— Инструмент…? — неуверенно переспросила Рена. — И как на нём играть?

Друид с сомнением присела рядом с натянутыми на манер барабанов шкурами. Один круг был примерно на две трети больше другого. Девушка легонько ударила по одному из них ладонью. Послышался странный дребезжащий звук.

— Вот, возьми, Лиин, — тихо произнесла Даяша и протянула длинный смычок.

Значит, всё же какой-то очень дальний родственник скрипки, — понял я.

— Тебе знаком этот артефакт? — спросил я.

— Не совсем, — покачала головой Даяша. — Но в моём народе ходят сказки о музыке небесного города. Каждый седьмой день над городом в предрассветный час пел яйбахар. Так говорят легенды. Но я тоже впервые вижу его. Смычок валялся вон там.

Хатоу кивнула в угол, рядом с поваленным засохшем цветком.

Я бережно взял предмет и встал рядом со струнами. Они были непривычно толстыми, намного толще чем в скрипке или мории Моры. Положил руку на дерево и прикрыл глаза, пытаясь понять, где и как стояла Нэрин, когда плела свой лиир.

Затем медленно провёл смычком по струнам.

Раздался протяжный скрипучий звук. Низкий, дребезжащий, скрежещий и будто бы призрачный. Звучание яйбахара тоже не походило ни на что мне известное. Это было нечто мрачное и величественное, очень и очень отдалённо напоминавшее смычковый инструмент.

Прижав струны рукой, я снова провёл смычком. Звук изменился. Стал ещё мрачнее, но вместе с тем — глубже. Скорее всего, Нэрин так же зажимала их, изменяя ноты.

Получен навык: владение яйбахар. Текущий уровень — 1.

Придётся раскошелиться, и поднять навык. И потратить бонус, полученный за убийство саага, чтобы удовлетворить требованиям инструмента.

Но я не думаю, что этим нужно ограничиваться, если я хочу накрыть как можно большую площадь.

Повышен навык: владение яйбахар. Текущий уровень — 20.

Да, я вкачал его почти на максимум, ограниченный ловкостью. Хоть и пришлось для этого потратить ещё и часть накопленного за полученные уровни. Запас ещё был, но двадцать очков серьёзно его потрепали.

Однако сейчас навык игры может сыграть решающую роль. От результата зависит даже не только моё будущее и будущее моей группы, но и судьба всего Подземья.

— Как далеко можно расширить диапазон звука? — задумчиво спросил я. — Ашер что-то говорил о помощи магией, но зачем-то напросился с Балтором.

— С Ули, — с усмешкой поправила Рена.

— Ладно, это место принимается. Дадим концерт тут. Но даже так одной этой башней всё Мертвокотье мы не охватим. Нужно ещё несколько таких точек в среднем городе. Про первый круг стен даже говорить нет смысла — там заражённые гибриды с бешеным уровнем.

Значит, нужно что-то ещё…

Балтор с ужасом смотрел на проносившиеся под ним дома и даже спустя пять минут полёта не мог поверить, что в следующий миг не свалится вниз.

Да и потом, как тормозить с этой штукой? Почему он не додумался сразу спросить, как этими крыльями пользоваться? У Лиина это выходило так естественно, он поди всё уже на автомате делает. Вот и не подумал, что такие простые вещи можно не знать.

Или, всё просто должно быть очевидно? Может, крылья отзываются на мысли или команды…?

— Вижу дом, — предупредила Улинрай. Она тоже смотрелась в небе естественно. Летающая сова — что может быть нормальнее?

Но гверфы-то не летают!

Справа летел Ашер. Он выглядел таким сосредоточенным, что отвлекать его Балтор не решился. Мало ли, каким сложным колдунством он это делает?

Тем временем маг, с таким же донельзя серьёзным видом, вынул фиал маны, и прямо в полёте его осушил.

— Снижаемся, — снова предупредила сова ещё через пять минут.

Лииндарк, помнится, носился на этих крыльях, как хищная птица. А с гверфом вышло заметно медленнее. Так что и Ули приходилось снижать темп, подстраиваясь под него. Впрочем, Балтор и не думал жаловаться. Ещё не хватало нестись на бешеной скорости.

Вопрос с приземлением решился довольно просто. Сова за руку потянула его вниз, заставляя опускаться. Крылья тари тоже отреагировали и принялись ослабевать.

