и, к удивлению, Василиса, одновременно застонали, прикрыв глаза, но обречённо промолчали.

С: Да, всё так. И ещё одно предупреждение. Речь пойдёт о гражданке Премудровой, а наша беседа полностью фиксируется самопишущим пером. То есть – ни стереть, ни подправить. Я не желаю и не допущу, чтобы в адрес этой гражданки прозвучало хоть одно оскорбительное слово! Кроме того, я знаю, что она томилась у вас в плену. Я не желаю знать подробностей тех мучений, которые она в это время претерпела. Мне кажется, ей будет ОЧЕНЬ неприятно знать, что где-то в протоколах будет такая обидная информация. Отвечая на мои вопросы вы не будете касаться этих подробностей и ни разу не оскорбите гражданку Премудрову или кого-то ещё из тех лиц, которые будут фи-гу-ри-ровать в вашем рассказе.. Если вы хоть раз это сделаете, то наш договор будет считаться расторгнутым. Если вы принимаете эту поправку, тогда… по рукам?

К (помолчав): Хорошо… я буду тщательно выбирать слова… По рукам!

С: Тогда начинаем. Меня интересует эпизод, когда гражданка Премудрова находилась у вас в заточении, а ваш дворец посетил гражданин Муромец. И потом уехал, не попытавшись освободить пленницу. Объясните мне, почему? Что случилось? Во всех подробностях, пожалуйста.

К: А-ха-ха! Какие приятные воспоминания! Желаешь знать подробно? Ну, что ж… Я расскажу подробно! Только начать придётся немного раньше.

Ты видел памятник, который установил в мою честь мой внучек? Он мне её прекрасно описал словами! Беспощадный воин, в глазах которого нет ни капли жалости! А-ха-ха! Отличный образ, надо признать! Таким я и был! Точно таким! Бей, жги, круши, топчи, уничтожай врагов, и запугивай пленников до икоты! Именно так! Во всяком случае, так было поначалу, в молодости.

А потом стало… хм… скучно! Ну не было мне достойного соперника! Все какие-то… правильные, благородные… Разве может правильный и благородный устоять против подлого и коварного? А я подлый и коварный! И горжусь этим!

В общем, сживая со свету своих врагов, заметил я одну вещь: не так интересно ломать тело, как ломать душу! Стоúт, понимаешь, передо мной такой витязь, весь отвагой пышет: убей меня, но всё равно память обо мне, и слава моя, будет из уст в уста, как о герое… Тьфу! Убить не сложно… А вот, заставить его сломаться, заставить мои сапоги лизать, заставить, спину согнуть, под мою пяту подставляя… вот это интересно! Это забавно! И для прочих поучительно! Понимаешь? Не тело сломать, а дух?

Я слышу, ты там гневно дышишь? Напрасно! Не только я такие вещи проворачивал. Слыхал ли ты историю про Никиту Кожемяку? Нипочём тот Никита не хотел выходить со Змеем биться. И что же князь? А князь собрал кучу детишек, которые со всех сторон набежали к Кожемяке с плачем и воем! Ну и… тронули душу Никитки. Собрался и пошёл на бой, как миленький. Я, может, тоже кучу детишек использовал, чтобы чей-то дух сломать. Не совсем так, как тот князь но, знаешь ли, тоже эффективно! Я таких богатырей обламывал, что ого-го! Может, покруче твоего Муромца будут! Ты спросишь, почему тогда ты о них не слышал? Так потому и не слышал, что духом сломались… А кому они, со сломанным духом нужны? Кому они пример подадут?.. Но это так, присказка. Сказка впереди будет.

Попалась в мои лапы Василиска. Попалась эта с-с-с… хм!.. эта самая волшебница. Не скажу, что просто уничтожить её было бы легко. Очень даже нелегко! И всё же – возможно. Но не интересно. Интересно было – сломать! Ты просил о всяких пытках и прочем не упоминать. Не буду. Скажу только, что ох как нелегко ей пришлось! А-ха-ха! Больше года я её изводил всячески! Каждый день веселился от души! А-ха-ха! Как вспомню, так до сих пор смешно! Да… А в тот раз получаю я записочку, от внучонка моего, Кащеюшки, чтоб ему… здоровьичка побольше! Чтоб живым и здоровеньким был, когда я из этой тюрьмы вырвусь… Кащеюшка в те поры богатырствовал, ну и прислал записочку малую с вороном, дескать, жив-здоров, намедни де на ристалище рыцарский меч завоевал в золочёных ножнах, да и кроме того, с каким-то богемцем поединок затеяли, так тот богемец за свою жизнь великим откупом откупился, перстень Сулеймана отдал, и вообще, слава воинская множится, а подробности де, тебе Илья Муромец расскажет, он через наши земли за другой надобностью едет, так по пути заглянет… И тут мне в голову стукнуло! Ха! Из этого же можно целое представление сделать! А дело в том, что гостил у меня гость из дальних земель, молодой Махмуд ибн Максуд, сын султана. Почти мальчик ещё, а потому – обмануть его легко.

