Из инвентаря появился хаани. Играть на нём на ходу было невозможно, но силой сиреневого света мне удалось заставить его удерживаться в воздухе. А затем я добавил в общий шум свой лиир.

С одним простым посланием.

Площадь Мекану. Возвращение Мастера.

Вместо ненужной информации я усложнил ритм, сделав лиир более сложным и многогранным. Так что мне удалось передать картины рынка такими, какими я их запомнил. Включая запахи и атмосферу. С увеличением силы навыка лиир становился всё более образным.

— Где разместимся? — ко мне подошла Аеша, на которой оказалась вся хозяйственная часть нашего похода. У неё из всех нас был самый большой опыт управления большими группами. Раньше она среди своих была на том же уровне, что ныне Маша. То есть занималась обороной Гнезда.

— Здесь много пустых домов, — ответил я. — Лучше всего будет поделиться на несколько отрядов и устроить ряд малых баз по всему городу. Так, чтобы в случае нападения ворон мы смогли прикрыть местных и сами могли прийти на помощь друг другу.

— То есть просто несколько брошенных домов по всему городу? — задумалась Маша. — Уверен, что это хорошая идея? Что, если враг соберётся в один кулак и будет нападать большими группами на такие убежища.

— Нужны патрули и дозорные, — сообразил я. — Здесь всё как на ладони. Если вороны пойдут в атаку — мы это увидим, просто посмотрев в небо.

— Это единственный спуск вниз из их логова?

— Нет. Есть ещё подъёмник, спрятанный в замороженном храме. Но на нём нельзя перевести крупный отряд незамеченным. На этот случай пусть будут патрули.

— А эм… как вести себя с местными?

— Они вас боятся, — хохотнул я. — Скорее всего, они сами к вам не подойдут на пушечный выстрел. Но если что — ни в коем случае никого не убивать. Здесь даже грабители максимум десятого уровня и никогда не убивают своих жертв. Собственно, они больше играют в грабителей, чем представляют реальный вред…

— Поняла.

— Хотя есть ещё кое-что. Если увидишь признаки пустоты — тогда разрешаю бить на поражение. Иногда вороны заражают нас своим проклятием, а тогда сама знаешь. Пустота из кого угодно сделает монстра.

Аеша кивнула.

— А знаешь что… — я улыбнулся ещё одной пришедшей в голову мысли. — Как там поживает Нэша?

— Нэша? Да как и прежде, служит тебе. Хочешь развлечься? — улыбнулась хатоу.

— Боги, зачем ты мне опять предлагаешь её в качестве наложницы? Разве её не приняли обратно в клан после того, как пустота исчезла?

— А это уже личное желание спасённой, — подмигнула хатоу.

— Ох… В общем, я просто хотел сказать, что вы могли бы обсудить её чудесное исцеление где-нибудь в укромном месте в Геотерме, подальше от лишних ушей.

— Зачем? — не поняла Аеша.

Я усмехнулся:

— Затем, что этом городе мест без лишних ушей не бывает. Очень скоро эта новость будет гулять по всему городу и дойдёт до ворон.

— Но ведь, как я поняла, это тебе удалось лишь раз, благодаря последней воле Небесного Короля.

— Всё так. В ближайшее время я вряд-ли кого-то ещё исцелю от стихийного заражения. Но пусть думают, что могу. Сиинтри плевать, а у ворон история Нэши может стать поводом для обсуждения. Возможно, среди них есть кто-то, кому не по душе жрать разумных существ во славу бога-чудовища.

— Хочешь сказать, ты бы принял к себе на службу ворона-пустотника, одного из тех, кто угнетал твой народ?

— Я стараюсь смотреть шире, Аеша. Когда я покидал Геотерму, я считал гверфов похотливыми свиньями со страстью к спиртному. А твои сородичи очень нелестно отзывались о моём народе, основываясь лишь на легендах из прошлого. Обстоятельства меняются. Сейчас я бы не отказался от парочки сорамин, которые настроят для меня автоматическое производство вороньего оружия и механических големов.

— Тем не менее, амнистия пустотников — опасное решение. Им ведь нужно будет и дальше жрать души.

— Ну так что у нас, врагов мало? — усмехнулся я. — Впрочем, надо придумать, как держать под шеей у каждого перебежчика нож, просто на всякий случай.

