— Мгм…

      Это его «мгм» протянулось так долго и лениво.

      Сонно.

      — А, это, Тёмыч? А ты в Алькатрасе был? Он же в Калифорнии где-то вроде?

      — Нет, не был. Только на катере мимо проплывал, когда ездили в Сан-Франциско.

      — Всё равно здорово. Считай, что был.

      Рука его душила во мне бодрость, убивала сознание и рассудительность. Глаза на миг закрылись, всё тело прострелило блаженством и умиротворением. Ничего в мире не было более прекрасного и осмысленного, чем лежать с ним на этом диване в тусклом оранжевом свете торшера, слышать беспомощное завывание ледяного ветра за окном, вдыхать едва уловимые нотки его дезодоранта и по-странному ощущать спиной его довольную улыбку, ловить на себе его добрый взгляд и смотреть, как перед глазами носятся пёстрые мультяшные собаки.

      — Хороший ведь мультик, да, Вить? — я прошептал.

      Тишина. Полумрак. Холод.

      — Вить?

      Сопел.

      Потом разбужу, пускай чуть вздремнёт. Он в школе своей устал, набегался, наотжимался, намаршировался. Это я весь день балду гонял.

      Главное мне не заснуть.

***

      Чёрная тишина моей комнаты, рябящий экран, танец белого шума на родных обоях в цветочек. Вязкий сухой привкус во рту, самая настоящая пустыня. Витькина рука так же лежала на мне и согревала своим теплом. Ладонь его была расслабленная и безжизненная, совсем уже меня не держала. За спиной доносилось его сладкое и еле слышное сопение. Дёрнулся разок и снова замер.

      Заснули всё-таки.

      В щёлке между полом и дверью промелькнула тень. Дед проснулся, на работу засобирался. Значит, полшестого, не меньше.

      Вскочить с дивана и разбудить его? Или дальше с ним нежиться? Нет, нельзя. Дед обязательно захочет на балкон сбегать, сигареты свои взять или ещё чего-нибудь.

      — Вставай, — я нервно прошептал Витьке, поглядывая на дверь. — Сказал же, уснём.

      Он тяжело вздохнул и шустро вскочил с дивана. Весь взъерошенный, чуть красный, с отпечатком узора моей подушки на щеке.

      — Всё, всё, только не нервничай, — он тихо сказал мне и протёр глаза.

      Я стал аккуратно складывать диван, а сам всё с замиранием сердца прислушивался к дедовским шагам за дверью. Старые половицы скрипели, выключатель в коридоре щёлкал туда-сюда. Витька подошёл к зеркалу и попытался руками расчесать свой ёжик, чтобы не выглядеть так, будто мы и впрямь тут с ним дрыхли всю ночь.

      Диван заправлен. Ровный, гладкий, будто ничего здесь и не было этой ночью. Подушки на месте. Готово.

      Я поправил Витьке торчащие волосы возле макушки и сказал:

      — Смотри, сейчас зайдёт дед. Точно зайдёт, я его знаю. Ты ничего ему лишнего не говори. Просто подыгрывай и соглашайся со всем, что я ему про тебя расскажу, понял?

      — А что ты ему про меня скажешь?

      — Ага, давай, буду тебе сейчас всё рассказывать. Соглашайся и всё.

      — Ссать, блин, хочу. Можно, что ли? Как раз с дедом твоим познакомимся.

      — Витя, пожалуйста!

      Он аккуратно сел на диван. Всё свои красные глаза протирал и сонно вздыхал. Я подлетел к компьютеру, пошевелил мышкой и дождался, пока загорится экран.

      Дверная ручка задёргалась. Вовремя.

      Сердце заколошматилось, даже в глотке звенело, будто я его проглотил.

      — Да, да, подожди, — я сказал громко. — Чего дёргаешь стоишь?

      Я открыл дверь и впустил деда в комнату. Он застыл. Посмотрел на Витьку, непонятно дёрнул глазами, проморгался, потом на меня глянул, нахмурился весь.

      — Здравствуйте, — вежливо пробасил дед.

      Витька не растерялся, вскочил с дивана, вытянулся и пожал ему руку.

      — Виктор, — он ему представился. — Очень приятно.

      — Алексей Анатольевич, — ответил дедушка.

      По его лицу было видно, что он удивился такому крепкому рукопожатию. Не ожидал, наверно.

      — Это мой друг, — я сказал как бы между делом, нехотя. — Коллега со студии. Я ему по монтажу кое-что передал, файлы там всякие важные. Да, вот так, с самого утра, потому что у нас там… видеоролик горит. Вас уж не стал будить. Скоро пойдём.

      — Да ладно, сидите, я вас не гоню, — сказал дед. — Ты чаю хотя бы налей человеку.

      — Всё нормально, Алексей Анатольевич, спасибо, — Витька вмешался. — Мы уже уходим. Да?

      Дед всё разглядывал его с ног до головы.

      — На войну, что ли, собрался? — он пошутил.

      — Он кадет, — я опередил Витьку с ответом.

      — А, ты в этой школе учишься? Которая интернат, да? Ясно. А я смотрю, думаю, и этот тоже в камуфляжке гоняет. Вон нынче все в таком ходят, вся молодёжь. Что за мода такая? И как вас там в школе кормят, нормально?