В горле у Балтора встал ком.

Справа то же проделал и Ашер, потянув гверфа вниз. При чём в отличии от совы, он явно был на грани истощения от путешествия.

Боги были сегодня милостивы. Ускорение остановилось на достаточном уровне, чтобы не разбиться. Ашера ухватила Ули, и три фигуры, взявшись за руки, приземлились у самой теплицы.

— Друзья-а-а-а-а! Вы вернулись к Тайночке, да? Соскучились? Или пожалели? Или… вернулись для крепких дружеских обнимашек? Да?

Ашер с Ули переглянулись.

— Премногим да! Обнимашек именно ради, — громогласно заявил Балтор.

— Э-э… — растерялось дерево. — Правда?

— Сперва ответь на пару вопросов, — громко сказала Ули.

Балтор неодобрительно на неё посмотрел, но сова не доверяла порождению пустоты, даже если оно в теле неподвижного дерева.

— Тайночка всё-всё сделает и поможет, конечно-конечно! Вы ведь лучшие друзья этой Антайны, да?

— Да… да, — мрачно буркнула Ули и бросила красноречивый взгляд на Ашера. Как маг, он куда лучше понимал, что именно затеял Лиин.

— Ты хорошо знаешь город? — начал издалека хану.

— Эта Антайна всю жизнь здесь жила!

— Даже средний и нижний город? — уточнил Ашер.

— Конечно! До того, как стать деревом, у меня было много друзей среди младших зверян. Что ищем?

— Нужно несколько мест, из которых в сумме можно было бы покрыть звуком весь город.

— Покрыть звуком город? — не сразу поняло дерево.

— Может, у вас была какая-то система оповещения? — предположил Ашер. — Как по городу разносилась тревога в случае нападения?

— Хм-м… Давно это всё было! Эта Антайна стала забывчивой… Может, крепкие обнимашки помогут ей вспомнить?

— Всё будет, тари Тайна, — сказал Балтор и сделал шаг к дереву, но его тут же поймал за рукав Хану.

— Рано. Она может нас обмануть — просто сожрёт твою душу, а потом скажет что дальше только за ещё одну. Или…

— Эй! Тайночка всё слышит! И знаете, это обидно. Больше эта Антайна вам ничего не расскажет!

— Не прав ты, Ашер. Не может тари так солгать. В плену она теплицы тысячу и пару сотен сверху лет. Что ты хотел бы, будь вместо неё? — холодно спросил Балтор у хану.

Что-то во взгляде гверфа сильно не понравилось Ашеру. Но ему на помощь пришла куда более смелая Улинрай:

— Он прав, это давно уже не тари, а порождение пустоты. Она только притворяется, чтобы заполучить твою душу.

— Хорошо, — неожиданно резко прозвучал голос дерева. — Хотите сделку — будет сделка. Была в городе система оповещения. Королева Нэри до заражения пустотой даже пользовалась ею, чтобы давать концерт во время праздников или после больших побед. Вам же это нужно?

— Да — кивнул Ашер.

— Но взамен Антайне больше не нужны никакие обьятия. Тайна — мерзкое чудовище, которое должно сдохнуть. Так пообещайте, что сожжете мою теплицу.

— Ты серьёзно? — подняла бровь Ули. — Или пытаешься вызвать у нас сострадание?

— Ули… — одёрнул её Ашер.

— Что? Она ведь манипулирует вами! Провоцирует на жалость, — возмутилась сова.

— Пустотники любят чужие эмоции, — неуверенно согласился хану.

Ни Ули, ни Ашер, не заметили, как по щеке громадного свинолюда скатилась одинокая слеза. А если бы и заметили — решили бы, что в глаз ему угодила соринка. Балтор всегда был примером железной выдержки. Никогда он не выказывал своих переживаний и тем более не выплёскивал их на других.

Да и если бы кто-то знал его прошлое, тем более не поверил бы, что после всего пережитого в детстве, этот гверф может испытывать настолько сильные чувства.

— Я тебе верю, и вижу не монстром, — сказал Балтор. — Я разделяю боль твою, Антайна. И я обнять тебя хочу как друга.

— Ты врёшь! Большой страшный гверф. Твой народ служит лисам, мастерам хитростей и интриги. Пообещай спалить. Получишь опыт за моё убийство. Самой Антайне это не по силам. В обмен на слово расскажу про вороньи ретрансляторы.