— Довольно великодушно с твоей стороны, щадить врагов своего народа, которые измывались над ним столетиями…

— На самом деле, я не думаю, что от этого будет много толку. С парочкой уж как-нибудь совладаем, если вообще хоть кто-то на это купится. Хоть и жил с воронами бок о бок, а всё равно почти ничего о них не знаю. Они редко покидают своё логово наверху.

Войдя в город, мы направились к рынку самой широкой дорогой. Здесь нас уже открыто разглядывали из-за окон. Всё чаще стали появляться сиин на улицах. К нам они не приближались, но каждый раз новый любопытный оказывался чуточку ближе.

— Вижу сорамин, — предупредила Ули.

Я посмотрел в сторону храма безбожников. Снизу его было практически не разглядеть, но глаза оури могут и не такое.

— Сколько? Что делают?

— Просто смотрят. Может, около дюжины. Немного.

— Хмм… Посматривай на них почаще. Но и по сторонам тоже.

— Поняла.

— Музыкальных навыков у тебя всё равно нет, так что на тебе будет работа часового.

— Лиин… — снова обратила на себя внимание Аеша. — А ты уверен, что это правильно? Мы вошли в захваченный врагом город с армией… чтобы в первую очередь дать концерт?

— Особенность сиинтри, — пожал я плечами. — Этот «концерт» превратит всех моих соплеменников в наших союзников. И тогда ни один ворон уже ни черта нам не сделает.

— Думаешь? — с сомнением уточнила Аеша, красноречиво поглядев в сторону бойкой девчонки-сиин с травяным клинком, смотрящей на нас во все глаза.

Одиннадцатый уровень… Даже не верится, что когда-то и я был таким же слабым, а двадцатку считал признаком успеха.

— Дело не в силе. Как воины они никуда не годятся… пока что. Но зато о перемещениях врага и любых его действиях мы будем знать всё. От слуха сиин ничего нельзя скрыть.

— Даже наш разговор?

Я кивнул.

— Наверняка нас сейчас внимательно слушают, хотя и сомневаюсь, что понимают хоть половину. Но кое-кто наверняка шепнёт и хозяевам об этом всём.

— Проклятия неназываемой! А раньше сказать не мог? — вспылила Аеша. — Такие вещи нужно знать заранее. Мы можем общаться записками, например.

— В этом нет нужды. Пока что мы не сказали ничего из того, что нельзя знать воронам. Они прекрасно видят наши перемещения сверху и будут знать, где мы остановимся. Видишь ли, никакие наши слова не изменят главное. У них ни шанса против меня. Мехи проиграют моим кристаллидам, а от магии пустоты у нас столько сопротивлений, что сам орден Тиши позавидует.

— Ясно…

— Единственный шанс для них сохранить свои жалкие жизни — преклонить колено и сдать всех ответственных за убийства моих сородичей. Только так их вид сохранится. В противном случае единственными воронами в Мельхиоре будут иномирцы, которые придут в вороньи тела в Доминионе. Может, оно и к лучшему. До заражения пустотой они были не самой плохой расой этого мира.

— Даже так, это всё ещё великодушно. Не знаю, как бы сама поступила на твоём месте.

— У хатоу сильнее развито чувство общины. Сиинтри… мой народ очень терпим, скажем так, — я тщательно подбирал слова, чтобы не сказать «труслив». — Я думаю, не только наша природа определяет нас, но и окружение. Возможно, рабство нас сломало, как вид. Пожалуй, теперь я лучше понимаю, зачем наставница давала мне уроки истории.

— И ты даже не заговоришь с ними? — спросила Аеша. — Извини, если надоедаю с этим. Мне правда хочется лучше понимать ваши обычаи. Будущая Старшая раса, как ни как.

— Я бы мог… но в этом нет смысла. Большинство из них не знает, кто такой Лииндарк. Один из тысяч сиинтри. Те же, кто знают, не поймут, почему нужно меня слушать.

— А уровень, регалии, армия за твоей спиной?

— Делают меня опасным, да. Они подчинятся, чтобы не лезть в безнадёжный конфликт. Но они никогда не попытаются понять мои слова и то, что я бы хотел донести.

— И поэтому сперва нужен… концерт?

— Лиир, — поправил я. — Так я смогу… а впрочем, просто слушай внимательно. Закрой глаза и попробуй ощутить настроение музыки. Вложенные чувства.