Я негромко цокнул:

      — Не надо было ездить на лыжах кататься.

      Витька вдруг ошарашенно посмотрел на меня, приподнял удивлённые брови и спросил:

      — Чего?

      — Ну или где он там погиб?

      — Точно тебе в лобешник когда-нибудь заряжу.

      Я лежал сбоку от него, прижался к нему поплотнее, почувствовал щекой тепло его пушистого свитера, положил ему руку на живот, а он сидел и молчал, задумчиво смотрел финальные титры по телевизору.

      И он сказал мне:

      — В Питер если поедем, хочу с тобой по местам, где «Брата» снимали, погулять. Хочешь?

      — С тобой? С тобой-то везде можно. Мне даже на Химсорбенте понравилось.

      Он заулыбался, посмотрел мне прямо в глаза и поцеловал аккуратно прямо в губы, громко так причмокнул на всю веранду, отчего я немного съёжился. Мы легли спать и старались не скрипеть старой панцирной кроватью, я свернулся калачиком, а Витька крепко обнял меня и накрыл нас толстым пуховым одеялом, он ещё разочек поцеловал меня в плечо, довольно промычал и уткнулся своим носом мне в спину.

      — Жалко, что у меня не было старшего брата, как ты, — я прошептал с сожалением в голосе.

      А он так же тихо ответил:

      — Мне тоже. Ну, что такого братишки не было.

      — А если был бы? Что бы мы делали?

      — Да в принципе всё то же самое.

      Я хитро спросил его:

      — Всё?

      — Ну не всё, ладно. Гуляли бы везде с тобой. В сегу бы играли. Курить бы со мной научился. Да?

      — Блин. Ты вот сейчас сказал, и мне даже грустно стало, что мы никогда братьями не были. Я бы, может, с тобой нормальным вырос.

      Витька вдруг тяжело вздохнул, сжал мою руку покрепче и сказал:

      — Ты нормальный, слышишь меня? Всё хорошо будет. Голову дурью всякой не забивай. Я знаю, что ты банальности и слащавости не любишь слушать, но я никому тебя в обиду не дам, понял?

      — Понял, — ответил я и приятно заулыбался.

      — Если бы меня рядом тогда у мангала не было, так бы и молчал обо всём, да?

      — Не хочу ябедничать.

      — И много ты ещё о чём вот так молчишь и не рассказываешь?

      — Много.

      — Так расскажи. Я же здесь.

      — Долго, Вить.

      — А я никуда не тороплюсь. Вся ночь впереди.

Глава 9. "Болели два товарища"

IX

Болели два товарища

      Последние недели две я в свободное время бегал по блошиным рынкам нашего города, всё искал VHS кассеты «Один дома», чтобы посмотреть с ним под Новый год, чтобы озвучка была, как у нас в детстве, думал, Витька это оценит. Чуть не умер от счастья, когда мама сказала, что уезжает на праздники к подруге Алёне и оставляет нам с ним квартиру на несколько дней, попросила только за Джимми следить, кормить его вовремя и не давать ничего со стола.

      Одним волшебным зимним утром я проснулся и обнаружил, что этот день наконец наступил.

      Тридцать первое декабря.

      Утренний мороз на балконе освежил мне голову, выветрил остатки томительного и такого приятного ожидания, на подоконнике лежала бабушкина сетка с мандаринами, наполняла мою комнату тёплым приторным душком, с кухни уже доносился мягкий запах варёных овощей для будущих салатов. И было это снежное дворовое море под окном таким бессмысленным и пустым, ни души, ни даже редких прохожих, лишь пара блохастых собак затерялись в промёрзшем лабиринте бежевых панельных уродин. Бархатное утреннее солнце таяло в мозаике окон девятиэтажки напротив, слепило меня, заставляло щуриться и так по-дурацки улыбаться в предвкушении сегодняшнего праздника. Ни снежинки в воздухе, ни облачка в небе, лишь сухой и трескучий мороз наполнял всё вокруг, нежно окутывал ледяным одеялом наш район, усыплял его рассыпчатой снежной присыпкой.

      Я пришёл к маме в тихую и пустую квартиру, Джимми налетел на меня, начал слизывать талый снег с моих брюк. Мне не хотелось тратить наше с Витькой бесценное время вместе на такие глупости, как хождение по магазинам за продуктами и стояние в очередях, я сам сходил и купил всё по его списку, притащил домой и стал его ждать. Поглядывал на дверь, нервно теребил коробку с подарком.

      За несколько дней до этого он с лёгкой усмешкой как-то сказал мне по телефону:

      — Чего, будем с тобой праздновать Новый год так обычно и по банальному?

      И я ведь мог подумать то же самое и согласиться с ним, только ничего плохого и глупого в таком «банальном» и тёплом праздновании я не видел, и после моего последнего грустного Нового года в Америке я это понимал, как никто другой.

      Витька приехал через час, растормошил меня звонком в домофон, стоял в дверном проёме, покрытый снежным пеплом, в чёрной куртке, джинсах и в белом пушистом свитере, смотрелся в нём так по-доброму, так он отличался от привычного моему глазу военного наряда. Он скинул куртку, топтался в коридоре на одном месте, бегал взглядом, заливал меня смущённой улыбкой, шебуршал небольшой коробкой с бантиком, понимая, что сейчас мы с ним неловко обменяемся подарками и, возможно, кто-то из нас останется разочарован.