Перво-наперво, уговорил я того Махмуда задержаться ещё на недельку. Заодно, мол, с самим Ильёй Муромцем познакомишься! В жизни, мол, пригодится. А потом предложил я ему того Муромца слегка разыграть. Дескать, так-то богатырь суров, а ежели развеселить его, так дружба-то быстрей завяжется… А-ха-ха! Согласился! Представляешь, этот Махмуд согласился! И я ему поменял голос! Он-то думал, что это просто женский голос, а на самом деле это был голос, один в один, как у Василиски! Ой, не могу! До сих пор от смеха пучит! А-ха-ха!

Потом поднялся к Василисе в темницу. Темница у неё была прочная, магическая, ни звука не пропускала. И вот я предложил, ежели она мне... хм… как бы объяснить… в общем, если она мне добровольно одну вещь сделает… очень мерзкую и гадкую, с её точки зрения… прямо отвратительную… то тогда я на целых пять минут с её темницы завесу молчания сниму! Как раз, когда у меня сам Муромец будет! Но – эту мерзкую вещь она сделает сама и добровольно! А-ха-ха! Как я придумал?! Два дня я ей дал на раздумья, пока Илья по чёрным лесам плутал. И что ты думаешь? А-ха-ха! Согласилась! Она, вишь, решила, что Муромец её непременно освободит. А я магической клятвой поклялся, что свою часть уговора выполню в точности. Только умолчал о всём прочем. А-ха-ха!

В общем, получил я, чего хотел. Василиска потом долго отплёвывалась, вспоминая… как мне кажется. А-ха-ха! Приехал Муромец. Сидим, о моём Кащеюшке мирно беседуем. Я звуковую завесу честно, на пять минут снял. Вижу, Муромец головой крутит, а что это, мол, у тебя крики такие страдательные?! Я плечами жму, вроде и понятия не имею. А тут опять крики! Муромец брови хмурит, сам с места поднимается, руку на рукоять меча кладёт… Я опять, как и не слышу. А-ха-ха! Тут Муромец терпение теряет, меч выхватывает, и бегом по лестнице вверх! А навтстречу ему… а-ха-ха!.. правильно! Махмуд идёт, василисиным голосом причитает! А пять минут уже кончились, я на темницу опять завесу молчания наложил! Ой, не могу! Муромец глазами хлопает, улыбается неуверенно, мол, ловко вы меня провели… Я тоже посмеиваюсь. Махмуд хихикает. А в темнице, уверен, Василиса слезами на стенку брызжет! А-ха-ха! Она же не в курсе моих игр!

Ой, подожди, дай успокоюсь… Кхм… В общем, почти сломалась тогда Василиса. Все её надежды прахом пошли. И всё же, не доломал я её, не успел. Жаль, неплохая служанка могла бы из неё выйти… Но она нашла другой способ удрать. Чуть-чуть мне не хватило. Но было весело! До сих пор вспоминаю с удовольствием!

Вот тебе и вся история. А, кстати, этим она не кончилась! А-ха-ха! Махмуд-то, потом, когда Муромец уехал, ко мне подступил, мол, возвращай мне голос на место. А я… ой, не могу! А я ему говорю, мол забыл обратное заклинание! А-ха-ха! Он было тоже за сабельку хватается, да что он против меня может? Так и остался с женским голосом! Ну, не смешно ли? А-ха-ха!

Ну, что, доволен ответом?

С: Да… пожалуй, вы полностью ответили на мой вопрос.

К: Ну, тогда пора тебе и свою часть уговора выполнить…

С: Я готов. Просовывайте соломинку.

- Нет! Нельзя!!! – заорал молодой Кащей, в очередной раз подпрыгивая с места, – Нельзя же!!!

Степан даже не оглянулся. Как ни в чём не бывало, он продолжил читать протокол.

К: Звук глотка. Кхр-р… Кхех… Тьфу!!! А-хр-р…кхе! Ты, что же, сволочь, мне даёшь?!